— Зачем вы меня преследуете?
— Я хотел с вами просто поговорить… — на миг растерялся Геверт, и тут же спохватился, — и я вас не преследую, а пытаюсь за вами ухаживать. Вы мне очень нравитесь, Рози…
Герт вздохнул и смолк, радуясь, что вчера целый вечер стоял в своей спальне у зеркала, пытаясь научиться так произносить эти слова, чтобы они не звучали ни просьбой, ни оправданием.
— Ну, говорите, только учтите, все это ложь, то, что сказала матушка и то, что вы видели во дворце! Вам понравилась яркая веселая Рози с шикарной гривой золотых волос, но я вовсе не она! — помолчав минуту, предложила она и решительно сдернула чепчик.
Пшеничные волосы, блеснувшие в свете фонаря легкой рыжиной упали на плечи, рассыпались по затянутой в шаль груди, и герцог сразу вспомнил, что она наверняка мерзнет.
— Рози… — он запнулся, и тут же заговорил быстро и путано, боясь, что она откажется, — у вас замечательные волосы, но пожалуйста, наденьте чепчик, тут холодно. И вот еще мой плащ, ваша шаль не защитит от простуды.
— Не нужно… — словно испугавшись, отступила назад монахиня, — мне тепло, и стойте на месте! Вы не поняли, я не Рози и не баронесса, это все устроила Тмирна! И я могу спокойно ходить на воле только в парике, и с накрашенным лицом! Поэтому бесполезно за мной ухаживать, найдите себе другую девушку, их так много было на балу… знатных, молоденьких, хорошеньких и безо всяких тайн в прошлом!
— Но меня не интересуют эти знатные и хорошенькие, — Герт начал понимать, чего она боится, и осмелел, — я вижу их уже четыре года, с тех пор, как умерла моя жена, и ни к кому меня так не тянуло, как к вам! Я ведь не предлагаю немедленно отправиться к жрецу, разрешите просто ухаживать за вами, водить на прогулки, приглашать на танец! Лэни собирается позвать во дворец несколько девушек, работать фрейлинами, я мог бы ее попросить… если вы согласны.
— Нет, я не согласна, — Рози поставила фонарь на оплывший столбик и отступила еще на шаг, — ну неужели вы не понимаете, ничего из этого не выйдет! Во дворце снова буду не я, а баронесса, и это только очередная маска! А я, настоящая, могу жить только в монастыре… ходить по этим пещерам, разговаривать с тишиной… вы никогда не говорили с тишиной? Взгляните под купол, там висят сосульки, с которых срываются вниз редкие капли… одна в десять секунд… здесь такие долгие секунды…
Геверт поднял взгляд и вгляделся в растущий из потолка лес причудливых сосулек, пытаясь угадать, с какой из них сорвется вниз заветная капля…
Досчитал до десяти, потом еще раз и еще, и разочарованно перевел взгляд на Рози. Но увидел только стоящий на столбике фонарь, больше в пещере никого не было.
Глава двадцать седьмая
— Пока Геверт гуляет, я расскажу вам то, что узнала из верных источников, — заявила Тмирна, едва монашки покинули пещеру, — но сначала кое-что пояснит Варгиус.
Они с целителем уже перебрались поближе к гостям и принесли на маленький столик кувшины с напитками и блюдо с жареными орешками.
— Как вам известно, я был королевским целителем, — начал лекарь издалека и на несколько секунд смолк, задумчиво глядя в огонь.
— А вы не хотите возвратиться? — осторожно осведомился Змей, — место главного королевского целителя снова будет вашим по первому слову.
— А вы не хотите больше разговаривать со мной на ты, как мы договаривались, когда я портил ваши красивые волосы? — с колкой усмешкой вернул вопрос Варгиус.
— Хочу, — спокойно ответил Змей, — так почему ты не хочешь вернуться?
— По трем причинам, и все очень важны для меня, но открывать их я не буду. Лучше расскажу про дела. Времени у меня здесь, как вы сами понимаете, много, среди монахинь есть несколько неплохих целительниц, и с обычными болячками они справляются сами. Поэтому я занимаюсь изготовлением зелий и за эти годы серьезно изучил алхимию и завел несколько полезных знакомств… называть никого не буду. Сразу скажу, меня очень заинтересовали ловушки и зелья, которыми пользовалась Зоралда, и я попытался через самых надежных знакомых купить подобные, или узнать, кто их готовит. В то, что эти ловушки делала сама ведьма, я не поверил ни на минуту. Слишком они сложные и требуют очень хорошей лаборатории и хорошо обученного алхимика с несколькими умелыми помощниками, или магом. Вот магам в Дройвии вполне под силу изготовить подобные. И я не ошибся, никто из наших торговцев не взялся за изготовление, но промелькнуло имя Голон — контрабандист. Как утверждают все мои знакомцы, именно он со своим отрядом, несколько лет носил такие товары через Геркойский хребет. А потом пропал… и было это примерно два года назад. И я готов был считать, что мне сказали правду, но тут вы разоблачили Харгиту и у нее снова нашлись запрещенные ловушки. У меня есть несколько идей, откуда они у нее взялись, но вы слышали ее выкрики, может, возникнет какая-то мысль?
— Я плохо разбираюсь в алхимии, — задумчиво глядя на целителя, признался Змей, — но мне помнится, что барон говорил будто его жена была талантливой алхимичкой и сама изобретала такие зелья, каких не могли сделать ее коллеги.
— В алхимии можно случайно положить один компонент вместо другого и получить непредсказуемый результат, записать рецепт и никому не открывать, — качнул головой Варгиус, — но изготовление ловушки с заранее известными качествами — это другое. Она была с кем-то связана, и в отчете Лэни было упоминание, что алхимичка куда-то не может вернуться. Я очень осторожно расспросил про Харгиту, сказал, что она доставала мне ценные зелья. И вот тут открылась интересная вещь, она еще кое-кому доставала, под большим секретом. И в списке было то самое зелье, что варила жена барона. Никто не может догадаться, что это за зелье?
— Будет очень интересно, — прищурился Арвельд, — если это то самое зелье, каким Зоралда напоила нас, там в каменоломне. Не зря же барон сказал, что сжег записи?! Значит, ему не нравилось то, чем зарабатывала его жена.
— Ты почти угадал, — вздохнул Варгиус, — я разговаривал с Бьюрингом, именно затем и приходил в Датрон. Это было то самое заклинание проклятья, каким Харгита подчиняла оборотней и неугодных. Его действительно изобрела жена барона, вернее, взяла за основу старинное ведьминское заклятье и усилила, сделав живучим и заразным. А чтобы никто не смог выяснить состав зелья, внесла в него ингредиент, которого больше не могло быть ни у кого. Меня в отчете больше всего заинтересовали слова барона про его кровь, и при встрече он подтвердил, добрая женушка надежно защитила свое изобретение, добавляя при изготовлении кровь Ингеса.
— Гадина, — изрек мрачный Змей, вспомнив, как падал от усталости, пройдя несколько лиг, — но какой нам от этого прок, если все они умерли, а барон ничего не знает?
— Ты забываешь, что где-то есть этот самый контрабандист, и он не знает о смерти Зоралды и Харгиты. А значит, пока считает их своими подельниками… или какие там у них были отношения, — произнесла молчавшая до сих пор Тмирна, — а еще кто-то, кто поставил ловушку в доме Ритолы и убил Тоселла.