Послышался пронзительный свист. Из трубы, торчавшей из кучи металлолома и рухляди, повалил едкий белоснежный дым. Галар поднял железный прут, которым ворочал в котле. На конце его находился половник, который представлял собой проволоку с прикрепленным к ней глиняным сосудом, похожий на головку чеснока. Кузнец переставил пузатый сосуд на стол, на котором стояли в ряд с полдюжины хлебниц.
— Ну, я пошел, — сказал Хорнбори. Понял его Галар или ему было все равно, что произойдет, было в конце концов несущественно. Он, Хорнбори, сделал то, ради чего пришел сюда. Возможно, ему удастся завтра убедить старейшину в Глубине в том, что нужно замуровать штольни Галара, чтобы защитить поселение от его эскапад.
Цепь над ним зазвенела. Кузнец качнулся на стреле крана под сводом пещеры и теперь висел прямо над выходом в туннель. В руках он по-прежнему сжимал длинную железяку.
По спине Хорнбори потек пот.
Значит, Галар все же понял его.
— Тебе присуждают Золотые Крылья? Почему именно тебе? У Хорнбори сжалось горло. Нужно убираться. Он немного отпрянул и налетел на один из столов. Совсем рядом что-то зашипело, когти заскрежетали по дереву, ноги его задрожали.
— Потому что... потому что я убил Среброкрылого и спас тебя.
— Ты что? — громко рассмеялся Галар. — Ты? Это безумие! Все знают, что это неправда.
— Я рассказал им, что выстрел Нира не был смертельным. Что он еще был жив, когда упал. Что он хотел растерзать тебя... Мы были одни. Никто не сможет доказать обратного.
Галар неподвижно висел на цепи.
— Все это лишь слова. Только поэтому Старейшина не станет...
— Я украл у тебя зуб дракона. Я сказал, что вонзил свой топор в череп чудовища. До самой пасти. Зуб был моим доказательством. Я сказал, что он выпал из-за того, что я сломал ему челюсть.
— А следы пилы? — Голос Галара звучал угрожающе тихо. — Ведь на зубе были следы пилы?
— Я обработал его топором. Там уже нет следов пилы.
Цепь зазвенела. Галар медленно опускался вниз, словно паук, скользя по серебряной нити. Глаза у кузнеца налились кровью. И воняло от него так, как будто он натер себя этим проклятым кобольдским сыром.
Хорнбори отпрянул еще дальше. Протянул правую руку назад в поисках опоры. Его пальцы скользнули по столу с изборожденной трещинами столешницей. Что-то рыхлое и мягкое коснулось его руки. Хорнбори не решался выпустить Галара из виду. Кузнец разогнул крюк, снял кожаную систему, соединявшую его с цепью. В руках он по-прежнему сжимал железный прут с черпаком.
Хорнбори продолжал ощупывать стол. Уже гораздо торопливее. Он должен что-нибудь схватить. Напильник, щипцы... Что-то, чем можно обороняться от сумасшедшего.
Он наткнулся на что-то. Послышался звон.
— Осторожнее! — закричал Галар.
Нет, подумал Хорнбори. На это я не куплюсь! Нельзя выпускать кузнеца из поля зрения! Нельзя... Его рука коснулась клейкой массы. Он отнял ее. Тряхнул. На ней налипла вязкая, вся покрытая красной слизью каша.
— Идиот ты этакий! — в ярости закричал Галар. — Это были остатки драконьей крови. Ты... — Кузнец схватил прут и ткнул в него.
Хорнбори увернулся, но мимо стола было не пройти.
— Ты, ничтожный лжец! Хвастун! Вор! — Каждый выкрик сопровождался попыткой достать Хорнбори прутом.
— Дай же мне объяснить...
— Я не хочу знать, каково это — украшать себя чужими перьями, лицемер!
Конец прута ткнулся ему в грудь. Дальше отступать было некуда. Удар швырнул его на столешницу, вышиб дух из груди. Кузнец сломал ему по меньшей мере одно ребро. В груди стучала глухая боль.
— Ты не нацепишь Золотые Крылья на шлем, ты!.. — Галар выпустил из рук прут и вынул из кожаной петли на поясе металлический шип.
— Нет! — Хорнбори, защищаясь, поднял руку. Шип безжалостно обрушился на нее. Темное железо угодило в середину ладони, сила удара прижала ему руку ко лбу. Мысленно он представил себе, как металлический шип пригвоздит его руку ко лбу и войдет глубоко в его череп. Он зажмурил глаза.
Спустя десять торопливых ударов сердца он по-прежнему был жив.
Он недоверчиво растопырил пальцы, чтобы посмотреть, что теперь будет делать безумный кузнец. Галар стоял напротив него, не сводя с него взгляда, широко раскрыв рот от удивления.
Хорнбори не знал, какое чудо спасло его, но был уверен, что Галар сейчас снова взбесится. И нужно воспользоваться этим мгновением тишины!
— Тебе тоже пойдет на пользу, если мне прикрепят Золотые Крылья. Ты ведь не любишь подобную мишуру. А я... Я смогу лучше помогать тебе, если буду обладать влиянием. Я ведь говорил, что уже завтра ты получишь листовую медь, чтобы была возможность починить ту штуку у стены. Первоклассную листовую медь, об этом я позабочусь. И это только начало! Что бы тебе ни понадобилось здесь, внизу, — я смогу тебе это обеспечить. Разве это не здорово? Что ты на это скажешь?
— Твоя рука...
— Сейчас это неважно. Я ее вымою. У нас обоих будет золотое будущее, тебе это ясно? У тебя больше никогда не будет трудностей с тем, чтобы набрать достаточное количество людей для охоты на дракона! — Хорнбори осмелился заговорщицки улыбнуться. — Я знаю, у тебя большие планы. Я подслушал твой разговор с Ниром. Ты еще не закончил с драконами. Ты хочешь достать с неба по-настоящему большого, не так ли? Я с тобой. У нас все получится. Вместе.
— Твоя рука, — бесцветным голосом повторил Галар.
Хорнбори провел рукой по столу, чтобы избавиться от каши.
— Да, досадно. Ну, говори уже! Ты оставишь мне Золотые Крылья?
Вместо ответа Галар схватил его за руку.
— Шип... Он не смог ранить тебя.
Только теперь Хорнбори посмотрел на свою руку внимательнее. Он отчетливо почувствовал удар, рука болела — но она была совершенно цела! Хорнбори поглядел на острый шип, который Галар по-прежнему сжимал в руке, и снова на свою руку.
— Поразительно...
— Ты понимаешь, что это означает? — Кузнец был совершенно вне себя.
— Во что это я вляпался? — Хорнбори повернулся и поглядел на размазанную по столу массу, которая уже начала растворяться. От нее исходил коричневый дым, а древесина столешницы казалась словно разъеденной кислотой.
Хорнбори перевел дух, провел рукой по дымящейся столешнице. Она по-прежнему осталась целой. На пол посыпались крошки.
Галар покачал головой. Гнев в его взгляде уступил место восхищению.
— Ты пролил остатки моей драконьей крови. Ты понимаешь, что произошло?
Хорнбори критически оглядел свою ладонь. Рука точно опухнет. Именно сейчас! В ближайшее время любое рукопожатие превратится в мучение. И бокал с грибным лучше держать в левой. Ну, хоть эта кашеобразная масса большей частью осыпалась..