Игорь встал. На Кота смотрел рассеянно. Наконец выдавил:
— Ну, а от меня то вы чего хотите?
— Помощи. Нужна машина. Оружие. Кроме того, я не умею стрелять. Луком владею, пращой, но все эти железяки, которые мы с тобой купили, для меня загадка. Кто научит? Не старуха же. И потом, когда время придет, нужна будет помощь.
— А с чего ты взял, что я буду рисковать своей шкурой ради какого-то моста, пусть даже все это приведет к концу света? — Игорь пристально поглядел на оборотня.
Тот усмехнулся, словно ученик, который вместо каверзного вопроса по математическому анализу услышал: «сколько будет дважды два?»
— Это просто, — объяснил он. — В тебе больше света, чем тьмы.
Из гостиницы они съехали на следующий день. Но Игорь проявился только через неделю. В тот вечер он ушел пожав руку Коту и вежливо попрощавшись со старухой. Уже в дверях сообщил, что ему надо думать. Оборотень пошутил, дескать думать надо всегда, но бородач был серьезен, и Кот решил его не беспокоить.
Игорь появился сам через неделю. Позвонил по телефону, хотя номера знать не мог. На вопрос в лоб только рассмеялся:
— Сами ж говорили, что съезжаете. И адрес называли.
— Только улицу, — уточнил Кот.
— Только, — фыркнул в трубку Игорь. — Как будто на той улице много народу квартиры сдает и еще больше неделю назад постояльцев сменило. Адресок нашелся почти сразу. Ну а телефон по адресу узнать вообще не проблема. Главное, знать у кого спрашивать.
— А ты знаешь.
— А я знаю, — согласился Игорь. — У метро встретишь? А то плутать по району одному не охота.
— А чего не на машине?
— Днем через весь город на машине? Я что — похож на самоубийцу? И потом жарко, я пива хочу.
Кот встретил его у метро через час. Игорь был доволен жизнью и не смущаясь общественности места пил пиво из бутылки. На предложение поддержать компанию, оборотень ответил категорическим отказом:
— Не люблю я пиво. У меня от него голова пустая становится.
Игорь пожал плечами.
— Была бы честь предложена. Тогда веди, Сусанин.
«Сусанина» Кот не понял, но уточнять не стал. Уже привык, что вокруг бросаются непонятными словечками, изречениями каких-то деятелей. Манера поминать к месту и не к месту чужие изречения казалась ему странной. В былые времена один умный ссылался на другого редко, да и то сто раз подумавши. Теперь же цитатами сыпали все и всюду. Причем повторяли не только и не столько умные за мудрыми. Цитировали дураки шоуменов. Все равно как шут на базарной площади отпустил шутку ниже пояса, а весь базар потом ее неделю пересказывает. Но если с дураками на базаре все было понятно, то здесь и сейчас… Не говоря даже, а повторяя безумные глупости народ придавал себе столько значимости, что становилось смешно и грустно.
Повернув от метро налево, быстро прошел мимо вереницы торговых палаток, перемахнул через дорогу и нырнул во дворы. Здесь было тише и зелени больше, чем возле дорогой гостиницы в центре города.
— Слушай, Кот, я вот думал тут… а сколько тебе лет?
Кот остановился и воззрился на Игоря. Последний раз этот вопрос ему задавали в лесах под Киевом до крещения Руси. Тогда он так и не смог ответить.
— Не помню. А что?
— Ну вы вроде как с бабулей живете… кхм… давно. Только она старуха совсем, а ты лет на сорок выглядишь не больше. Это как?
— Она баба, — ответил оборотень и потрусил через двор мимо хоккейной коробки и детских площадок. — А я зверь. Потом ты же видел, и она может быть молодой.
— Она придуривается, — Игорь допил пиво и поискал глазами мусорку. — А ты на самом деле.
— Придуривается, — согласился оборотень. — Только откуда ты знаешь когда она придуривается? Может, она на самом деле такая, а придуривается, когда старухой выглядит. Я вот не знаю. Вообще я ей не шибко верю.
Игорь сделал пару шагов в сторону, бросил бутылку в мусорный бак. Вернулся обратно.
— Так ты ей, значит, не доверяешь?
— Доверяю, — покачал головой Кот. — У меня выхода другого нет. Но не сильно верю и не сказать что люблю.
— Есть причина?
Кот кивнул.
— Расскажешь?
Оборотень нехотя посмотрел на бородатого, фыркнул.
— У меня была любимая женщина. Я ее потерял. Думал тогда все, не полюблю больше. Но случилось, полюбил. Ее Василисой звали. Бабкина внучка была. Я ее любил, она меня. А старуха на меня осерчала, дескать совратил девку зверь лютый. Так объяснить ничего и не дала, обернула зверем и в зверином теле заперла на сотни лет. А Василисе отвар дала, чтобы не рожденного нашего сына изничтожить. Василиса год слезы проливала, потом пошла к речке и утопилась. Вот и вся сказка. Потому нет у меня причин любить старуху, как и у нее нет причины меня любить. Василиса между нами. Мертвая Василиса.
Игорь слушал молча, хмурился.
— А что потом? Так больше никого и не полюбил?
— Потом, — лицо Кота стало жестким, словно окаменело. — Не было у меня потом. Потом я был зверем. И давай-ка ты меня больше об этом не спрашивай.
На последнюю просьбу Игорь только согласно головой мотнул, словно конь. Оборотень улыбнулся.
— Не печалься. Той сказке уж тыща лет. Столько даже память не живет, не то что люди. А история — она вечная. По кругу ходит и раз за разом повторяется. Пришли.
Игорь поглядел на бело-бордовую шестнадцатиэтажку. За ней уже поднимались новостройки. Где-то далеко за ними маячила густая зелень.
— А там что? — указал Игорь на далекие деревья. — Лес?
— Какой там лес, — отмахнулся Кот. — Так, три тополя да две березы. С этой стороны заходишь — город слышно, а поглубже зайдешь, уж до другого края дотопал. А там МКАД. Но ночью там пусто и под утро тоже. Можно подальше отойти, пристреляться. Никто не помешает.
Игорь кивнул.
В подъезде было прохладно и темно. Во всяком случае, после буйно палящего солнца, глаза к лампам дневного света привыкали долго. Окончательно зрение вернулось только в лифте. Оборотень нажал кнопку, лифт скрипнул хлипкими дверьми и натужно жужжа потащился вверх.
— Ого, — оценил бородатый. — Тринадцатый этаж. А квартира какая?
— Как какая, — прищурился Кот. — Шестьсот шестьдесят шестая, конечно.
— Серьезно? — выпучился Игорь.
— Нет, шучу.
В дверь звонить Кот не стал, открыл своим ключом. Хоть и знал, что старуха дома, но предпочитал никого не тревожить и ничем не обязывать. С порога бросил громко:
— Старая, нас уже трое.
И не дожидаясь ответа, не дав Игорю поздороваться с бабкой, поволок того на балкон. Распахнув створку остекления, ткнул пальцем в торчащий из зелени девятиэтажный дом.