Помощники! Галар не поверил своим ушам. Значит, Хорнбори своего добился. Он и из этой ситуации выкрутился. Вероятно, его деяние будет увековечено на больших каменных стелах в королевских чертогах. А если ему и Ниру повезет, их имена будут указаны рядом с именем славного Хорнбори Драконоборца — в качестве помощников.

Галар сделал большой глоток грибного. Глупо бороться с этим. Хорнбори каким-то образом удалось стяжать себе всю славу этого дня. Если он возмутится и попытается рассказать правду, его еще, чего доброго, сочтут лгуном. Галар сделал еще один глоток, а когда осушил бокал, ему даже удалось улыбнуться улыбкой фаталиста. У судьбы действительно весьма своеобразное чувство юмора — похоже, ей нравится делать героями шутов.

Под корабельным древом

Артаксу было ужасно холодно. Он набросил на плечи одеяло и глядел на мрачные гряды облаков, проплывавших под ними. Облачный корабль поднимался все выше и выше по краю грозового фронта.

Сердце колотилось так быстро, словно он пробежал большой отрезок пути, дыхание было учащенным, его мучила сильная головная боль. Он глядел на грозу. Облака внизу то и дело вспыхивали ослепительно-ярким светом. Он отчетливо видел зигзагообразные руки, тянувшиеся к лесу. Руки богов, думал он. А теперь он был выше богов.

Артакс покачал головой. «Нет, — подумал он, — я вовсе не выше богов, потому что чувствую себя человеком с головы до пят». Ему было дурно от боли, голова, казалось, вот-вот лопнет. Как будто терзавшие его мысли были ему слишком велики.

Один из воинов Шайи, пошатываясь, прошел мимо него и исторг содержимое желудка за поручни корабля. Это был уже третий с тех пор, как они прошли сквозь облачный покров. Им плохо из-за понимания того, что собиратели облаков могут обернуться против них, думал Артакс. Этим воинам нужно было безоговорочно доверять своим собирателям облаков. Как им подниматься так высоко в небо, если они опасаются, что щупальца, которые должны держать их, могут сжаться вокруг их шеи?

Артакс скрестил пальцы, поднес их ко рту и подышал на ладони. Какой холод! Интересно, а на какой они сейчас высоте?

Молния осветила облака. Он успел досчитать про себя до пяти, прежде чем до них донесся раскат грома. На миг он представил себе, что идет по темным облакам внизу. По молниям. Интересно, каково это — упасть на облака? Чем дольше он смотрел вниз, тем более заманчивой казалась эта перспектива. Он раскинет руки, словно орел. Может быть, он сумеет оседлать молнию, если ему удастся ухватить одну из них? Он сильно перегнулся через поручни. Можно ли заранее предугадать, где вспыхнет молния? Может быть, они собирают свет звезд, чтобы потом сорваться с неба?

К нему подошла тень.

— Нас осталось всего тридцать семь, — подавленным голосом произнесла Шайя. — Тридцать семь из восьмидесяти восьми. И мы потеряли своего лоцмана. От стеклянной кабины остались одни обломки. Щупальца атаковали даже ее, — девушка вздохнула. Краем глаза Артакс заметил, что она провела рукой по лбу.

— Голова болит?

— Да, — сдавленным голосом произнесла она. — Ничего подобного в жизни не испытывала. Постоянно кружится голова, дыхание хриплое, как будто я старая, беззубая старуха. Кроме того, холод пробирает меня до костей. Идем внутрь, к остальным. Я велела поставить несколько жаровен. Там тепло.

Артакс поглядел на луны, видневшиеся этой ночью так близко, что, казалось, их можно коснуться рукой. Немного впереди летел второй облачный корабль. Интересно, как дела у его команды? Он судорожно сглотнул. В ушах послышался треск, на миг головная боль отступила. В эту ночь они ничего уже не смогут сделать. Может быть, завтра оба облачных корабля приблизятся друг к другу на достаточное расстояние, чтобы можно было бросить буксирный трос.

Он устал, но с удовольствием побыл бы еще на палубе вместе с Шайей. Кончики его пальцев мимолетно коснулись ее руки. Девушка схватила его за руку. Крепко сжала ее. Несмотря на то что в трюме она поклялась ему никогда с ним больше не расставаться, оба знали, что этому не бывать. Они не могли попрать законы богов. Все, что им оставалось, — несколько украденных часов. Ничего не изменилось — и, тем не менее, все было иначе. Она назвала его своим принцем из сказки! Она поцеловала его. На глазах у других. Она любит его, теперь он знал наверняка. И она жива! Он спас ее. У него действительно получилось. Бессмертный надеялся, что у них есть больше чем пара часов.

Артакс почувствовал, что дрожит. Было настолько холодно, что дыхание густыми облачками вырывалось у них изо рта. Нужно пойти в тепло, хоть и не хочется. Там близость станет невозможной. Они не имеют права терять контроль над собой. Только не перед лицом такого количества свидетелей.

Он решительно притянул ее к себе и сорвал поцелуй с губ. Она обхватила его, ответила на поцелуй, так страстно и отчаянно, словно была уверена в том, что они обнимают друг друга в последний раз. Внезапно она закашлялась, согнулась, не выпуская его руки.

— Идем внутрь, — негромко произнес он.

Девушка кивнула. На глаза у нее выступили слезы. Он впервые увидел, как она плачет.

Шайя заметила, как он смотрит на нее, и вытерла лицо тыльной стороной руки.

— Кашель, — хриплым голосом, который не мог скрыть правду, произнесла она. — Всего лишь кашель.

— Конечно, — он еще раз сжал ее руку. А затем выпустил. Они подошли к лестнице, ведущей внутрь корпуса облачного корабля. Здесь повсюду было тесно. У этого грузового судна было мало общего с его кораблем-дворцом. Главное его предназначение заключалось в том, чтобы перевезти как можно больше товаров. Артакс никогда не бывал на подобных кораблях, но полагал, что он должен быть построен примерно так же, как и тот, на котором путешествовал он.

Подвернутая лодыжка болела при каждом шаге, но он стиснул зубы и сделал вид, что все в порядке. В конце лестницы из деревянного фонаря падал матовый желтый свет. Стены были разрисованы сажей — бродячие стада на просторных пастбищах; стилизованный орел, одиноко летящий по небу; степняк- наездник, скачущий по телам поверженных врагов.

В конце лестницы Шайя открыла дверь. Они протиснулись в узкий коридор, пока не добрались до следующей двери, полностью раскрашенной красным и золотым. По дереву вились переплетенные друг с другом знаки. Шайя втолкнула его сквозь занавеску из бусин, и Артакс поразился тому, насколько велика комната, в которой они оказались.

В центре камеры из деревянного пола возвышался столб. Вокруг него были обмотаны широкие отрезы ткани, венчал его раскрашенный конский череп. Вокруг сидели выжившие корабельщики и воины. Все они казались апатичными, некоторые что-то монотонно напевали. У самого столба сидел седоволосый мужчина и сыпал в медную жаровню кусочки ладана. Все это показалось Артаксу пугающе знакомым. Он поглядел на потолок. Он был полностью пронизан густой корневой системой!

— Где это мы?

— Под корабельным древом. Здесь наши боги и наши предки ближе всего к нам.