— Про колодец ничего не знаю, но в эльфийских владениях много чего волшебного, — отозвался Ренард. — Я говорил тебе про колодец Древних, только не слышал, чтобы воды его воскрешали нежить. В те дни, когда Мортис еще была богиней жизни Солониэль, она много чего сотворила в тех землях, которые потом отдала эльфам. Так что есть там живая вода или нет — мне неведомо.
— А как же наши храмы! — опять вмешался в разговор Джастин. Когда-то матушка учила его хорошим манерам между работой в поле и колкой дров, да только восторженный нрав раз за разом отметал все оковы вместе с правилами хорошего тона. — В храмах можно воскресить убитых. Мой брат Дайред воскрес и стал паладином Империи.
— Ага, храмы воскрешают, — подтвердил Ренард. — Если сразу же туда положить убитого — через несколько минут после смерти, например. И если Всевышний при этом ниспошлет достаточно магии. Но обычно рядом с полем боя храмов не бывает. Так что я не встречал еще ни одного парня, которому бы успели вернуть утраченную жизнь…
— Я же говорю, мой брат Дайред… — возмутился Джастин и смолк, обидевшись.
— Знамя не надо терять! — отозвался Гоар сзади. — Если знамя сохранишь, отряд сохранишь, все восстанут…
— Байки, — буркнул Ренард. — Для упертых паладинов. А вот что абсолютно точно, так это то, что Идразель к этому колодцу не собирался нас вести. Ему нужен был талисман — и больше ничего. Я же говорил тебе, Дарган, наивная ты нежить!
— «Свет души»! Ну почему я не догадался! — простонал Дарган.
— Да уж… думаешь, остальные не заметили, что твой талисман пожирает магию быстрее, чем твой коняга трупы, — хмыкнул Ренард.
— Не каждый день и не каждый час…
— Ничего, теперь твой друг Идразель позаботится, чтобы медальон пополнял свою энергию постоянно. Уж чего-чего, а магии демонолог отыщет столько, что талисман этот станет всесильным артефактом… и… — следопыт запнулся и умолк, помрачнев.
— Сможет освободить Бетрезена? — закончил за него фразу Дарган.
— Почему бы и нет? Вопрос лишь один — сколько магии позволит вместить медальон. Или, быть может, твоя душа?
Дарган едва не сказал:
«Моя душа безмерна…»
Но решил не делать столь неосмотрительных заявлений.
* * *
Весь день они были в пути. И лишь когда кони и люди выбились из сил, решили сделать привал. Даргану становилось все хуже. Следопыт снял алкмаарца с коня и уложил на нарубленный лапник подальше от огня. Остальные сварили себе похлебку из оставшихся припасов. Цесарея попробовала немного лекарить — но ее силы почти сразу иссякли, а Всевышний лишь на мгновение откликнулся на призыв. Крошечные шарики света вспыхнули на ее ладонях и тут же погасли. Рука Гоара все-таки срослась, правда, немного криво.
— Есть будешь? — спросил Ренард, протягивая Даргану свою миску с похлебкой.
— Не брезгуешь делить еду с мертвецом? — спросил Дарган.
— Ты просто не представляешь, с какой мразью мне приходилось хлебать из одного котла, — отозвался Ренард. — Так что нежить — это не самое страшное в нашем мире.
Но Дарган смог проглотить лишь пару ложек.
— Мне кажется, медальон где-то рядом… совсем близко, — прошептал алкмаарец, протягивая миску назад Ренарду.
— Почему же он не возвращает тебе силы?
— Возвращает, я чувствую… Но медленно. Я их трачу быстрее… — Дарган помолчал. — Знаешь, утром, если я сам не смогу открыть глаза, подними мне веки… Хорошо?
— Ладно, подниму. А пока попытайся вытянуть хоть немного магии из медальона. Потому что без тебя с твоим конягой мне не сладить. А без Бешеного соваться в бой с демонологом и горгульей — дело дохлое.
— Для меня теперь любое дело дохлое, — заметил Дарган.
Алкмаарец вытянулся и закрыл глаза. На всякий случай Ренард накрыл его плащом. Потом покрепче привязал Бешеного к дереву — никто не знал, какая фантазия взбредет в башку этому зверю.
Дарган принялся шептать заклинания, концентрирующие магию. Он не видел, как с веток кустарника срываются зеленые огоньки и, слившись в комок яркого света, устремляются куда-то, оставляя за собой светящийся след. Весь лес вскоре оказался пронизанным тонкими зелеными огненными нитями.
Дарган этого тоже не видел. Но он это чувствовал. Медальон находился где-то рядом и собирал магию. И часть этой магии возвращалась в тело хозяина.
Но это наверняка не укрылось от Идразеля.
* * *
Рано поутру следопыт поднялся на вершину горы и осмотрел окрестности. Ренард долго разглядывал склоны холмов, надеясь заметить хоть где-то необычное колебание деревьев, — они бы выдали место, где укрылась мраморная горгулья. Ренард чувствовал, что демонолог и его тварь затаились совсем близко. Просто потому, что они не могли уйти далеко. Вчера на тропинке он видел следы черной крови — свежей крови. Демонолог еще не оклемался от полученной раны, а лечить магией проклятого было некому, горгулья на роль лекаря никак не подходила.
На севере холмы постепенно понижались, переходя в долину, поросшую не слишком густым лесом. Среди зеленеющих холмов Ренард видел лысую вершину — серо-черный камень посверкивал в лучах восходящего солнца, а зевы пещер казались абсолютно черными. Лес на соседнем склоне был редким. Ренарду показалось, что он различает какое-то движение.
«Они там, в пещерах», — решил следопыт и поспешил вниз к лагерю.
Когда спустился, то увидел, что все уже собрались в путь.
Джастин открыл Даргану веки и помог подняться в седло.
* * *
Цесарея теперь ехала впереди — она уже отчетливо ощущала близость демонолога — вернее, близость его магии. Впереди дорога сужалась, переходя в узкую тропинку, огибающую холм. Кое-где корни деревьев, которым не за что было зацепиться, повисали в воздухе.
— Копья наготове! — отдал приказ следопыт. — А то горгулья прикончит любого из вас, прежде чем вы успеете пискнуть.
— Ты что, командуешь отрядом? — взъярился Гоар. — Осади, следопыт, или плохо кончишь!
Впрочем, продолжить спор им не довелось — из кустов к ним внезапно метнулась тень. Проскочила под склоненным копьем Гоара, мимо Цесареи и прямиком к Бешеному. Конь не стал рычать на незнакомца, а, напротив, фыркнул, приветствуя.
— Дарган! — воскликнул ловкий лазутчик.
Это была Тейра. Она схватила Бешеного за повод, но тут же отдернула руку, потому что зверь вдруг щелкнул зубами и едва не откусил девушке пальцы.
Но Тейра, кажется, этого даже не заметила.
— Я знаю, где Идразель, знаю! Все это время я шла за ним! — выпалила она радостно.
— Он тебя не заметил? — изумился Ренард.
— Конечно, заметил. И даже захватил в плен! — сообщила Тейра как об огромном достижении. — Но это неважно! Я нарочно ему поддалась, чтобы получше все разведать. А сегодня ночью, когда он заснул, убежала. Я бы украла у него медальон, да он держит его под мантией.