– Было это так, – ничуть не смутившись, начал вещать летописец. – Долетел я, значица, до границы с Южным княжеством. А там! – Он вскочил, показывая руками размеры, но тотчас упал, опрокинув столик. – Там это. Забыл, как называется, рогатое, дает напитки и лепешки.
– Что? Какие еще лепешки?! – не выдержал князь.
– Во всяком случае, не сдобные, что касается меня, то я их и под пытками есть не стану. Напитки – это другое дело.
– Вижу. Вы скажете хоть слово по делу? Или идите лучше спать.
– А еще оно орет.
– Что орет?
– Ну кто же его знает – чучело это, – развел руками Фобиус. – Природа у нее такая, дальше была лошадь!
– А дома поблизости не пролетали? А булки на деревьях не росли?
– Клянусь, конь! Символ огня, а значит, родственник нашему Фениксу! Поняли?
– Джулии?
– Нет. Хотя и ее родственные связи оказались замешаны.
– Я не желаю слушать гадости о королеве! – Эльлинсинг поднял руку. – И вообще не желаю с вами разговаривать…
– И не говорите, ваше святительство, я сам скажу, после помчался я к вам, рассказать эту потрясающую новость, и вдруг мой дракон – пшик!
– Что значит – пшик! Куда он провалился?
Вошедший паж доложил о прилете Горицвета.
– Слава богу. Пригласи его сюда.
Очень довольный собой, Огюст вольготно расположился на княжеском ложе. Вслед за магом шел высокий юноша с длинными светлыми волосами, в бордовом костюме, золотой, тонко сработанной кольчуге и малиновом плаще.
– Мы не помешали? – Аскольд повел носом. Наместник покосился в сторону библиотекаря.
– Так вот, – не унимался тот. – Мой дракон – ам, и съел чудовище. Можно сказать, в неравном бою. Ваше искрячество…
– Вы что-нибудь понимаете? – Эльлинсинг утомленно потер виски.
– Я вскочил в седло – и к вам! Потому что все должны знать! Над горами, над лесами. А он – пшик…
– Второй раз слышу – ни слова не понимаю.
– Пшик – то есть исчез, испарился…
– Над лесами и горами?
– Почему же? На земле, у кабачка «Беспричинная пьянка».
– Вот это в точку.
– Дракон – это мой грех, – улыбнулся Горицвет. – Не на чем было возвращаться.
– …Думал, навсегда там останусь, да рыцарь один, Георг Тот, добрая душа. Ик, ик, ик. – Глаза Фобиуса слипались, голова тяжелела, язык заплетался. Библиотекарь утомленно откинулся на подушки. – И тут он мне говорит человеческим голосом.
– Что, рыцарь Тот?! Один из лучших воинов Севера?! Потомок Ливня Тота?! А как он, смею спросить, должен был с вами разговаривать? Если не по-человечески?! – возмутился князь.
Но летописец уже храпел. И Аскольд велел пажам отнести Фобиуса в его покои. После чего все трое отправились прогуляться по саду.
– Позвольте, светлейший князь…
При слове «светлейший» все дружно прыснули, припоминая пьяные словечки Огюста.
– Ну и задал он мне «горячество», «искрячество», «светительство», – сетовал сквозь слезы Эльлинсинг. – Пьяный дурень.
– Позвольте представить вам моего сына и брата Джулии, принца Кира. Смею надеяться, в будущем одного из лучших магов Элатаса.
В ночь перед возвращением в Танаталатес королевы в замке, наверное, никто не спал. Эльлинсинг распоряжался насчет обновления сада и оранжереи, перевозя отовсюду редкостные цветы и ползучие, точно сделанные из кожи драконов растения.
Я очень переживал, что так и не отправился в Элос сам, узнать о судьбе брата и друзей. Но известия стали приходить самостоятельно.
Первого я увидел Терри, слегка контуженного, с синяком под глазом, но все еще рвавшегося в бой. А днем позже я встречал уже Урфуса, вместе с небольшим отрядом воинов. Летописец Град остался с основной силой Джулии, надеясь быть свидетелем триумфального возвращения. Мы знали уже о добровольном присоединении Южного княжества, и Эльлинсинг высказал предположение, что трон юга займет мой отец. Я был почти счастлив, но от Германа так и не пришло вестей.
Тробрилла клялся и божился, что сам помогал вытаскивать раненых после пожара в княжеском замке, но братик исчез. Его не было ни среди живых, ни среди мертвых, и я мог предположить только одно, что хитрый Морей юркнул вместе с ним в один из подземных коридоров Элоса.
В ожидании сестры я написал несколько вещичек и показал их Эльлинсингу. С помощью отца и господина Фобиуса выбрал для себя Храм Созерцания. Думаю, что там и пройдет в тишине, покое за чтением редких книг моя жизнь.
Тихо потрескивают дрова в камине, я отрываюсь от письма, чтобы подуть на руки. Ночь выдалась морозной, и сквозняки – мое проклятие – разгуливают по замку. Сквозь заледенелое окно я вижу караван огней. Это стражи направились менять друг дружку. Я распорядился, чтобы они брали с собой нечто типа фонарей с горячей свечой внутри. И теперь любуюсь этим новым и очень красивым ритуалом.
Никак не могу восстановить кровообращение в руках, дело в том, что для переписывания некоторых наиболее ценных летописей приходится пользоваться чернилами, содержащими кровь платинного дракона. О, как она холодна! Терри заботливо подкладывает мне под стол мягкий коврик, в который так приятно бывает завернуть ноги, но я все равно мерзну и болею. Это Джулию ничего не берет. Только два года назад командующий моего войска Брас нанес ей несерьезное ранение во время учебного боя. А так все гладко. Правда, они с Трорнтом уже семь лет в браке, а детей у них нет. Меня это даже радовало. Не все же ему должно везти. Но месяца два назад Джулия призналась, что беременна. Она очень красива, моя сестренка. А я, наверное, всю жизнь буду любить только двух женщин. Одинаково дорогих и одинаково недоступных: Джулию и Лауру – мою нежную, светлую подругу. Что-то с ней сейчас?
Я поступил в Храм Созерцания под именем Карлес и больше времени провожу там, оставляя Восточное княжество на наместников Браса или Тробриллу. Терри, мой первый друг и помощник во всех делах, пока еще недостаточно серьезен. В Храме я занимаю крошечную келью, где практически только сплю, проводя все время в библиотеке. Дома в Элатасе я тоже занялся пересмотром главного книгохранилища и весьма его расширил. Сейчас на меня уже работают более тридцати переписчиков и людей, занимающихся приобретением недостающих текстов. Для этой цели пришлось пренебречь запретом отца и привезти шестнадцать пишущих машинок. С ними работа пошла быстрее. Правда, за машинками последовала другая копировальная техника. Дошло до того, что мне пришлось отправить одного местного умельца через врата, учиться физике. Вскоре на реке в глубине леса заработала небольшая электростанция. В замке я достроил себе тайные покои, тянущиеся под землей до самого Танаталатеса, рассудив, что там-то, под самым носом, отец не станет их искать. Под землей я держу необходимое мне оборудование.