Конечно, эти улицы совсем не похожи на трущобы Чикаго или Лос-Анджелеса, однако они являлись частью Асунсьона. Хороший повод для презрения. Немного к северу окружающая обстановка ока­залась еще печальнее. И дело было вовсе не в низких правительствен­ных зданиях. Дело было в царящей атмосфере.

Постоянная практика превратила Кассети в доку своего дела. По­рою он был уже просто не способен расстаться со своим имиджем. Сы­щику нравилось, например, собственное имя: Марко Кассетти. В са­мом деле; оно как нельзя лучше подходило для частного детектива— упрямого и мужественного. Итальянское прозвище— совсем другое дело. На свете так много бандитов с итальянскими именами, что по­добная перспектива его никак не устраивала. Ну разве можно рассчи­тывать на серьезную практику, если люди обращаются к тебе, предпо­ложим, Буттафуццо?

Что же касается пальто, то напряженный поиск правильного фасо­на занял у него больше месяца. Непромокаемая ткань барберри была просто великолепна, однако какой франт в состоянии ее купить? Кас­сетти посещал исключительно сэконд-хенды, и когда одна продавщица, смесь итальянки и аргентинки, придержала для него эту вещь, он был настолько счастлив, что на следующий день разорился на букет цветов. Но после того случая Кассетти не рискнул вернуться в магазин— ка­жется, у продавщицы была незамужняя племянница.

Зато теперь он выглядел просто превосходно. На голове красо­валась панама с широкими полями, закрывающими от любопытных прохожих его лицо, на теле — пальто, а на ногах очень тесные кожа­ные туфли. Последние были крайне неудобны, но сыщика грела мысль, что они принадлежали известной немецкой марке. Кроме того, Кассетти чопорно курил длинные сигареты, несмотря на то, что мать строго-настрого запретила ему заниматься подобным делом.

О да, мама в самом деле заботилась о здоровье сына, тем не менее, сыщик не мог позволить себе пожертвовать частью своего имиджа. Од­нако чтобы совсем не расстраивать самого близкого для себя человека, Кассетти тщательно скрывал свое пристрастие. В последнее время он научился зажигать спички о ноготь большого пальца руки. Сколько ча­сов он провел перед зеркалом, пока нужное движение стало получать­ся легко и непринужденно! Зато эффект был фантастический.

Да, Кассетти на самом деле обожал свою работу. «Только бы у меня было побольше клиентов»,— думал он. Свой умеренный перво­начальный успех сыщик объяснял прилежным исполнением всех домашних заданий, которые присылались ему по почте в заочной школе частных детективов. А сейчас пришло время для настоящего дела. «Хотя кто знает, быть может, и настоящее дело— это преувеличение. В конце концов, я только лишь начинаю свой карьерный путь, и мама мне постоянно об этом твердит».

Звонок оказался крайне неожиданным; босс пришел в недоволь­ство, но все же пригласил его к телефону. Наверное, этот человек понял, что Марко вовсе не собирается всю жизнь заниматься мытьем посуды.

Из трубки донесся женский голос. Кассетти не сомневался, что она была прекрасной длинноногой блондинкой из разряда тех самых женщин, которые создавали тебе проблемы с первого момента ваше­го знакомства. Она дала ему задание — проверить австрийского им­мигранта по имени Дитер фон Росбах.

Обратившись к данным иммиграционных карточек, Кассетти вы­яснил, что парень был поистине исполинских размеров: его рост со­ставлял шесть футов, а вес — более двухсот фунтов. Но атмосфера, царящая вокруг… «Скорее всего,— думал сыщик,— фон Росбах ока­жется очередным скучным провинциальным фермером, приветливым и учтивым до тошноты». Судя по тому, что он покупал первосортный скот— видимо, дела у него шли хорошо, и парень производил отлич­ную говядину. «Скукота… Еще один человек, который живет в полном взаимопонимании с соседями и своими рабочими». Кассетти положи­тельно не понимал, по какой причине подобная личность вызвала вне­запный интерес в далекой Америке.

И если клиентка начнет жаловаться, то он ей запросто ответит: «Ну же, куколка, мне абсолютно не известно, что у тебя на уме. Однако я знаю только то, что знаю: Дитер— обычный парень. Какие, го­воришь, на него поступили жалобы?»

На самом деле, Марко ничего подобного в своей жизни ни разу не говорил. «Подобные слова звучат слишком непрофессионально. Весе­ло, но непрофессионально».

В мыслях возник образ сильного волка, который вынужден попро­шайничать, чтобы не погибнуть с голоду. «Прямо как я,— продумал Кассетти.— А затем внезапно появляется благодетель в образе клиент­ки, которая, несомненно, успела влюбиться в меня по самые уши. Ну так вот, она оплачивает мои услуги но двойному тарифу». Жизненная же реальность была совсем другой. Он жил со своими родителями и круглый день работал мойщиком посуды в соседнем ресторанчике, ко­торый принадлежал другу дяди. И если Марко разыгрывал перед свои­ми клиентами крутого парня, то это было чистой воды лицемерием.

Итак, если женщина окажется разочарованной, то он спросит ее о более точных указаниях.

Дело в том, что он уже успел пройти пешком большую часть Асун­сьона, но Дитера не было и следа. Наверное, следовало бы спять напро­кат машину и доехать на ней до Вилла Хейс, однако Кассетти совершен­но не представлял, что он скажет по приезду на ранчо этому владельцу. «Хм, что значит — выясни любые подробности о жизни фон Poc6axa?»

Сыщик вздохнул. Правда заключалась в том, что порой он прихо­дил в крайнее разочарование от своей работы. Слишком много рути­ны и грязи! Марко же сказал себе: «Решив заниматься подобным де­лом, я отдавал себе отчет обо всех трудностях и неприятностях, подстерегающих на пути». Прочитав целую гору детективных рома­нов, он понял, что мир просто наводнен подлыми эгоистичными лю­дишками. Посему он и решил отгородиться от улицы леденящим душу простого обывателя цинизмом. Кассетти вздохнул опять. Окружаю­щая природа казалась гораздо приятнее населяющих ее людей.

«В конце концов,— решил он,— у меня впереди еще очень много неизведанного и опасного». Марко поправил воротник, осмотрелся по сторонам и двинулся к рыночной площади, не обращая никакого внима­ния на вопрошающие взгляды горожан, одетых в шорты и футболки.

Сегодня от поговорит со своей клиенткой. Быть может, она, нако­нец, прольет свет на это дело.

Эстанция фон Росбаха, Парагвай, настоящее

— Войдите,— отозвался Дитер, услышав стук в дверь.

В комнату вошла Мариетта. На ее лице было выражение челове­ка, который внезапно почувствовал дурной, очень дурной запах.

— У вас двое посетителей, сеньор,— произнесла она раздражен­ным тоном.— Одного из них я знаю,— продолжила женщина.— Ни­чего хорошего сказать не могу.— Мариетта держала руки на передни­ке и вызывающе смотрела на своего босса.

Дитер задумчиво постучал ручкой по письменному столу, а затем посмотрел на взволнованную женщину.

— Они сказали, чего хотят?

Экономка едва заметно пожала плечами.

— Вроде бы, поговорить с вами.— Фыркнув, она продолжила: — Ну так что, передать, что вы заняты, сеньор?