Элисса сбросила его руку.
— Нет, я буду смотреть на него, пока он не умрет.
Гидеон с Тором обменялись обеспокоенными взглядами.
«Значит, мы будем стоять рядом с ней, — сказал Тор сыну по личному каналу связи. — Ей это совсем не к чему».
И так они и стояли, видя, как их враг извивается среди языков пламени, которым еще предстояло коснуться его когда-то опаленной кожи.
Прилетел слабый ветерок и поднял искры вверх. Несколько опустились на лицо Гота. Он словно вернулся в реальность от этого шока. Зрители увидели, что от этих искр его щеки почернели. Брови у него сжались, а ноги загорелись. Это было ужасное зрелище, но Элисса продолжала упорно смотреть на человека, которого ненавидела.
Гот снова сфокусировал взгляд на ней.
— Элисса! — закричал бывший Главный Инквизитор, перекрикивая рев пламени. — Я навсегда останусь твоим первым мужчиной! Я первым получил это удовольствие! Никогда не забывай о том. Эта мысль всегда будет преследовать тебя, моя красавица. Ты была моей, я тебя пометил!
Это переполнило чашу терпения. Больше она выдержать не могла. Больше никакой боли от этого человека не будет, больше никаких насмешек или жестоких слов. Он испортил ей жизнь, принес в нее горечь и страх, а теперь Элисса навсегда избавит от него землю. Тор почувствовал, как рядом поднимается волна силы, но не отреагировал достаточно быстро. Элисса собрала свою магическую силу, словно в кулак, и закричала, ударяя по Готу. Языки пламени взметнулись вверх вокруг Гота, стали очень яркими, даже белыми. Гидеон вспомнил об ужасе, который сам испытал в Дунтарине. Тогда языки пламени тоже стали белыми и превратили его врагов в пепел.
Теперь Гот горел очень быстро. Кожа расплавилась, как масло, он кричал в агонии, окруженный тьмой. Спустилась ночь, небо почернело. От яркости пламени у Элиссы закружилась голова, и она почувствовала, как ее затягивает в пустоту, а она сама не контролирует этот процесс. В черной пустоте она увидела Ксантию: «Посмотри, что мы делаем с твоей дочерью, трусиха. Разве ты не попытаешься спасти ее?»
Элисса увидела, что происходит за спиной Ксантии. Там огромный златовласый мужчина, обнаженный, со вздыбленным членом, опускался на ее распростертую дочь. Лаурин плакала и просила милости.
«Никакой милости», — заорал бог и вошел в нее. Лаурин закричала от боли и отчаяния, но бог не останавливался.
«Зови его! — приказал он, яростно насилуя ее. — Зови его ко мне. И тогда я остановлюсь!»
«Нет!» — выдохнула Лаурин. Глаза округлились от боли и страха.
Бог выгнул спину дугой и усилил темп.
«Я могу продолжать это несколько часов», — сообщил ей его мерзкий голос.
«Я не стану его звать, дьявол. Орлак! Спаси меня!»
«Забудь об Орлаке. Теперь ты будешь давать удовольствие мне. Посмотри на меня, девочка. Меня зовут Доргрил, я — твой хозяин… Я — новый хозяин и правитель этой земли».
Злобный смех Ксантии слышался над хриплым голосом хозяина, который наслаждался порочными удовольствиями.
Тор в ужасе смотрел, как тело Элиссы напряглось и замерло. Глаза вроде бы смотрели в никуда, округлились, а зрачки расширились. Она явно не видела ничего из происходящего перед ней или вокруг нее. Тор подхватил жену, чтобы она не упала, и в это мгновение горящее тело Гота снова задергалось, пытаясь разорвать веревки.
«Держись, проклятая», — отправил Саксон мысленный приказ веревке, которой привязали Гота.
Однако Гот оказался силен. Его плоть горела, охваченная яростным огнем, тем не менее, в нем нашлись невероятные силы, чтобы вырваться из сковывающих пут. Прокаженный прыгнул к краю скалы и с криком, полным ненависти, полетел вниз, в долину. Темезиус, Фиггис и Саксон бросились к краю обрыва, чтобы посмотреть, как охваченное огнем тело летит к своей смерти.
И только тогда Саксон заметил, что Тор и Гидеон склонились над распростертым телом Элиссы. Тор просил жену послушать его, тряс за плечи, снова и снова выкрикивал ее имя. Все в отряде почувствовали, как он отправляет сильные ментальные импульсы, прощупывает все вокруг нее, пытается догнать ее там, куда она ушла.
Гидеон был слишком шокирован, и не мог говорить. Он съежился рядом с родителями. Наконец, к нему подошел Темезиус и поднял молодого человека на ноги.
— Гидеон! — резко позвал гигант. — Что случилось?
Голос Паладина вывел молодого человека из ступора.
— Она внезапно напряглась, замерла на месте и потеряла сознание. Я не знаю, что именно случилось. Помогите ему! Помогите моему отцу найти ее!
Фиггис опустил руку на плечо Тора, который продолжал повторять ободряющие слова и умолял жену вернуться.
«Торкин Гинт! — позвал Фиггис. — Ты нам нужен». Тор посмотрел в лицо карлика. «Она ушла».
«Она дышит?»
Похоже, Тор его не понимал.
— Темезиус, Элисса дышит? — спросил Фиггис вслух.
Гигант склонился над ее маленькой грудью. Все вокруг замолчали. Наконец, он поднял голову.
— Сердце бьется, но слабо.
Тор с Гидеоном немного пришли в себя.
— Быстро, Темезиус, мы должны отнести ее в Великий Лес. Надо уезжать немедленно, — сказал Тор, встал и стал судорожно расчесывать волосы пальцами, словно гребнем. — Все закончилось? — спросил он у клука, имея в виду Гота.
— Он бросился вниз со скалы… Его любимый трюк, — ответил Саксон.
«Клут!» — позвал Тор.
«Лечу», — ответил сокол, взмыл высоко над головами людей, а потом спикировал вниз, в долину. Он проверит, умер ли Гот.
К ним подбежал Лиам.
— Что случилось с королевой?
Скорбное выражение лица Тора подсказало ему, что ничего хорошего.
— Мы не знаем. Гот очень жестоко поступил с ней и ее семьей, — ответил Тор, обходя правду. — Похоже, она потеряла сознание. Я думаю, что мы прямо сейчас должны вас покинуть.
Темезиус легко подхватил Элиссу, словно она весила не больше перышка. Теперь ее тело обмякло, глаза закрылись.
— Вы сейчас уходите? Ночью? — пораженно переспросил Лиам.
— Да.
Саксон тронулся в путь рядом с Темезиусом. Фиггис последовал за ними вместе с Гидеоном, который едва ли чувствовал руку направляющего его Паладина.
— Мне очень жаль, что мы покидаем вас таким образом, — искренне сказал Тор.
Появился Клут.
«Готу конец», — сообщил сокол.
«Ты уверен?» — уточнил Тор. Его голос звучал хрипло, словно скрежетал в голове сокола.
«Он мертв».
— Готу конец, — сообщил Тор людям, которые стали собираться вокруг него, потом посмотрел на Марию. — Мы должны уйти. Наша работа здесь закончена.