Они собрались на вершине холма, там, где заканчивался лес и начинался пологий спуск на равнину, под бескрайним шатром небес. Полная луна как серебряный фонарь висела над головами витязей, заливая светом окрестности. Внизу мерцали мириады огоньков. Можно было подумать, что так отражаются звезды, засыпавшие небо, но на самом деле это были костры турецкого лагеря. Издалека виднелись четыре дороги, которые вели к центру огромного круга, разрезая его на части.
Дракула тронул Калафат и двинулся вперед. Ион и Галес последовали за ним.
— До южной дороги мы доберемся за четыре часа, — негромко сказал князь. — Потом, когда луна будет светить нам в спину, начнем двигаться вниз. Жупан Галес, ваши люди должны занять позицию на перекрестке, у сожженного дуба. Как только вы услышите, что бой начался, начинайте движение по северной дороге. С божьей помощью мы с вами свидимся у штандарта Мехмета.
— Но как мы узнаем твоих людей в темноте, во всей этой толчее и драке? — спросил Галес. — Твои доспехи весьма приметные, их, конечно, можно узнать, но многие наши люди пользуются вражеским снаряжением.
— Я подумал над этим. — Влад повысил голос, чтобы его расслышали все. — Пусть каждый сейчас сойдет с лошади, опустится на колени, попросит отпущения грехов, за которые он отплатит кровью неверных, и повяжет на свой шлем белую ленту, символ чистоты и непорочности Святой Девы Марии.
Люди передавали его слова по рядам. Священники в высоких митрах ходили между ними. Они принимали исповедь, благословляли воинов и раздавали им белые шелковые ленты, которые те немедленно прикрепляли на шлемы.
Влад и Ион, как всегда, бок о бок, плечо к плечу, преклонили колени перед архиепископом. Он благословил их. Друзья вернулись к лошадям и стали проверять подпруги и вооружение.
— Ты знаешь, кто может оказаться под штандартом султана? — осторожно спросил Ион.
— Да. — Влад кивнул. — Годами я мечтал освободить брата, вырвать его из объятий Мехмета. Надеюсь, что, когда мы встретимся с ним, Раду вспомнит, что он тоже сын князя Дракула по прозвищу Дьявол.
Воевода взял в руки турецкий лук, который неизменно возил с собой со времени захвата Джурджу, тот самый, который никто не сумел растянуть, легко отвел тетиву назад, проверяя, в порядке ли оружие, потом повернулся к Иону.
— Надеюсь, мы свидимся там, дружище, — тихо сказал он.
— Конечно, — откликнулся Ион. — В самой гуще битвы, Влад. Как всегда.
Князь улыбнулся, потом повернулся и посмотрел, как реет на ветру белое знамя с красным крестом посередине. Его пронесли перед войском, и вскоре оно скрылось за деревьями.
Влад несколько мгновений сосредоточенно молчал, словно ожидая, что кто-то свыше подскажет ему, что пора действовать, затем взглянул на высокого смуглого человека, сидящего на коне слева от него.
— Пора! — приказал он.
Черный Илья поклонился, дал шпоры коню, поскакал к лесу, но вскоре остановился. Он приподнялся в стременах, чтобы воины могли хорошо видеть его, и начал размахивать длинным древком. Когда знамя расправилось полностью, он чуть отклонился назад и высоко поднял его. Серебряный дракон, залитый лунным светом, широко раскрыл пасть. Он был готов ринуться в сражение.
— Дракула! — воскликнул Черный Илья глубоким, могучим голосом.
— Дракула! — откликнулись ему тысячи людей.
Под этот всеобщий крик князь Валахии спустился со склона. Черный Илья вез штандарт перед ним.
Всадники шли легким галопом, широко охватывая турецкий лагерь. Войско достигло края долины, опоясанной холмами. Кони шли тесно, постоянно ускоряясь. Местность, по которой можно было проехать, становилась все уже, поэтому отряд, состоящий из людей и лошадей, сильно растянулся.
Вокруг князя находились его витязи, пятьдесят отборных воинов, оставшихся от прежней сотни. Рядом с Владом ехали знаменосцы — Илья Черный, Грегор Смешливый, Стойка Молчаливый. Все они были отлично вооружены, облачены, как и их предводитель, в черные доспехи, выкованные в Нюрнберге, самые легкие и крепкие, какие только можно было купить. Позади каждого витязя ехал оруженосец, тоже в доспехах, которые, конечно, стоили подешевле. Эти молодые люди держали в руках факелы. Они зажгли их еще до того, как армия начала спуск. Огни мерцали в общей стремительной скачке.
Воины помнили комету с раздвоенным хвостом, повисшую в небе над Валахией в тот самый год, когда сын старого Дракула вернул себе отцовский трон. Люди потом говорили, что Влад особо подгадал время своего триумфа, чтобы победа совпала со знамением. Тем людям, которые сейчас следовали за своим князем, снова казалось, что в темноте блещут вовсе не огни факелов — это комета светится впереди. Их князь снова призвал ее, можно сказать, оседлал знамение и ехал на нем верхом.
Земля в долине была сухой, как и везде. Редкие кустики травы проглядывали из-за густого облака пыли, которое вздымали копыта лошадей. Оно неразрывно следовало за войском. Скорее всего, именно это облако и заметили турки, но приняли его за предвестие грозы, а несущиеся огни — за первые вспышки молний. Стук копыт множества лошадей они вполне могли счесть раскатами грома.
Обитатели лагеря нашли объяснение даже дракону на знамени Дракулы. Татары, которые первыми попали под удар, считали, что драконы обитают на вершинах гор и спускаются вниз, чтобы полакомиться человеческими косточками. Они даже не подумали взяться за оружие, потому что человек не может поразить такого зверя. Степняки боялись шелохнуться и надеялись лишь на то, что страшный хищник выберет кого-нибудь другого, чтобы насытиться. Некоторые из них погибли, застыв в таком ожидании. Их убила не когтистая лапа дракона, а стрелы валахов. Но атакующие стреляли редко. Их ждали куда более важные цели.
Пожалуй, первым осознал правду один крестьянин, по воле султана пригнанный сюда из Анатолии. Он очнулся от снов, в которых возвращался к своим полям, покрытым зрелыми колосьями, родным колодцам, полным чистой, свежей воды, и вдруг понял, что происходит. Его брата забрали в Токат, домой он так и не вернулся, сгинул в страшных темницах. С тех пор этот человек всегда жил в страхе перед наказанием, которое могло настигнуть и его за любую промашку, поэтому стал весьма осторожным и догадливым. Крестьянин не хотел оказаться в том страшном месте, где погиб его брат. Он проснулся, увидел знамя с драконом и прекрасно понял, что на лагерь обрушился не страшный мистический зверь и не гроза. Все оказалось гораздо хуже.
— Казиклу-бей! — крикнул турок.
Валахи ворвались в лагерь и легко миновали передовые рубежи — расположение акинчи, ночевавших рядом со своими лошадьми. За ними под широкими навесами спали наемники, мимо которых атакующие проскочили быстро. Впереди замаячили небольшие шатры, стоявшие весьма тесно. Веревки, державшие их, вполне могли оказаться ловушкой для мчащихся лошадей.
Черный Илья подъехал совсем близко к князю и внимательно взглянул на него. Тот принял решение и свернул вправо. Валахи быстро перестроились и последовали за ними.