— Не нравится мне это, — пробормотал Атэр, выпрямляясь рядом с иллинейцем.
Рамир неопределенно хмыкнул, поглядывая на приближающуюся красавицу.
— Прошу вас, госпожа, — льстиво стелился перед ней глава погонщиков. — Эй вы, ленивые, грязные гиппопотамы! Стоять ровно, глядеть прямо, чтобы владычица могла осмотреть вас.
«Интересно. Зачем ей люди? — Стараясь не показать тревогу, Атэр внимательно наблюдал за тёмной. — Проголодалась и решила выбрать самого упитанного, чтобы закусить? Или заскучала, видя один и тот же унылый пейзаж, а теперь ищет симпатичное развлечение?»
Красотка равнодушно прошла мимо нумидийцев и остановилась возле двух эллан. Изогнула стан, опираясь рукой о бедро, подумала и томно произнесла:
— Я заберу этих.
Голос у нее был низкий, звучный, с чувственной хрипотцой.
Направившись дальше, демоница выбрала еще одного русоволосого юношу. И, наконец, звеня браслетами, приблизилась к Рамиру. Осмотрела с ног до головы. Улыбнулась одобрительно.
— Этого тоже.
«Не повезло иллинейцу…» — Атэр ощутил на себе тяжелый взгляд и понял, что сейчас совершит очередную бессмыслицу. Как тогда с тхаорой, как с Вентиго. Как всегда.
Он выпрямился, насколько позволяли колодки. Заглянул глубоко в миндалевидные темные глаза, жирно подведенные черной краской. Посмотрел пристально, нагло, многозначительно. Потом устремил взор на губы, намазанные красной помадой. Затем на смуглые полушария груди, прикрытые золотыми дисками. На гладкие бедра. И снова в глаза.
Красавица удивленно приподняла черные брови. Рассмеялась. Она не ожидала такой прыти от раба, тащившегося по пустыне пешком, под ударами плети. Приятное разнообразие после тупых испуганных физиономий остальных. Живость, яркость, нахальность, молодое сильное тело…
— Этого я тоже беру, — заявила она. Развернулась, сверкая рубинами, и направилась к паланкину.
С рабов тут же сняли колодки. Подвели к новой хозяйке и та, щелчком пальцев, открыла телепорт.
— Вперед, по одному. — Приказала темная и вальяжно добавила. — Надеюсь, никому из вас не пришла в голову мысль о побеге?
Атэр раздраженно покосился на бледных до синевы рабов, топчущихся возле крутящейся воронки, и решительно направился вперед.
Ворота перенесли его в просторный светлый зал с круглым бассейном в центре. За высокими окнами росли пальмы. Между их стройных стволов виднелся кусок все той же пустыни. Значит, владение располагалось в срединном мире и, похоже, как раз в оазисе, замеченном элланом раньше.
Телепорт снова открылся. Из него вышел Рамир, молча огляделся и уселся на пол. Потом, один за другим, появились еще трое «гостей». Они были испуганы.
Ворота закрылись, но демоница так и не явилась. Вместо нее в зал вошел толстый потный нитянин в белоснежном складчатом переднике и косо сидящем черном парике.
— Меня зовут уважаемый Пенту, — заговорил он брюзгливым, одышливым голосом. — Сейчас вас вымоют, накормят и оденут. Будете делать все, что велят, и, даст великий Нефтеруф, ничего плохого с вами не случится.
— Как зовут ту, что привела нас сюда? — подал голос Рамир.
Толстяк презрительно скривился:
— Не думаешь ли ты, наглая свинья, что госпожа станет называть свое имя каждому любопытному рылу.
— Что с нами сделают? — дрожащим голосом спросил самый молодой из рабов, подросток младше Атэра года на четыре.
Необъятный живот уважаемого Пенту заколыхался, глазки сощурились, утонув в складках кожи, а лоснящиеся губы растянулись в глумливой улыбке.
— Каждого употребят сообразно вашему назначению.
Мальчишка побледнел, это было заметно даже под грязью, покрывающей его лицо. Слово «употребят» сразило его.
— Что, уже представил себя лежащим на большом блюде, украшенном укропом и маслинами? — ехидно поинтересовался Атэр.
— Все идите за мной. — Приказал толстяк, убедившись, что у невольников пропала охота задавать вопросы.
Следующую пару часов эллан не думал ни о темных, ни о своей грядущей судьбе. Его, действительно, долго тщательно мыли, потом одели в традиционный нитский передник со множеством тонких складок, и только сидя в просторном обеденном зале за столом, накрытом человек на двадцать, Атэр тихо спросил у задумчиво жующего Рамира:
— Зачем ты спрашивал ее имя?
— Хотел развеять свои сомнения.
— И как?
— Не уверен.
— А ты ее встречал когда-нибудь? Слышал о ней?
— Не уверен, что о ней…
Эллан, наевшись, откинулся на спинку стула и принялся разглядывать соседей. Те, жадно накинувшись на еду с вином, похоже, не обременяли себя поисками путей для спасения. Захмелев, юноши громко болтали и нервно смеялись.
— Глядишь, нас не убьют. Зачем ей убивать нас…
— Красивая женщина, пусть и демоница…
— В любом случае, лучше умереть здесь, чем горбатиться в шахтах.
Атэр поморщился: «Бараны на травке…»
Дверь в зал распахнулась. На пороге, оглядывая всех присутствующих прищуренными глазками и высокомерно поджав губы, стоял уважаемый Пенту. Кудлатый парик на его голове снова съехал. Атэру невыносимо захотелось проткнуть толстое колыхающееся брюхо уважаемого, которое выражало явное нетерпение. Но делать этого было нельзя.
Нитянин указал на эллана жирным пальцем.
— Ты! Следуй за мной…
Юношу провели по открытой галерее, в которой буйно цвели белые олеандры. Потом через несколько залов с зеркальными полами, где отражались глядящие со стен лики богов, похожие на погребальные маски.
Пенту остановился возле низкой резной двери. Открыл ее и кивком велел заходить внутрь. Нагнувшись, эллан попал в небольшую душную комнату, где не было ни одного окна.
Кругом горели светильники. Белые стены украшала фреска — тростник, очень похожий на настоящий. Он рос в нарисованной воде, но, казалось, та плещется, прямо у каменного пола. Из зарослей летела белоснежная цапля, а за ней пристально следил крокодил, прижавшийся к земле.
В углу комнаты стоял жертвенник. Над тонким треножником вился пахучий дымок. А на широком бордовом ложе, зашвыряном подушками, возлежала демоническая госпожа.
— Иди сюда, не бойся, — промурлыкала она, рассматривая Атэра, и облизала красные губы. — Сейчас у меня нет желания убивать… Впрочем, испуганным ты не выглядишь. Приятное разнообразие. Мне наскучили трепещущие мальчишки. Их так легко ломать. Хочется кого-нибудь покрепче.
Эллан послушно приблизился, чувствуя непреодолимое желание зевнуть — приторные ароматы благовоний нагоняли сонливость. «Как это знакомо, — подумал он. — Неужели все демоны такие тупые, предсказуемые и…»