— Демоны будут жить в нашем мире?!
— Я правильно понял: Хозяин Гаэты, Нита, Илкасты? Всех земель вообще?
— Вы правильно поняли, дорогой Катиллин. Он Хозяин всего.
— Но как? Как такое может быть?!
— Уничтожить храмы — это правильно. От их вони было не продохнуть!
— Но с кем мы будем воевать, если все земли и так его?
— Надо ожидать Самого. Это был посланник. Сам скажет, что происходит.
— Но чумы-то больше нет. Слава богам, я уже собрался вывозить имущество.
Лолла поднялась. На нее никто не обращал внимания. Девушка подошла к насупленному Марию, и когда тот глянул на нее из-под густых бровей своими неправдоподобно ясными голубыми глазами, попросила:
— Проводи меня, пожалуйста… — И сама не узнала своего жалобного голоса.
Юлий очнулся только вечером. Приподнялся на подушках, обвел мутным взглядом полутемную комнату, увидел императрицу, с ногами сидящую в кресле и нервно грызущую засахаренные орехи. Снова упав на постель, спросил глухо:
— Что произошло?
— У нас новый Правитель, — ответила та сухо, хотя была рада, что он, наконец, пришел в себя.
— Кто? — Юлий смотрел в потолок, а рука его шарила по столику у кровати — искала воду.
— Не знаю! — всхлипнула она и вскочила. Блюдо с орехами со звоном упало на пол. Император поморщился. — Никто не знает!!!
Лолла подошла к мужу, с раздражением оттолкнула его руку, сама налила воды в расписной килик и подала.
— Сегодня в сенате, на котором должен был быть ты, а не я, — она снова всхлипнула, вспоминая утренний ужас и одиночество, — приходил какой-то демон. Швырялся змеями и запугивал всех. Говорил, что чумы больше нет, но скоро начнется война. Хозяина мы не видели. Но, Юлий! — Забыв о неприязни, Лолла схватила его руку липкими от сладостей пальцами. — Какая война? С кем нам воевать?
Он поставил пустую чашу на стол и потребовал:
— Помоги мне подняться.
— Зачем?
Глаза юноши загорелись нездоровым блеском, на щеках выступили красные пятна.
— Я все еще император. И у меня есть право вызова Хозяина. Он должен придти.
— Кто «он»?! Ты же не знаешь, кто он такой!!
Юлий сморщился, словно от зубной боли. На его бледном лбу выступила испарина.
— Услышь, откликнись, — забормотал он, полуприкрыв веки. — Приди. Твой смертный слуга взывает к тебе.
Ноздри его задрожали, гневно раздуваясь, лицо исказилось.
— Ты должен придти! — крикнул он хрипло, сильно стискивая запястье жены. — Ты должен ответить!!
— Не тебе болтать, что я должен, — прозвучал вдруг негромкий, насмешливый голос.
Пламя в лампе вспыхнуло ярче. Сами собой загорелись остальные светильники. И в комнате появился тот, кого призывали.
Лолла облегчено выдохнула, увидев, что демон выглядит вполне… нормально. У него не оказалось ни хвоста, ни когтей, ни рогов. Только копыта вместо ступней, да короткая рыжая шерсть по всему вполне человеческому телу.
Хотя императрица не отличалась особой сообразительностью, сейчас она поняла сразу — это новый Хозяин. Следовало поклониться, чтобы выразить смирение, но она неподвижно сидела на краю кровати рядом с Юлием, тупо хлопала ресницами и не могла сдвинуться с места. Наверное, потому, что муж с вызовом спросил демона, даже не поприветствовав его:
— Ты убил Некроса?
Тот ухмыльнулся, обнажив длинные клыки. Щелчком пальцев создал из воздуха кресло с высокой спинкой, опустился в него и сказал:
— Некроса, Друзлта, Золтона, Савра, Каракалла. Радуйся, император, границы твоих земель расширились.
Радоваться Юлий не мог. Он опустил голову, чувствуя, как его прежняя тяжелая ответственность стала неподъемной.
— Меня не оставят в покое, пока не сдерут последний клочок мяса? — произнес он тихо.
Хозяин рассмеялся.
— Приятно, что ты помнишь мои слова. Но теперь все изменилось. Своры псов, готовых разодрать тебя, не осталось. Ты целиком перешел в мое пользование. И не волнуйся, в отличие от своего предшественника я буду обращаться с тобой аккуратно.
Юлий гневно мотнул головой, а демон снова рассмеялся, с интересом наблюдая за человеком. Потом неожиданно стал серьезным, положил ногу на ногу, и император заметил, что его круглые копыта окованы черным металлом.
— В любой день может начаться война. — Сурово произнес Хозяин. — Я хочу, чтобы ты был готов к этому.
— С кем нам воевать? — спросил Юлий, чувствуя, как голова снова начинает кружиться, словно от недостатка воздуха.
Высший подался вперед, и металлический панцирь на его груди сверкнул вороным бликом.
— С твоей подругой и единомышленницей. Арэлл.
— Я… — Юлий глотнул воздуха, который вдруг стал шершавым, будто наждак, и обдирал горло. — Я не могу воевать с ней, — голос, наконец, вернулся к императору. — Даже если бы захотел, в городе только преторианцы и городские когорты. Их мало и…
— Не волнуйся. Я подниму своё войско.
Юлий кусал губы, чувствуя, что загнал себя в ловушку.
— Я не стану убивать своих друзей.
Хозяин неторопливо поднялся, сгреб императора за тунику на груди. Лолла мгновенно спрыгнула с кровати и шмыгнула в самый дальний угол, подальше от тёмного господина.
— Послушай меня, император Юлий Констанций Юстиниан. — Голос Высшего был спокоен, даже доброжелателен, но в зрачках зажглись угрожающие красные огни. — У тебя нет выбора. Ты посвящен демонам с той самой минуты, как решился принять помощь Некроса. Нельзя быть предателем наполовину. Нельзя побывать во тьме и не запачкаться. Ты начал войну в Эллиде. По твоему приказу вырезали половину населения Голкапия. Ты не остановил чуму, и треть населения Рэйма погибла. Ты запретил торговать с Гаэтой, и столица осталась без хлеба, а торгаши тут же подняли цену на зерно.
— На все были причины! — Юлий пытался вырваться из рук Хозяина, но тот лишь скалился, продолжая насмехаться:
— Да, конечно. Ты хотел, как лучше. Мечтал всех облагодетельствовать. Только наделал слишком много ошибок. И теперь поздно их исправлять. Арэлл идет сюда, чтоб уничтожить Рэйм и тебя вместе с ним. Потому что теперь ты — такой же источник зла для нее, как и демоны.
Он брезгливо оттолкнул императора и поднялся.
— Ты принадлежишь мне. Я захватил власть, и с ней получил этот дворец, всю эту рухлядь, — Высший презрительно пнул кресло. — Вместе с тобой.
Он перекинул через руку край плаща, повернулся, собираясь уходить, и бросил через плечо:
— Я вижу тебя насквозь и слышу каждую твою мысль. Если вздумаешь плести интриги, узнаю об этом первым.