Мужчины и женщины, сновавшие мимо них в униформах ХТЭ, цвета которой определялись цехом, где трудился их обладатель, переносили детали, чье назначение Кэсси еще не могла определить. Они высоко задирали нос и двигались так, словно хотели подтвердить перед чужаками заявления «Голоса Дракона» об энтузиазме, охватывающем рабочих всей Империи Драконис, при этом выглядели раскрасневшимися от удовольствия и переполненными воинственным духом соревнования.
— У вас забавный акцент, Арчи, — заметила Кэсси словно невзначай, хотя она отметила этот факт чисто машинально. Информация о прошлом и происхождении людей помогает определить, представляют ли они опасность для вас. Что касается Кэсси, то любой, кто не состоял в полку, нес в себе потенциальную опасность. Нельзя сказать, что и с полком все обстояло так гладко — среди эмигрантов из Империи Драконис на Ларше бытовала поговорка: никому не верь, даже родному брату.
Он снова рассмеялся, на этот раз свободнее. Мариска Сэвэдж держалась позади, не вступая в разговор, слишком далеко, словно не хотела участвовать в беседе и чувствовала себя не в своей тарелке.
— Знаете ли, Нортфилд основан выходцами с Британских островов, — сказал он.
— Так, значит, вы дэвионец.
Нортфилд располагался поблизости от Нового Авалона и был столицей бывшей Солнечной Федерации.
— Я законопослушный и, само собой разумеется, счастливый гражданин Федеративного Содружества.
Она искоса посмотрела на него продолговатыми серо-дымчатыми глазами. От подобного взгляда, даже если он полностью лишен кокетства, дрогнет сердце любого мужчины.
— В наши дни это встречается довольно редко. Выражение, напоминающее боль, на секунду исказило скульптурные черты лица Вестина.
— Возможно, не так редко, как кажется. Поколения Вестинов верно служили Дому Дэвиона вне зависимости от того, модно это или нет. А теперь мы служим Домам Штайнер — Дэвиона на свой собственный лад.
Некоторое время они шли молча.
— Если позволите, — сказал Арчи, решив перевести разговор в другое русло, — ваш собственный акцент хотя и очарователен, но чересчур правилен. Эти гнусавые западноамериканские гласные в сочетании с интонациями, позаимствованными от мексиканских товарищей... все это звучит... ну, скажем, музыкально.
Настала ее очередь рассмеяться. Ее смех показался Арчи колдовским и весьма мелодичным.
— Меня воспитывали в полку, — пояснила она. — Неудивительно, что я говорю так же, как и они. Что касается остального, — Кэсси пожала плечами, — до полка я жила на Ларше.
— До полка?
— До того, как меня взяли в плен, — произнесла она ровным безжизненным тоном.
— Вы шутите.
— Нет. Я служила в милиции. А до этого росла на улице — как и все мы там. Меня замели во время уличной облавы и обвинили в парочке ограблений, о которых я даже и не слыхала.
— Вы... вы занимались грабежом? Она рассмеялась его изумлению:
— Конечно. С двенадцати лет я была предоставлена самой себе. Делала много разных вещей. — Она тряхнула головой, словно избавляясь от ненужных воспоминаний. — Как бы там ни было, по глупости или из-за невезения меня схватили. Затем мне вручили старое дробовое ружье и сказали, что мой долг — стать солдатом. А после этого по городу ударил Семнадцатый полк. Ларша — пограничная планета, расположенная на линии, отделяющей Периферию от Дома Дэвиона...
— Я знаю это, пожалуйста, продолжайте.
— ...И капелланцы совершали пограничные налеты на Федеративное Содружество, так что те послали полк наемников и поручили ему втолковать местному населению, что этого делать не стоило. Я подбила одного из роботов — старую «Росомаху» Бобби Волка. Потом он пересел на «Грифона».
Вестин недоуменно уставился на нее. Девушка с трудом сдержала смех, увидев, как его светло-рыжие брови поползли вверх, словно гусеницы.
— Вы вывели из строя робота? Шестнадцатилетняя девочка с дробовиком?
— На самом деле, еще с концом силового кабеля. Заклинила коленный сустав.
— Ну, знаете ли, неужели в Конфедерации Капеллана еще сохранились наземные силовые линии?
— На Ларше сохранились. Как бы там ни было, но Бобби пришлось попотеть. Он до сих пор не выносит меня, хотя это не значит, что он любит кого-нибудь вообще во Внутренней Сфере. И тогда Пэтси — дочь полковника, она тогда была старшим лейтенантом и управляла «Фениксом» — не позволила Бобби убить меня. Она единственная спросила у меня, не соглашусь ли я сдаться. — Кэсси пожала плечами. — Меня окружили три робота, и что оставалось делать, как не согласиться? Это значило, что придется покинуть Ларшу, но ничто не удерживало меня в этой чертовой дыре. — Девушка вздрогнула, но чуть-чуть, так что репортер не заметил этого или просто сделал вид, что не заметил. — Особенно с тех пор, как умер гуру Джоханн.
— Понимаю. А где сейчас Пэтси Камачо? Насколько я помню, меня ей не представляли...
— Она погибла. — Эти слова обрубили светскую болтовню Вестина, как нож мясника отрубает цыплячью голову. — Это случилось на Джеронимо. Она сражалась с пятью роботами Клана Дымчатых Ягуаров. Сожгла двоих, остальных подбила, но они ее прикончили.
— Она смогла уничтожить двух роботов клана на «Фениксе»?
— «Стервятника» и «Пуму». Вестин восхищенно покачал головой:
— Она, должно быть, была выдающимся воином!
— Да. Лучшим водителем «Феникса» из всех живущих. — Кэсси глубоко вздохнула. — И была моим единственным другом. Очень многое изменилось с тех пор, как ее не стало.
— Могу представить, — чуть слышно прошептал Арчи. Он понял, что проник в нечто, глубоко сокрытое от чужих глаз, и сочувствовал девушке всей душой.
Впереди показались вспышки работающего сварочного аппарата — ярко-синий свет, видный даже днем, и донеслись звуки гитары. Они завернули за угол здания и наткнулись на высокие, напоминающие ангары для сборки роботов строения, которые так заинтриговали Кэсси вчера.
На плоской поверхности прицепа позади гусеничного трактора лежал отделенный механизм руки «Атласа». Увидев это, Кэсси невольно вздрогнула.
На руке робота восседал мужчина с обнаженной грудью и перебирал струны гитары. Его грудь от ключиц до пояса покрывала причудливая татуировка. Стоя на прицепе, с ним разговаривала симпатичная женщина лет тридцати с ослепительно сверкавшими каштановыми волосами.
Когда они подошли поближе, Арчи разглядел, что татуировка изображала женщину в накидке с капюшоном, окруженную стилизованным ореолом и стоящую на месяце.
— Привет, Сума, — окликнула Кэсси. Гитарист усмехнулся в усы:
— Привет, сестренка. Как дела? Только сейчас Арчи узнал в нем мужчину, что вошел в бар вместе с Кэсси в ночь их прибытия.
Женщина тоже обернулась и произнесла с улыбкой:
— Здравствуй, Кэсси.