Тор уже открыл рот, чтобы ответить, но королева продолжала:
— Мои камеристки шепчутся, что такие пятна крови, как у нее на юбке, остаются после родов. Скажи, что это неправда, Тор. Мое сердце этого не выдержит.
— Где Меркуд, Ваше величество?- хрипло спросил Тор.
— Отвечай, ослепи тебя Свет!
В глазах Найрии блестели слезы. Но она не давала себе расплакаться, а взгляд горел гневом.
Тор внимательно изучал ее лицо, затем кивком указал на жесткий табурет. Дождавшись, пока она усядется, расправив юбки, он начал рассказ. Он рассказал об Элиссе, своей жене и возлюбленной. О том, как они дружили в детстве, а потом выросли и поняли, что любят друг друга и хотят вечно быть вместе. О неожиданном предложении Меркуда, о том, как был вынужден спешно уехать и даже не смог сообщить об этом Элиссе. О том, как потерял ее и все годы, пока жил в столице, терзался сомнениями и раскаяниями. Рассказывая, Тор видел, как смягчается лицо королевы. Он на самом деле любил людей и свою работу, но тоска о потерянной возлюбленной не утихала, и он напрасно искал утешения в объятиях других женщин.
Найрия немало удивилась, узнав, какой странный случай вновь свел влюбленных. Но Тор продолжал. Он заговорил о другом: как Инквизитор преследовал Элиссу, как она пересекла всю страну, а потом скрывалась в Академии… И лишь под конец Тор открыл главную причину всех бед. Когда он рассказал, как Гот обесчестил Элиссу, лицо королевы стало каменным. Найрия ненавидела Инквизитора.
Тор встал и начал мерить шагами камеру. Он поведал о чувствах, которые охватили его при встрече с любимой. Да, он понимал, к чему может привести любовь к Неприкосновенной. Но как он мог снова расстаться с Элиссой? Они не собирались быть вместе. Их бегство было вынужденным: Гот приехал в Карембош, чтобы снова издеваться над его любимой.
— И что мне оставалось делать, Ваше величество? — он развел руками.
— Может быть, обратиться к нам за помощью, Тор?
— Когда? Элисса была в ужасе. Мы спрятались в Лесу… и оказалось, что там вполне можно жить. Нас никто не беспокоил, мы жили скромно и любили друг друга.
При этом слове королева улыбнулась — очень искренне. Но это была ловушка. Как раз в тот миг, когда Тор уже начал успокаиваться, последовал удар.
— Мне сказали, что во время бегства вы прибегли к помощи сильного волшебства, Тор.
Королева пристально посмотрела ему в глаза. Она не забыла своего чудесного исцеления.
Некоторое время в камере царило молчание. Тор взвешивал все «за» и «против». Можно разбавить правду толикой лжи — а можно сказать правду, которая скроет ложь, и сделать королеву своей союзницей. Тор чувствовал, что Найрии можно доверять. В любом случае он получает все или ничего… И он рискнул.
— Ваше величество, я не стану вам лгать, — он преклонил перед ней одно колено. — Я — Чувствующий.
Он увидел, как у нее сверкнули глаза. Королева хотела что-то ответить, но Тор остановил ее. Он еще не все сказал.
— И каково бы ни было наказание, только я его заслуживаю. Я соблазнил Элиссу. С этого все и началось. Она сопротивлялась — уверен, Старейшина Айрис это подтвердит. Мы не виделись много лет, Элисса полюбила Академию и научилась чтить ее законы. Ее грех лишь в том, что она любила меня с детства, Ваше величество. Она не искала меня. Единственная причина, по которой она согласилась пойти со мной — это страх перед Инквизитором Готом.
Вот оно. Он сделал шаг. Теперь оставалось лишь рассчитывать на дружеское участие. Только это и могло спасти Элиссу.
Хрупкая ладонь королевы тихонько легла на его склоненную голову.
— Я знаю, что такое любить мужчину всем сердцем, всей душой. В отличие от Лориса, я не боюсь твоего дара, не боюсь людей, которые им наделены. Мне ли бояться? Я обязана тебе жизнью. Я почувствовала прикосновение твоего волшебства… это было прекрасно.
Королева встала.
— Я сохраню твою тайну, Тор, и выступлю в защиту твоей возлюбленной. Однако твоя судьба — в руках Его величества.
Все еще коленопреклоненный, Тор коснулся губами ее тонких пальцев.
— Большего я ничего и не прошу. Вы милосердны, моя королева.
— Есть одно условие.
— Я сделаю все, что вы скажете, если это спасет Элиссу.
— Ты не должен использовать свой дар против Королевства. Я прикажу верному человеку убить Элиссу, если ты причинишь вред Лорису или народу Таллинора. Инквизитор не в счет, — мрачно добавила она. — С ним ты можешь делать все, что придет в голову
— Вы безжалостны, Ваше величество, — почтительно ответил Тор.
— Не забывай, что я королева. Я служу королю и своей стране. Никогда не забывай: я люблю Лориса, как ты любишь Элиссу. Я буду защищать его всеми силами — пусть даже они невелики. Ну как, мы договорились? Предупреждаю: ты не узнаешь, кому я отдам приказ. Тебе придется убить нас всех, чтобы ее спасти.
— Клянусь, — сказал Тор.
Для Найрии этого оказалось достаточно.
— А ребенок? — спросила она уже мягче.
— Он умер, Ваше величество.
Теперь ложь звучала, как правда. Он сам почти в это верил.
Найрия сжала его пальцы. Все это время Тор держал ее руку в своей.
— Может, оно и к лучшему, — проговорила королева и быстро вышла.
Время тянулось очень медленно. За стенами камеры жизнь шла своим чередом. Тор покинул столицу десять месяцев назад, но за это время тут ничего не изменилось. Смена караула, мышиная беготня пажей во дворе, пунцовые распаренные кухарки, которые ненадолго оставляют свои огромные печи, чтобы глотнуть воды у колодца… Один раз он видел Гота: исполненный важности, надменный, Инквизитор широким шагом пересекал двор. Потом искоса бросил взгляд в сторону башни и встретился глазами с пленником. Взгляд Тора стал ледяным; Инквизитор фыркнул и отвернулся.
И наконец в голове у Тора раздался голос, который он ожидал услышать с тех с пор, как вернулся во дворец. Достаточно было первого прикосновения незримой нити, чтобы молодой лекарь понял: Меркуд.
Старик не тратил время на сердечные приветствия и прочие околичности.
«Мне запрещено с тобой встречаться».
«Ну, разговаривать нам никто ие запретит».
Последовала пауза.
«Соррель осталась в лесу, — сказал Тор. — С тех пор, как там появились инквизиторы, я о ней ничего не знаю».
Стараясь говорить ровно и спокойно, он рассказал обо всем, что произошло за последнее время. Меркуд страдал, но именно этого Тор и добивался. Посмотрим, старик, будешь ли ты теперь увиливать. И сможешь ли сказать, что никогда не слышал о Соррели.
«Я ничего не понимаю, — печально произнес старик. -Я уже семь дней не могу с ней связаться».
Тор посчитал. Да, прошло как раз семь дней.