Скорее всего, она даже в почту войти не сможет, там должен быть пароль. Или Женя давно стер те сообщения, которые могли бы показаться двусмысленными… Мужики — осторожные существа.
Почтовый ящик. Пароль и логин автоматически запомнены системой. Тысячи входящих и отправленных… Свой почтовый ящик, судя по всему, муж никогда не чистил.
От Чащина. Еще от кого-то… Их тут множество, его корреспондентов!
Похоже, Женя не собирался скрывать свою переписку. И это хорошо. Только абсолютно честный, чистый человек способен на такое, человек без второго дна.
Ира бегло пробежала верхние сообщения от режиссера, от редакторши с киностудии, судя по всему; еще от приятеля Жени, знакомого Ире… И от незнакомого приятеля. А вот далее шла переписка с Лилией Селуяновой.
Ира открыла последнее входящее сообщение от Лилии: «Поняла, сцену с таджиком перенесу в конец сценария».
Гм. Собственно, на этом, наверное, можно захлопнуть ноутбук и заняться домашними делами. Но Ира медлила.
Нажала на сообщение от Лили, датированное позавчерашним днем:
«Мы слишком мало друг друга знаем, чтобы торопиться. Я все понимаю, Женя, но, прошу тебя, давай подождем!»
Вроде бы невинное послание, но сердце у Иры сжалось. Чего это там они должны знать, и куда Женя торопит эту Лилю?
Ира открывала входящие и отправленные сообщения Лили и мужа. Половина по работе, половина…
«Я не знаю, как высказать тебе все то, что творится у меня внутри, моя Лилечка. Но я понял одно — без тебя я умру. Нет, не физически, но я умру как человек, как личность. Я могу жить и работать только рядом с тобой, Лилечка. Я не думал, не ожидал, что найду человека, которого я так понимаю и который настолько понимает меня.
Перед тем я надеялся, что мы можем быть просто любовниками…»
— Любовниками? — прошептала Ира. — Может, это текст сценария?
«…Помнишь, я даже говорил тебе еще там, в доме отдыха: хорошо бы снять квартиру и встречаться в ней?
Но мне этого мало, Лилечка, я понял.
Я хочу, чтобы ты ушла от своего мужа.
Я готов принять твою дочь как свою.
Я готов предать свою семью, хотя, сразу тебя предупреждаю, с сыном своим я отношений никогда не прерву.
Потому что я хочу провести свою жизнь рядом с тобой. Ведь иначе, без тебя, она не стоит и ломаного гроша. Ты мое вдохновение, ты моя радость, ты мой свет.
Я люблю тебя.
Мои предложения таковы: мы снимаем квартиру и живем в ней вместе. Ту квартиру, где я живу сейчас, я должен оставить Ирине. В общем, сразу предупреждаю — золотых гор обещать тебе не могу…»
— О господи… — пробормотала Ира, прижав ладонь ко рту.
Она читала переписку мужа и этой самой Лили, и не сразу, постепенно, до ее сознания доходила печальная истина: у ее мужа, Евгения, есть любовница. И там — все очень серьезно, раз он предлагает Лиле уйти от мужа, хочет принять ее дочь как свою.
— А наш сын? — шептала Ира, глядя на экран.
«Женька, это очень серьезный шаг. Я хочу обдумать».
«Если ты любишь меня, по-настоящему любишь — придется решать все равно».
«Я должна привыкнуть к этой мысли. Мне пока страшно что-либо планировать. Я никогда не думала, что дойду до жизни такой. Всегда осуждала тех, кто изменяет и предает, кто идет на поводу у своих чувств. Всегда говорила в адрес других людей, решившихся уйти из семьи ради новой любви: «А что, он (она) неужели не мог держать себя в руках?» Теперь понимаю — невозможно силой разума контролировать свои чувства».
«Я об этом сегодня тоже думал. Мне иногда самому жутковато становится, что мы почти читаем мысли друг друга. Ни с кем и никогда подобного у меня не было. Я люблю тебя. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
И еще несколько сообщений на тему «люблю-не могу», стихи какие-то.
Ира захлопнула ноутбук, на негнущихся ногах добрела до дивана, упала на него.
Было ощущение, что небо рухнуло. Апокалипсис, конец света. Всё. Всё кончилось.
Ира не плакала, только бормотала и разводила руками. Невозможно было поверить в то, что муж полюбил другую женщину. Как, ее Женя думает о другой, мечтает о другой, спит — тоже с другой? Это что же они тогда в доме отдыха том делали, ее Женя и эта Лиля? Конечно, занимались любовью…
И непонятно, от чего хуже — от того, что муж изменяет, или что любит другую.
Тикали настенные часы. Обычно Ира не замечала их, а тут в ушах отчетливо звучало тиканье. Монотонный, глухой, равнодушный звук, похожий на стрекотанье стального кузнечика.
А ведь если подумать, ничего в мире не изменилось. Все те же вещи вокруг. Те же люди мимо ходят. В окружающем мире ни-че-го не изменилось от измены Жени (ха-ха, изменилось от измены, масло масляное!). Да и Женя, судя по всему, не особо страдал, у него же любовь неземная… Горе коснулось только ее, Иры, и Ленечки еще. Хотя Леня переживет. Да и Ира тоже переживет, любая боль со временем притупляется.
Только вот надоело каждый раз начинать жизнь с чистого листа. Только вот смысла в этом никакого нет.
Она одна, со своими страданиями и переживаниями, и никто ее не хочет понять.
— Леня! — позвала Ира хриплым голосом. — Леня, иди умываться, спать пора.
— Мам, еще рано! — весело закричал сын из соседней комнаты. — Я папу жду!
— Папа придет поздно. А я плохо себя чувствую.
— Ты заболела?
— Да, сынок, я заболела. Хочу лечь спать пораньше, — откликнулась она.
— Ну ла-адно… — сокрушенно произнес сын и пошел в ванную.
После того как сын лег и в квартире все затихло, Ира еще некоторое время лежала на диване.
Тикали часы.
Там, где-то далеко, муж целовал другую женщину и признавался ей в любви.
* * *
Этим вечером они дописали последнюю сцену.
Как дописали, принялись отмечать — там же, в том кафе, где и работали.
Лиля сидела напротив немного ошеломленная, счастливая. Отрешенная.
— Лилька, очнись!
— Устала, — призналась она. — Но Чащин что-нибудь да заставит нас переписывать, вот увидишь. Я его знаю.
— Ну, заставит и заставит. Главное — мы сегодня добили финал. Давай выпьем за наших героев, Машу и Пашу, которые разобрались со своими врагами и будут теперь жить долго и счастливо.
Евгений заказал шампанского. Он, в отличие от Лили, усталости не чувствовал. Наоборот, кровь бродила в жилах, искала выхода.
В кафе играла негромкая музыка, было еще полно посетителей.
— Разгульная жизнь московская… Сколько же тут бездельников!
— А может, это не бездельники, а как мы с тобой… отмечают свои победы.