Шериф недавно сменил на этом «посту» бывшего директора, прокурора Центрального округа столицы, хотя и сам был из этих же кругов — одним из замов Генерального прокурора России. Смена же была вызвана скандалом, разгоревшимся после того, как широкой общественности стала доступна пленка с записью досуга прокурора в компании жриц любви.
Бароном «Купола» стал самый крупный акционер «Чукотнефти», в свое время едва не загремевший под суд за махинации со скупкой недвижимости на Чукотке в бытность свою ее губернатором. Ныне он был больше известен как владелец третьей части бензозаправочных станций Москвы и Подмосковья.
Обычно лидеры «Купола» собирались на совещания в мэрии столицы или на нейтральной территории московского катрана, совмещавшего игорный Дом и сауну, где можно было встретить как любого чиновника, так и любого главаря бандитских фирм, по возможности не рискующего появляться в общественных местах. Но в катране царили негласные зоны перемирия, и правоохранительные органы эту территорию не трогали, ограничиваясь засылкой агентов.
Однако на сей раз отцы «Купола» собрались по просьбе президента на его даче в Кунаеве. Точнее — на одной из дач. По слухам, Георгий Георгиевич имел около двух десятков коттеджей в Подмосковье и на Черноморском побережье. Сам он, естественно, на встрече не присутствовал. Вел совещание Генрих Ельшин, прибывший с личным телохранителем, которого звали Дмитрий. Это было все, что знали о нем боссы «Купола».
Расположились в большой столовой дачи, за общим столом, на котором, кроме минеральной воды в бутылках и стаканов, ничего не было.
— Итак, господа бизнесмены, приступим, — начал совещание Ельшин, обводя глазами лица присутствующих, разные в силу биологических отличий, но похожие печатью едва заметного пренебрежения ко всему на свете, в том числе — к своим коллегам. — Георгий Георгиевич приветствует вас и слышит, но хочу сразу предупредить: он недоволен вашим отношением к его советам. Наверное, вы забыли, что советы президента по сути — приказы.
— Мне это не нравится, — брюзгливо заметил Барон.
Ельшин посмотрел на него прицеливающимся взглядом.
— Что именно вам не нравится, Эдуард Артурович?
— Во-первых, мне не нравится, что на совещаниях не бывает Георгия Георгиевича. Директора переглянулись.
— Я не привык подчиняться человеку, которого не знаю и даже ни разу не видел, — продолжал Шейникис. — Во-вторых, мне не нравится, что от имени президента говорите вы.
Ельшин усмехнулся.
— Хотите услышать мнение Георгия Георгиевича по этому поводу? Могу предоставить вам такую возможность.
Что-то щелкнуло, и в столовой из невидимых динамиков зазвучал хриплый астматический голос:
— Ты плохо себя ведешь, Эдик. Я не хотел начинать с анализа твоей деятельности, но уж коль ты затронул тему властных полномочий, поговорим и об этом. Я не присутствую на совещаниях по одной причине: прикован к инвалидной коляске. Хотя знаю о вас все и прекрасно слышу, о чем вы говорите. Даже дома с женами — Послышался смешок. — Теперь о тебе. К сожалению, мы поспешили ввести тебя в состав директоров. Слишком много ты делаешь ошибок и… — голос умолк.
Шейникис-Барон взмок.
— …и ведешь себя как чванливый болван, — закончил Георгий Георгиевич безжалостно. — Ты еще не Господь Бог и даже не его наместник, чтобы диктовать всем свои законы. «Купол» такое поведение не приветствует. Смотри, как бы не пришлось отключать… электроэнергию. — Еще один хриплый смешок.
— Я не понимаю… — пробормотал Барон, вытирая платком вспотевший лоб.
— Генрих, объясни ему.
Ельшин наклонился вперед, приятно улыбаясь.
— У вас плохо обстоят дела с кадрами, Эдуард Артурович. Вы окружили себя безмозглыми качками, не умеющими ни думать, ни защитить вас, ни Даже постоять за себя. Какого дьявола вам понадобилось посылать своего дуболома Коляню для избиения теннисиста? Ведь виноват в инциденте у ресторана не теннисист, а ваш водила.
Шейникис скривил губы.
— Моим парням пришлось заплатить…
— Так ведь они сами на это напросились. И побил их — кстати, совершенно справедливо — не теннисист, а его дружок. Почему же вы послали своих «шестерок» не к нему?
— Дойдет очередь и до него.
— Скорее он первым до вас дойдет и, насколько я вник в ситуацию, укоротит.
Глаза Барона зловеще сверкнули.
— К черту ваши советы! Я никому не позволю…
В то же мгновение рядом с ним возник телохранитель Ельшина Дмитрий и сжал шею Барона особым образом. Прошипел:
— Повежливей, приятель! Ты не бессмертен! Или ты делаешь, что тебе говорят, или твоим бизнесом займется другой человек. Усек? На охрану больших надежд не питай, тебя она не защитит.
— От… хрр… пус… хрр… ти…
— Отпусти его, Дима, — качнул пальцем Ельшин. — Эдуард Артурович все понял. А если не понял, ему действительно лучше заняться другим делом. Мы-то здесь в безопасности, а вот за стенами дачи — каждый за себя. Последуйте моему совету, господин Барон, смените телохранов. Они у вас годятся разве что для рыночного рэкета.
Дмитрий отпустил побагровевшего Шейникиса, и тот, бросив на него ненавидящий взгляд, стал массировать горло.
— Я ничего не понимаю, — сказал Мэр жирным голосом. — Что, собственно, происходит?
— Парни Барона захотели показать свою крутость, и их обломали.
— Кто?
— Вы этих людей не знаете. Один из них работает в Комитете экологической безопасности, занимается единоборствами. Он нашел этих болванов и отделал по полной программе.
— В одиночку?
— Один. Правда, потом к нему присоединился его учитель, Елисей Смирнов, а это уже серьезный противник. К тому же он работает в аналитическом отделе службы.
— Службы безопасности? Значит, вы коллеги?
— В некотором роде, — усмехнулся Ельшин. — Коль уж об этом зашел разговор, давайте начнем с него. Он очень сильно мешает нам, президенту и всему нашему делу, так как дает правильные советы директору ФСБ. С ним пора кончать. А для этого понадобится ваша помощь.
— Поскольку мы не в курсе, рассказывайте все, — потребовал Летчик. — Нет такого деятеля на свете, которого нельзя купить или в крайнем случае ликвидировать.
— Во-первых, он человек Круга. Не улыбайтесь, Эдуард Артурович, Внутренний Круг и Союз Неизвестных так же реальны, как и наш «Купол», только они не вмешиваются в житейские разборки, а если вмешиваются, то незаметно. Во-вторых, нам стало известно, что Смирнову предложено возглавить некую организацию, которая будет бороться с криминалом вне госструктур.
— Тайная полиция, что ли? — скептически поднял брови Банкир.
— Нечто в этом роде. Организаторы из числа бывших работников КГБ и силовых структур собираются назвать свое детище «Стопкримом» или «Чистилищем», а воевать они собираются не с кем-нибудь, а с нами, господа. Теперь понятно, почему нам нельзя выпячиваться, демонстрировать свое презрение к закону, как это делает уважаемый Эдуард Артурович? Теневая экономика потому и называется теневой, что не нуждается в рекламе.