Безоружного.
Ты даже представить себе не можешь, сколько у меня оружия! У тебя лишь твой меч — и всё… а у меня — у меня вся помойка! Всё, что валяется под ногами! Ты даже не догадываешься, что с тобой сейчас произойдет!
У Шарца не было меча, но к чему ему меч? В его распоряжении были все имеющиеся здесь отходы и нечистоты, кучи восхитительно сломанных предметов, изумительно испорченных вещей, словно самим Господом предназначенных для метания их во вражеских лазутчиков.
Шарц бежал, подхватывая с земли то один, то другой предмет, посылая его вверх и вперед, поспешая следом. Скоро он уже жонглировал грудой с трудом поддающихся описанию предметов разной степени тяжести и свежести. Хотя «свежесть» не совсем верное слово, правильнее было бы сказать «вонючести».
«Достаточно! — тяжело выдохнул лекарь. — Мы ж его убивать не собирались!»
«Что, тяжело, коротышка? — ухмыльнулся лазутчик, подхватывая обломок тележного колеса. — Совсем ты засиделся, король припарок!»
Развернувшись, Шарц замер, поджидая преследователя. Тот тоже остановился, с опаской глядя на невероятную груду не-пойми-чего, вертящуюся вокруг его противника.
Проклятый карлик сотворил себе оружие из кучи мусора!
И подобраться к недомерку теперь не просто. Опытный воин, фалассец не мог не оценить всей опасности этого мерзкого оружия! Он стоял, выжидая, стоял, глядя, как вращается омерзительный хоровод из обломков и отходов, но так и не уловил момента, когда эта мерзость наклонилась и рухнула на него! Это ему только казалось, что он находится в безопасной зоне! Проклятый карлик умудрился швырнуть свое отвратительное оружие куда дальше, чем можно было предполагать при его росте. Фалассец едва успел отскочить, но точно посланный кусок кирпича выбил меч из его руки.
Меч!
Он рванулся изо всех сил… успеть… подобрать… ударить… но на мече уже стояла чужая нога, а другая нога карлика… фалассец едва успел откатиться, чтоб не получить пинок под ребра или еще чего похуже. Вскочил.
Ухмыляющийся коротышка стоял на мече.
— Что-то твои Боги не торопятся тебе помочь, — заметил он.
Фалассец ухмыльнулся и достал первый из своих метательных ножей. Вот только метнуть не успел. Враг уже стоял рядом. И когда успел? А потом… сердце сжалось в ожидании неотвратимого удара, но рука коротышки оказалась пустой. Рука… фалассец застыл обездвиженный. Коротышка и впрямь оказался посвящен в храмовую тайну! А он еще не поверил напарнику…
— Пока я жив — никто не будет безнаказанно травить людей, — сказал коротышка. — А я, видишь ли, живучий!
Забрав из бесчувственной руки метательный нож, Шарц одним движением разрезал пояс штанов своего противника, после чего развернулся и пошел прочь. Фалассец остался стоять, чувствуя, как медленно сползают штаны и он остается — в прямом смысле этого слова — с голым задом.
«Хорошо, что это помойка! — мелькнуло в голове несчастного храмового стража. — Сюда редко кто заходит. Может, и не увидит никто! Но если зайдут… если зайдут… мусор там вывозить или еще что… ох!»
* * *
«Ну и почему ты его не убил?» — хмуро полюбопытствовал лекарь.
«Заткнись, коротышка…» — тусклым голосом откликнулся лазутчик.
«Еще скажи, что ты его пожалел!» — возмутился лекарь.
«Не пожалел, а… просто не смог…» — ответил лазутчик.
«Вот еще! — фыркнул лекарь. — Не смог он, видите ли! Кто-то там, помнится, здорово выступал, как ему нравится убивать, какое это замечательное дело и какое злодейство, что его этой возможности лишили! Ты не помнишь, кто это был?»
«Заткнись, коротышка».
«Очень содержательный ответ, господин лазутчик! Так вот — не заткнусь! И не подумаю затыкаться! Ты какого черта врагов жалеешь, растяпа?! — разорялся лекарь. — Представляешь, что будет, если они все-таки заполучат книгу?»
«Лучше тебя представляю, коротышка…» — устало вздохнул лазутчик.
«Так почему ты его не убил?!» — выкрикнул лекарь.
«Он был… слабее…» — неуверенно ответил лазутчик.
«Вот как?! — вспыхнул лекарь. — А Томас был сильнее, да?»
«Томас… нападал не на меня… Да ладно! Чего уж там! — вдруг словно бы решился лазутчик. — Не я убивал Томаса. То есть я, но… это вы с шутом меня подтолкнули… А сам я предпочел бы обездвижить его и доверить работу палача кому-нибудь другому. Обидно сознавать, но… наверно, я самый мягкотелый из вас».
«То есть вся твоя хваленая петрийская подготовка…» — начал лекарь.
«Заткнись, коротышка! — почти зло оборвал его лазутчик. — Что ты в этом понимаешь?!»
«А из него и не готовили убийцу, — вмешался шут. — Убийца просто не справился бы с заданием, которое ему было доверено».
«А еще в агенты к сэру Роберту собирался!» — фыркнул лекарь.
Лазутчик промолчал.
«А ему не убивать, ему собой рисковать нравится», — пояснил шут.
«Он что — дурак?»
«Весь в тебя, коротышка!»
«Да и я не лучше, — философски заметил шут. — Работа у меня такая!»
«Тебе в зеркало смотреться не стыдно будет?» — спросил лекарь.
«Я доверю это тебе, коротышка, — откликнулся лазутчик. — Лучшей мести все равно не придумаешь! Достаточно посмотреть на твою рожу… как только больные от одного вида не помирают?»
«Это, между прочим, и твоя рожа!»
«Вот уж нет! Я-то прекрасен!»
«Ты просто псих, безбородый придурок!»
«Заткнись, коротышка!»
«Какая все-таки восхитительная вещь — душевное согласие! — заключил шут. — Как это приятно, когда все друг друга любят, с теплотой и пониманием относясь к маленьким слабостям других!»
* * *
Шарц посмотрел на ящик. Ящик посмотрел в ответ.
«Нельзя столько работать, — подумалось Шарцу. — Спать тоже иногда нужно, господин доктор, не то так и будут повсюду глазастые ящики мерещиться».
Он перевел взгляд на другой, принесенный чуть ранее ящик. Тот на него не смотрел.
«Ишь, отвернулся, мерзавец!» — хихикнул шут.
Второй ящик не подавал признаков жизни.
«Странно, — подумал Шарц. — Ящик с алхимическими реактивами ведет себя так, словно я выспался, а ящик с колбами, ретортами, трубками и прочим алхимическим стеклом так, словно я не спал вдвое больше, чем на самом деле».
Он опять посмотрел на ящик с алхимическим стеклом. На сей раз ему показалось, что тот пыжится изо всех сил и не взрывается лишь из-за прочно охватывавших его веревок.
«Нет, точно спать больше нужно…»
Шарц открыл ящик с реактивами. Прочел сопровождающее его письмо. Осмотрел содержимое. Так. Все на месте. Все, как надлежит. Как заказано, так и сделано. Отлично.