Дракула говорил это, обращаясь к боярину, но его слушали все.
— Рыцари христианства, крестоносцы! — решительно произнес он, и голос его прозвенел над долиной, достигая ушей воинов, которые находились на самых дальних склонах. — Наша судьба теперь только в наших руках. Она — на острие наших мечей, осененных крестом Господним. Если мы погибнем в этой священной войне, то уйдем к нашему Небесному Отцу, станем святыми мучениками и будем восседать по правую руку от Его священного престола. Все наши грехи забудутся, будут прощены. Если мы победим, то вернем христианскому миру Константинополь. Мы опрокинем Завоевателя! — Князь крепко сжал рукоять меча и поднял его перед собой. — Пойдете ли вы за сыном Дракона по пути славы? — крикнул он. — К победе или в рай?!
Этот крик был услышан в самых отдаленных концах ущелья.
Именно оттуда, издалека, из-за спин старших офицеров, пока еще молчащих, покатился крик:
— Победа! Победа!
Влад позволил этим голосам звучать некоторое время, потом властно поднял руку.
— Идите к кострам, — распорядился князь. — Точите мечи, кормите лошадей, собирайтесь с силами, ешьте то, что у вас есть, спите, если сможете сомкнуть глаза. Используйте это время, чтобы поговорить с Господом и с теми, кто вам дорог. Мы собираемся на восточной окраине леса за два часа до полуночи. Приготовьтесь к тому, что дорога приведет нас к славе, здесь, на земле, или там, на небесах.
И снова послышался многоголосый крик:
— Победа! Победа!
Офицеры постепенно стали расходиться. Каждый из них направлялся к своим солдатам.
Рядом с кругом, начерченным на песке, остался боярин Галес. Его единственный глаз был широко раскрыт и с удивлением взирал на Влада.
— Вы собираетесь атаковать сегодня ночью, мой князь?
— Да, мы атакуем сегодня ночью, жупан. Мы, ты и я. Или войска Амласа и Фагараса должен вести в бой кто-то другой?
— Я поведу их. — Единственный глаз боярина неотрывно смотрел на князя. — Как и всегда.
Он повернулся и направился по склону.
Влад и Ион смотрели ему вслед.
— Он не придет на опушку леса, — сказал ворник.
— А я думаю, что придет, — возразил ему князь. — Он знает, что случится с его семьей и с ним самим, если я добьюсь успеха и смогу покарать предателей. Но если он не придет…
Влад повернулся и отдал Стойке меч. Тот вложил его в ножны, поклонился и быстро пошел вверх по склону. Дракула двинулся за ним, сначала медленно, потом ускорил шаг. Они направлялись к княжеским палаткам. Теперь, когда все было решено и появилась возможность чуть расслабиться, Ион хорошо видел, как устал его князь.
— Что ж, если он не придет, то мы поступим вот как, — продолжил воевода. — Ты останешься здесь, убьешь его и сам поведешь людей.
— Я? — Ион остановился. — А если боярин будет командовать сам, то мне придется, как обычно, прикрывать твою спину?
Влад тоже остановился, обернулся.
— Не в этот раз, мой старый друг, — негромко произнес он. — Я хочу, чтобы твой меч упирался в спину Галеса или перерезал ему глотку. Мне очень нужна вторая атака. Очень!
— Тогда почему ты не велишь мне сразу возглавить ее?
— Надо, чтобы все видели, что ее возглавляет Галес. Многие бояре напуганы, они колеблются, особенно те, которые сидят в Тырговиште. Если жупан Туркул увидит, что его брат все еще сражается на моей стороне, то он сможет удержать от измены всех остальных. Тогда я буду избавлен от удара в спину.
Они дошли до вершины. Тропки терялись в темном густом лесу, состоящем по большей части из дубов и буков. Он надежно скрывал небольшую валашскую армию от глаз турок.
До палатки Влада оставалось всего несколько шагов. Перед ней стояли два человека. Ион поначалу не разглядел их лиц, так как в лесу быстро стемнело. Он поспешил вперед, чтобы прогнать их. Какие бы новости они ни привезли, но князь сначала должен отдохнуть. Ведь ему предстоит вести свою армию в сражение всего через несколько коротких часов.
Тремблак приблизился, разглядел, кто это, и не смог вымолвить ни слова.
Влад тоже увидел их и опустился на колено, чтобы поцеловать кольцо архиепископа.
— Ваше преосвященство, что заставило вас прибыть сюда из Тырговиште?
Архиепископ был высокий, худой. Возможно, именно поэтому он куда серьезнее относился к своей роли наместника Всевышнего на земле, чем это делал бы на его месте другой человек, полный, не отказывающий себе в простых радостях жизни. Сосредоточенное, серьезное лицо служителя божьего выражало явное беспокойство.
— У меня есть новости, князь, — ответил он. — И я не позволил бы никому другому сообщить их вам.
— Я понимаю. Одну минуту, — ответил Влад и повернулся ко второму прибывшему, который стоял рядом с архиепископом.
Доспехи этого человека изрядно запылились в дороге, лицо было замарано грязью, так что его вообще трудно было узнать.
— А ты, Буриу, самый преданный из моих бояр, — обратился к нему князь, — ты тоже никому не можешь доверить новости, которые привез?
— Увы, мой князь, — ответил тот с печальным вздохом. — В живых не осталось никого из моих людей, которым можно было бы доверять.
Ион вздрогнул. Его охватило недоброе предчувствие. Некоторое время назад Влад вынужден был отослать Буриу с половиной армии на восток, для защиты крепости Чилиа, но не от турок, а от своего собственного двоюродного брата. Стефан Молдавский выбрал вполне подходящий момент, чтобы предать родственника, православную веру и заполучить то, чего он давно желал. Вот теперь Буриу оказался здесь, совсем один.
Скорее всего, Влад подумал о том же.
— Что ж, давайте войдем. — Он пригласил нежданных визитеров в шатер. — Я очень прошу вас говорить тихо.
Все свои новости старый придворный изложил вполголоса и очень быстро. Собственно, и рассказывать-то было особенно нечего.
— Мои разведчики не вернулись. Я знал, что должен продвигаться быстро, нигде не задерживаясь, иначе проклятый молдаванин раньше меня захватит крепость. Я выступил, но он, видимо, сумел предупредить турок. — Голос Буриу дрогнул. — Они поджидали нас в засаде, в камышах, по обе стороны моста. Их оказалось раз в пять больше, чем нас. Я находился в арьергарде и до сих пор не понимаю, как мне удалось выбраться, оторваться от них.
Старый конник заплакал.
Влад положил руку ему на плечо.
— Ты остался жив, мой верный спатар, потому что очень нужен мне.
Буриу поднял заплаканные глаза, всхлипнул.
— Правда ли то, что я слышал, князь? — спросил он. — Ты собираешься сегодня ночью атаковать лагерь Мехмета?