— Нет, не удерживайте меня,— печально произнес он, делая очередной обреченный жест рукой.— Я сам найду дорогу на улицу.

— Дядя Джорди! — выкрикнул Дэн, вскочив со стула.— Пожа­луйста, ие уходи.

Джордан бросил на племянника многозначительный взгляд, и мальчишка так и остался стоять посреди комнаты с огромными моля­щими глазами, наполненными слезами. В следующее мгновение Джордан перевел негодующий взор на Тариссу: их взгляды пересек­лись, словно огонь и лсд.

— Мне нужно идти,— повторил гость.

Тарйсса и Дэнни посмотрели в след удаляющейся фигуре самого родного для них человека на свете. Дан задумчиво поднял голову и спросил:

— Чего же, мама, нам теперь ожидать?

Тарйсса привлекла сына к груди и сжала что есть силы в своих объятьях.

— Не знаю, радость. Честное слово, не знаю.

По дороге в Старберст: настоящее

— Мы покинули выставку экологических достижений в Балтимо­ре только ради того, чтобы попасть на событие будущего тысячелетия, которое должно произойти в Вирджинии. — Так говорил Питер Зид­ман перед камерой своего напарника Тони.—Мы путешествуем в спе­циально оборудованном фургоне Лабейиа. Это устройство в наиболь­шей степени близко к природе, поскольку оно снабжено солнечными батареями. Нетрудно догадаться, что лучше всего оно работает в сол­нечном центре нашей нации…

— Соединенных Штатов,— донесся голос Рональда со стороны водительского кресла.— Лучше всего сказать о центре Соединенных Штатов, иначе канадцы почувствуют себя оскорбленными.— Послед­нее замечание повлекло за собой длительное молчание.— Я имею в виду,— поправился водитель,— что если вы хотите подать заявку на фестиваль фильмов в Торонто…

— О да,— произнес Тони.

— Хорошая мысль! — наконец-то дошло до Питера.

Рон вновь неревел взгляд на дорогу, по обочинам которой продол­жали тянуться бесконечные посадки окраин Уол-Марта. Эти парни находились в полном отчаянье, но они продолжали платить по всем счетам, и это позволило Рональду чувствовать себя гораздо более свободно. Люди в самом деле начали прислушиваться к его словам, а информационная машина Питера продолжала, как нельзя более кстати, привлекать широкое общественное внимание.

Совсем недавно Рои получил свой первый гонорар, и сейчас он уже и думать забыл о нужде. Тем не менее, парней, сидящих рядом, вовсе не нужно было снабжать подобной информацией. Ему удалось убедить своих недальновидных коллег в своей индивидуальности и уникальности; Рональд предстал перед ними в роли мастера коммер­ческих сделок, основной целью которых являлся обмен фильмов на рекламные плакаты и афиши.

В конечном итоге он намеревался одурачить своих коллег, сказав им что-то вроде: «Мне пришло неожиданное послание, и я должен не­медленно уехать. Не старайтесь меня преследовать и занимайтесь сво­им фильмом здесь, господа». «В конце концов,— рассуждал Рон,— эти парни нацелены только на работу, а потому они с радостью после­дуют этому совету. Не думаю, что с их стороны последуют какие-либо возражения».

Количество и качество отснятого материала приятно впечатлило Рональда. В вопросах бизнеса его коллеги проявили себя неумелыми юнцами, но что касается таланта… Этого у них не отнять. «Да,— по­думал он,— простодушие некоторых людей порой просто удивитель­но. Если дела и дальше потекут но тому же руслу, то скоро я начну ис­пытывать абсолютно несвойственное для себя чувство— стыд».

— Смешно, не так ли,— произнес Рон,— что большинство эколо­гических выставок, которые мы намереваемся посетить, проводятся в крупных городах.

— Имеешь в виду тот факт, что они чрезвычайно загрязнены?— спросил Питер.

— Да… В скором времени те же самые слова можно будет сказать и относительно провинций. Вам известен тот факт,— продолжил Ла­бейн,— что некоторые фермеры выливают на свои поля столько пес­тицидов и гербицидов, что не отваживаются затем потреблять продук­ты собственного производства. Понимаете, для своей семьи они держат отдельный огород, однако ваши дети вынуждены потреблять всю эту отраву. А что касается ужасных фабрик по переработке сви­нины и курятины, то я вообще молчу.

Тони взвалил на плечо видеокамеру и навел крупным планом объектив на своего идеолога. Дорожная тряска да и внутренние усло­вия фургона сказывались не лучшим образом на качестве записи, но оператор решил, что подобные фрагменты внесут в их материалы осо­бую атмосферу и некоторое разнообразие. Эта мысль оказалась вер­ной: типы из Голливуда просто обожали свидетельства титанических усилий своих конкурсантов: трудоголики были в цене…

— Вам известно, где в действительности располагаются огромные озера свиных нечистот?— спросил Лабейн.— Жизнь но соседству с по­добными объектами, вероятно, превращается в сплошной кошмар. За­пах— еще не самое страшное. Вы только представьте себе, куда уходят многочисленные бактерии! Они заражают подземные пласты артезиан­ских источников воды— той самой воды, которую нам приходится лить. А ведь существует ряд заболеваний— он в отвращении передернул пле­чами,— которые способны передаваться от животных к человеку.

На этом Рон решил закончить. Пускай люди делают собственные выводы из полученной информации. Половина успеха была достигну­та — они заставили аудиторию прислушаться к их словам. Дело в том, что порой эта задача была проще пареной репы: надо было просто при­думать яркие образы и колоритные сравнения. В зависимости от та­ланта рассказчика, человеческий мозг с различной интенсивностью начинал пытаться переварить полученную информацию. «Сейчас,— рассудил Лабейн,— я добился своей цели. Некоторые представители власти просто лопнут от ярости».

В мыслях у Рона таились планы дальнейшей дискредитации тех государственных деятелей, которые потворствовали сооружению по­добных опасных объектов и отказывались заставлять частных фер­меров заниматься их очисткой.Усмехнувшись про себя, он подумал: «О да, этот день придет».

Глава 12

Асунсьон, Парагвай, настоящее

Марко Кассетти поднял воротник своего помятого пальто, затем легким движением руки стряхнул с сигареты пепел в,ближайшую во­досточную канаву и с выражением полного презрения ко всему окру­жающему миру повернулся навстречу заходящему солнцу. В действи­тельности, у него не было особой необходимости поднимать воротник, да и вообще надевать это осеннее пальто: на улице стояла сухая и сол­нечная погода— быть может, лишь немного прохладная но тропическим стандартам. В равной степени у него не было повода для презре­ния по отношению к окружающему миру: за последний час ему удалось собрать массу полезных сведений.

Но частный детектив был просто обязан соблюдать этикет, связан­ный с его профессией. Цинизм человека, уставшего от жизни и окру­жающих людей, был частью его имиджа, и Кассетти продолжал следо­вать своим принципам с настойчивостью религиозного фанатика. Он был частным детективом, а потому, разгуливая по грязным улицам города, Кассетти не мог себе позволить расслабиться.