Внезапно что-то изменилось.
Ураган атак Дмитрия — в полной тишине, если не считать дыхания находившихся в гостиной людей, причем не была задета ни одна деталь интерьера, — стих.
Тарас отпрыгнул к концу комнаты, не ощущая ментальных просверков намерений, предшествующих физическим атакам, и не сразу понял, что в гостиной появилось еще одно действующее лицо.
— Здрасьте, — насмешливо поклонился Дмитрий; у него припухла верхняя губа, один из ударов Тараса достиг цели. — Каким ветром вас сюда занесло, учитель?
— Стреляли, — ответил Елисей Юрьевич с интонацией одного из героев фильма «Белое солнце пустыни».
— Мне надо было догадаться, что ученик всегда действует с разрешения учителя.
— К сожалению, не всегда. — Елисей Юрьевич повернул голову к пришедшему в себя Тарасу. — Пошли отсюда.
— Одну минуту, джентльмены, — остановил их Дмитрий небрежным жестом. — А кто сказал, что я вас отпускаю?
Елисей Юрьевич и Тарас одновременно посмотрели на него. По губам учителя скользнула грустная улыбка.
— Нам не требуется твое разрешение, Дима, — сказал он тихо. — Иди своей дорогой, мы пойдем своей.
— Ах ты, гаденыш! — взревел вдруг волосатый здоровяк, вскакивая и бросаясь на Тараса.
Затем раздался утробный выдох, богатырь сунулся носом в стол, сбивая на пол тарелки, чашки, бутылки, и затих.
Дмитрий оценивающе посмотрел на Тараса, удар которого был практически незаметен, ухмыльнулся.
— Демонстрация для слабонервных. Ваша «универсалка» еще не «наваждение», и тебе до меня далеко.
В то же мгновение Тарас перелетел через стул, оказался в метре от Дмитрия, сделал три мгновенных выпада, парированные противником блоком-уходом, но справа уже вырос Елисей Юрьевич, подставил голову, и, когда Дмитрий автоматически ударил, купившись на прием, Елисей Юрьевич ответил невероятно быстрым и точным спиралевидным движением, уходя с острия атаки, и ударом кулака в висок противника
Дмитрий кубарем отлетел в глубь прихожей, группируясь на лету и вставая на ноги с защитным веером рук, несколько мгновений обалдело смотрел на бывшего учителя остановившимся взглядом. Тряхнул головой и исчез. Из коридора донесся его удаляющийся голос:
— Мы еще встретимся, господа. Тренируйтесь. — Елисей Юрьевич шагнул к выходу.
— Уходим.
Тарас оглянулся на зашевелившихся хозяев, на водителя Шейникиса, скорчившегося в углу гостиной.
— Марата избивали трое…
— Уходим, я сказал! Сейчас здесь будет спецназ «Купола», а я воевать не намерен.
Тарас повиновался.
Один за другим они почти невидимыми призраками выскользнули из дома, пересекли двор, улицу и нырнули в кабину машины Горшина.
— Поехали, — сухо сказал Елисей Юрьевич.
— Извините, — виновато пробормотал Тарас. — Я не знал… о «Куполе»…
— Шейникис действительно является одним из директоров «Купола». Его кличка — Барон. Тарас невольно усмехнулся.
— Меня прозвали Графом за то, что я играл в детстве в игры мушкетеров, а его за что прозвали Бароном?
— Не знаю.
— Дмитрий тоже работает на «Купол»?
— Он связной координатора «Купола» господина Ельшина, заместителя начальника Управления «Т» ФСБ.
— Почему вы мне об этом раньше не говорили?
— Не думал, что ты изберешь путь потерь.
— Какой путь? — не понял Тарас.
— Посвящение в Круг не дает тебе права действовать так, как действуешь ты, — прямо, грубо и без расчета последствий. Законы метабоя, а тем более законы Круга, запрещают его адептам мстить.
Тарас упрямо сжал губы, глухо проговорил:
— Это не месть, это восстановление справедливости…
Елисей Юрьевич вздохнул, глядя на ученика с сожалением, и промолчал.
Мимо с воем промчались два фордовских микроавтобуса, свернули во двор дома, где гуляли подручные Шейникиса. Это был опоздавший бандитский «спецназ».
Эта организация возникла на рубеже двадцатого и двадцать первого столетий путем сращения организованного криминала и коррумпированной части чиновников госаппарата. Ее власть постепенно росла, количество людей, занятых в сфере теневой экономики, увеличивалось, а влияние на государственные структуры достигло такого уровня, что «Купол» вполне мог оперировать финансовыми потоками, ресурсами, сырьем, исполнителями, судьбами коллективов и организаций в масштабах таких мощных структур, как естественные отечественные монополии — Российская энергетическая компания и Газпром, вместе взятые.
В оперативное руководство «Купола» входили люди разных политических взглядов и разных мировоззрений, в том числе офицеры высшей военной элиты, успешно торгующие оружием за спиной государства, и даже сотрудники таких ведомств, как МВД и ФСБ. Именно благодаря их деятельности «Куполу» удавалось сохранять и приумножать свои ряды и работать без особого напряга: ни Министерство внутренних дел, ни Федеральная служба разведки не владели полной информацией о планах и структуре «Купола» и уже по этим причинам не могли работать против него с достаточной эффективностью.
Главных руководителей «Купола» было шестеро: один президент и пять директоров. Изредка директора тихо менялись, но эта ротация никак не отражалась на деятельности организации, разве что увеличивала ее доходы. Директора называли друг друга только по имени-отчеству, их же знали все только по кличкам: Летчик, Банкир, Мэр, Шериф и Барон. Президентом «Купола» был человек без клички и без лица. То есть все знали, что он существует, и даже называли его по имени-отчеству — Георгий Георгиевич, когда он выходил на связь с директорами, однако никто и никогда его не видел. На совещаниях от его имени всегда выступал молодой, красивый, ощутимо опасный Генрих Герхардович Ельшин, полковник ФСБ, заместитель начальника Управления антитеррора, который имел право решающего голоса и играл роль начальника охраны босса «Купола».
Клички директоров обычно отражали род их официальной службы.
Летчик был заместителем Главкома военно-воздушных сил страны, работал в Генштабе Министерства обороны и курировал работу военно-промышленного комплекса.
Банкир отвечал за финансово-кредитную политику Центробанка, а главное — был «хавмачманитором Купола», объединяя и координируя работу сети его банков.
Мэр, естественно, работал в мэрии столицы и одновременно координировал работу всех криминальных сфер Москвы с родственными системами в других городах России, а также в СНГ и за рубежом. Его клан контролировал всю розничную торговлю в столице, кроме разве что торговли наркотиками, которая управлялась «юго-западной» группировкой чечено-узбекской мафии.