– Я всегда получаю, что хочу.

– Продолжай себя этим утешать… – И я побежала, стремясь оказаться как можно дальше, проклиная себя за совершенную глупость и моля только об одном – поскорее забыть о случившемся.

Глава 5

Никогда я не бегала так быстро. Теперь я точно знаю, что злость прибавляет сил, но и, к сожалению, лишает ума. Наплевав на осторожность, как и на то, что не стоит привлекать к себе излишнее внимание, я неслась наперегонки с ветром, непонятным образом умудряясь не столкнуться с прохожими и встречными экипажами.

Влетела в ворота особняка, непривычно открытые в ожидании гостя из Ройгара, и остановилась только у входной двери, переводя дыхание. Сердце стучало как ненормальное, практически заходясь в истерике, в которой уже бился разум, перед глазами мелькали черные точки, а в боку противно кололо.

Но зато постепенно начал рассеиваться туман в голове. Демонов Сефер, а я – самая настоящая дура! С чего я решила, что смогу играть с ним? Да он меня сделал на раз-два. Еще хорошо, что отвлекся, а то непонятно, чем бы закончились наши игры. Хотя почему непонятно. Все как раз ясно, как день. В Антарийском храме много укромных уголков, а жрицы богини-матери Интры благожелательно относятся к проявлениям любви. Мне не раз и не два приходилось быть свидетельницей подобных сцен, вот только становиться их участницей я не горела желанием. Но близость этой сволочи Сефера странным образом подействовала на меня, раз я забыла всякую осторожность, здравый смысл и была в шаге от совершенно безумного поступка.

Сделав несколько глубоких вдохов, я открыла дверь и вошла в дом.

– Госпожа? – Ани, как раз размещавшая в вазе свежие цветы, посмотрела на меня с удивлением: – Все в порядке?

– Да, – пробормотала я и улыбнулась, беря себя в руки окончательно. – Где мой брат? И все ли готово к приходу гостя?

– Все готово, а господин Ален в кабинете, – уведомила служанка и попыталась сделать вид, что занята исключительно букетом.

– Я к нему, и не беспокоить нас.

– Поняла. – Снова удивленный взгляд и подчеркнутое внимание к растениям.

Еще один глубокий вздох – и я медленно пересекла холл, хотя так и подмывало продолжить бег. Перед закрытой дверью коснулась ладонями лица стараясь остудить продолжавшие пылать щеки, пригладила волосы и, старательно растянув губы в легкой улыбке, толкнула створки.

– Привет, мой хороший.

Ален сидел у камина практически в той же позе, в которой я его оставила несколько часов назад, и неотрывно смотрел на огонь, точнее, на угли, ибо дрова давно прогорели. На меня он не обратил никакого внимания.

– Ален, – повысила голос я и нахмурилась, – ты вообще выходил отсюда?

– Что? – Брат невидяще взглянул на меня, но постепенно на его лице появилось осмысленное выражение, и он улыбнулся:

– Ты откуда такая растрепанная?

– Улучшала физическую подготовку, – пошутила я и подошла к нему.

Взъерошила по привычке ему волосы и опустилась на ковер у ног, положив голову ему на колени.

– Что случилось, Рыжик? – настойчиво спросил он, перебирая пряди у меня на голове.

– Ничего, – покачала головой.

– Элера!

– На Сефера наткнулась, – недовольно буркнула я, признаваясь, подняла голову и непроизвольно коснулась все еще припухших губ. – Пришлось убегать.

– Что он сделал? – В голосе Алена послышались ледяные нотки, приправленные еле сдерживаемой яростью.

– Ничего, – поспешила его успокоить, – захотелось на него поближе посмотреть, вроде как кандидат в мужья, – нервно засмеялась, – немного не предугадала его действий.

– Он что… вел себя фривольно по отношению к тебе? – Ален так сжал подлокотник пальцами, что дерево заскрипело.

– Я бы это так не назвала. Скорее, просто принял меня за легкомысленную девушку, – выдала я облегченную версию и широко улыбнулась. – Я сбежала.

– Рыжик, ходишь по краю! Ты вообще слушала, что я тебе говорил несколько часов назад?

– Мне было любопытно, что он собой представляет. – Я встала с пола и с вызовом посмотрела на брата: – Могу я хоть разок пойти на поводу у собственных желаний?

– Ты не можешь позволить себе такую роскошь, – покачал головой он, – слишком опасно, а ты, словно бабочка, летишь на огонь. Лер, я запрещаю тебе так рисковать, – резко обрубил нотацию брат.

– Ты не можешь позволить себе такую роскошь, как указывать, что мне делать, – тихо повторила его слова и тут же постаралась смягчить обидную фразу: – Ален, я люблю тебя, но ты обещал никогда не давить на меня.

– Только если ситуация не касается твоей безопасности! – Брат резко вскинул голову и посмотрел на меня: – Тут я сделаю все, что в моих силах.

На лице не осталось и тени улыбки, а только дикое беспокойство за меня и еще… боль. Я почувствовала себя последней гадиной, ибо, сама того не желая, ткнула Алена носом в его неспособность обеспечить мою безопасность. Коснулась самого болезненного, указала на его увечье и на то, что в некотором смысле стала главной в нашей маленькой семье, обеспечивая доход и выплачивая долги, пусть и используя невероятный ум Алена.

– Прости!

– Это жестоко, Лер!

– Прости, прости, пожалуйста. – Я прильнула, обняв его за шею, но руки брата остались лежать на подлокотниках и даже не дрогнули, чтобы обнять меня в ответ.

Прошло несколько невероятно длинных секунд, прежде чем он пошевелился, тихонько коснулся моих волос, и я поняла, что Ален не сердится. Выдохнула с облегчением и приняла самое разумное решение – переменила тему.

– Есть хочу, – заявила я, – но без тебя – не стану!

– Я не голоден, – мягко ответил брат.

– Не верю. Но я не стану приставать, если пообещаешь выполнить мою просьбу.

– Какую?

Правильно, продолжаем делать вид, что про визит целителя он забыл. Эх, Ален!

– Сначала обещание!

– Сдаюсь, – развел руками Ален, демонстрируя полную капитуляцию.

– Жду!

– Хорошо, Рыжик, обещаю.

– Скоро придет целитель, хотя уверена, ты постарался об этом забыть. – И, не давая брату возразить мне, быстро продолжила: – Хочу, чтобы ты был милым и не прогонял его с порога. Дай ему возможность осмотреть тебя!

– Лер, зачем ты снова начинаешь? – Ален принялся угрюмо рассматривать свои руки. – Я устал от лекарей и от их одинаковых приговоров.

– Ален, прошу тебя.

– Хорошо, будь по-твоему.

– Вот и чудно, – повеселела я.

Признаться, я ожидала более отчаянного сопротивления, и спокойствие Алена стало неожиданностью, весьма приятной.