Когда Алексей узнал, что мальчика тоже зовут Лешей, почувствовал непонятное волнение.
— Привет, тезка, — положив топорик, сел к столу. — Чаю хочешь?
— Нет, — входя на кухню, помотал головой мальчик. — Я совсем недавно в школьном буфете ел. К тому же мама скоро приедет. Мы вместе обедаем.
— Так она вроде к пяти должна появиться, — сказал Белый.
— Сегодня пораньше.
— Тормози, — удивился Белый. — Она же работает…
— Да нет, — вздохнул мальчик, — она не на работу поехала. Отец должен был приехать. Вот она и поехала на вокзал, чтобы он сюда не приезжал.
— Лихо, — пробормотал Алексей. — Ты откуда это знаешь?
— У нас с мамой секретов нет. — Алеша вымыл стакан, поставил его на полку. — Отец ко мне едет, — сердито добавил он, — а я его видеть не могу. Я никогда ему не прощу, что он маму бил! Никогда! Я только поэтому и в секцию карате хожу. Никогда больше не позволю ему бить маму!
— Ни хрена себе уха из петуха, — поразился Белый. — Это за что же он ее?
— Она с ним жить не хочет!
— Ясно, — только для того, чтобы что-то сказать, буркнул Белый. — А где сейчас твой… — кашлянув, вздохнул он. — Ну, Куров живет?
— Я не знаю, — вздохнул Алеша, — но приезжает часто. Правда, маму больше не бил. Я вот как научусь по-настоящему драться, все ему припомню.
— Какого хрена он лезет, — недоуменно спросил Белый, — если ему поворот от ворот дают?
— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Я, когда был маленьким, и не знал его. А когда в школу пошел, он появился. Все орал, что мой отец. Я ненавижу его! — уже со слезами на глазах снова крикнул Алеша и стремительно выскочил.
— Ни хрена себе, — повторил Белый, — уха из петуха.
Проходя к себе, увидел мальчика, стоявшего у окна в другой комнате. Немного подумав, Алексей взял спортивную сумку и сунул в нее пистолет. Сверху положил тренировочный костюм и короткое вафельное полотенце.
— Тезка, — как ни в чем не бывало, позвал он, — как мне до Липецка доехать?
— Можете к дороге подняться. — Не поворачиваясь, Алеша махнул рукой в окно. — Там остановка. Можете к магазину пойти. Это намного дальше. С остановки на трассе вы быстрее уедете. Там много автобусов ходит.
— Я уже говорила, — гневно произнесла Даша, — не лезь к нему! Где ты был, когда он начал говорить и спрашивал, где папа? А сейчас в тебе вдруг проснулись чувства. Мне Виктор Сергеевич объяснил причину! — Она вызывающе вскинула голову. — И он же посоветовал гнать тебя в три шеи!
— Ты это!.. — с яростью прошипел высокий крепкий мужчина в спортивном костюме. — Зубы не кажи. За…
— А ты громче, — посоветовала она. — Или сделай так, как делал всегда. Ну! — Шагнув к нему, она зло блеснула глазами. — Ты же всегда говорил, что сможешь убедить меня. Твое счастье, — проговорила Даша, — что я в тот раз Виктора Сергеевича пожалела. Он с инфарктом лежал. Но если еще раз ты посмеешь просто прикоснуться ко мне пальцем, — громко предупредила она, — будешь там, где тебе давно место!
Заметив, что на них смотрят, мужчина смущенно улыбнулся.
— Ты это, — снова, но гораздо тише и даже испуганно повторил он, — не ори. В конце концов, Лешка — мой сын, и я хочу его пусть изредка, но видеть. Имею на это полное право.
— Господи! — насмешливо всплеснула руками Даша. — О праве своем вспомнил. Тогда и я кое-что тебе скажу. Я работаю. Воспитываю сына и довольна своей жизнью. В ней места тебе нет. В последний раз прошу тебя по-хорошему: оставь нас с Лешкой в покое. Иначе тебе будет плохо. Чтобы было понятнее, добавлю: на Колыму я не поеду ни за какие деньги, понял?
Она быстро пошла к выходу.
— Сучка, — прошипел он ей вслед. — А пахан тоже хорош, — с неожиданной ненавистью вспомнил он отца. — Сам отошел и этой напел. Ну, мы еще посмотрим…
— Куда? — трогая «волгу», спросил таксист.
— Я чего, — недовольно покосился на него Белый, — непонятно сказал? В Липецк.
— Оно понятно, — шофер улыбнулся. — Но куда в Липецке надо? Город большой. Или тебе до площади Мира?
— Туда, — решил Белый, — где можно узнать, как до Тамбова добраться. На железнодорожный вокзал.
— Тогда лучше на автовокзал, — предложил водитель. — Оттуда почти через час автобусы до Тамбова идут. А по железке ты никак из Липецка в Тамбов не попадешь. Впрочем, если через Грязи, — вспомнил он, — на прицепной вагон «Воронеж — Саратов» можно сесть.
— В натуре? — подстраховался Белый.
— Конечно, — спокойно ответил таксист. — Я тещу провожал. Она в…
— Покатили в эти Грязи, — решил Белый.
— Но это, — хотел предупредить его водитель, — стоить…
— Не ломай уши, — правильно понял его Белый. — Сотни хватит? И еще полета, чтобы назад отвез.
— Конечно, хватит, — явно обрадовался таксист и развернул машину. — Грязи в другую сторону от Матырского, — объяснил он оглянувшемуся Белому.
— Ништяк, — буркнул тот. — А область какая?
— Липецкая, — засмеялся таксист. — А ты че-то, не местный?
— К жене приехал, — ответил Белый, — сына посмотреть и себя показать. Сам во Владике живу, в загранку хожу. Вот отпуск сейчас. А с женой нелады. Но сын-то мой. Вот и навещаю, как могу. Деньгами, разумеется, помогаю.
Он уже не раз рассказывал подобную легенду и поэтому говорил спокойно и уверенно. Внимательно смотревший на дорогу водитель слушал его, и у него не возникло никаких сомнений в правдивости слов выгодного клиента. За долгие годы работы он часто выслушивал разные истории. Кто-то просто выливал то, что накопилось на душе. Кто-то, таких большинство, разыгрывал из себя крутого. Он привык просто слушать, не забывая при этом кивать. Давая пассажиру возможность высказаться, можно было рассчитывать на большую плату.
Толик поднес язычок огонька к стоящей на столе керосиновой лампе, снял стекло, зажег. Криво улыбнувшись, поставил стекло, отрегулировал фитиль. Комна-ту наполнил тусклый бледно-желтый свет. «Вот жизнь качалась, — вздохнул он. — Поневоле на что угодно пойдешь». Положил перед собой листок с записями и, заложив руки за голову, откинулся назад. Ему предстояло нелегкое дело, и порой он испытывал страх. Это не было понятным перед неизвестным, тревожным волнением. Толик прекрасно осознавал, что может быть в случае неудачи — арест, лишение свободы.
Анатолий, как и все его сверстники из небольшого районного города, в свое время стремился к самоутверждению и желал выглядеть в глазах других эдаким героем. Отсюда почти постоянные стычки, причины для которых находились очень просто: недружелюбный взгляд, приглашение другим парнем на танец девчонки, которая ему нравилась, и т. д. Его мать заведовала магазином и, по отзывам всех, кто ее знал, была прекрасным человеком. Отец, некоторое время служивший в армии, потом работал инструктором-авиамехаником в авиационном техникуме. Вот уже полтора года из-за болезни сердца — он перенес два инфаркта — был на пенсии. Толик понимал, что придется испытать родителям, если с ним случится то, о чем он просто не мог не думать, хотя ужасно боялся этого. Но его, сама не замечая, подталкивала к этому Ника.