Полдень давно миновал, когда на дороге наконец-то возникло движение: в отдалении появились крошечные фигурки, окутанные облачком пыли. Они медленно приближались, превратившись в идущую без всякого порядка группу людей. Это был отряд Уотлинга. Кто-то отыскал с полдюжины мулов и изрядно нагрузил тех всякими ящиками и мешками. Но большинство буканьеров были сами себе носильщиками. Они устало тащились, сгорбившись под узлами, сумками, вьюками. Один-два обзавелись наспинными плетеными корзинами, а группа из четырех человек толкала ручную тележку, заваленную всевозможным скарбом, вероятно, награбленным в городе. Самым странным Гектору показался мужчина с тачкой. Он катил ее перед собой, а в тачке сидел его товарищ, который, должно быть, был настолько пьян, что сам не мог идти. Позади безошибочно угадывалась фигура Изрееля. Он и еще с полдюжины человек несли на плечах мушкеты, образовывая некое подобие арьергарда.
С тревогой Гектор принялся всматриваться в окружающую местность. По-прежнему ничто даже не намекало на какое-либо движение среди невысоких кустарников и деревьев вдоль дороги. Юноша видел лишь мешанину серо-бурых кустов, чахлых деревьев и открытых участков, где росли дикие травы по пояс высотой. Затем внезапно он приметил отблеск солнца на металле. Сосредоточив взгляд на этом месте, Гектор мало-помалу сумел различить фигуры солдат: их было, по меньшей мере, с полроты, и они скорчились в одной из промытых водой ложбинок поблизости от дороги. Их было видно с наблюдательного пункта на башне высоко над землей, но с дороги засаду не разглядишь. Должно быть, в складках местности прячутся остальные силы испанцев.
— Вставайте! Все вставайте! — рявкнул юноша на пленников. — Ступайте к парапету и покажитесь!
Испанцы, шаркая ногами, вышли к краю площадки, выстроились в ряд. Кое-кто дрожал от страха. Один обмочился, и на мокрое пятно на его штанах уселись мухи. Другой нервно поглядывал за спину, и Гектор зло велел ему отвернуться и смотреть прямо перед собой. Он испытывал чувство, будто унизил и опозорил себя происходящим на башне. Гектор понимал, что у него не хватит духу столкнуть кого-либо из пленников вниз, навстречу смерти в веревочной петле, но этот бесчеловечный фарс необходимо продолжить. Иначе у Изрееля и у остальных буканьеров не будет ни единого шанса живыми добраться до берега.
Гектор посмотрел влево от себя, вдоль берега, и, к своему облегчению, увидел два каноэ и корабельный баркас, идущие параллельно берегу. Последние лодки из тех, что были на «Троице», подплывали к пляжу. Теперь можно сразу эвакуировать весь высадившийся отряд.
Гектор вновь обратил внимание на дорогу. Отряд Уотлинга теперь был ближе, двигаясь все той же бестолковой толпой. К своему смятению, юноша заметил среди буканьеров нескольких женщин. Если они увели из Ла-Серены женщин, то испанцев в засаде ничто удержать не сможет, невзирая даже на угрозу публично повесить пленников на башне. В этом Гектор не сомневался, однако, приглядевшись, понял свою ошибку. Это были не женщины из Ла-Серены, а буканьеры — должно быть, женскую одежду они нашли в городе. Теперь же грабители напялили одежду на себя — самый простой способ ее унести. Зрелище было престранное — юбки и шали, надетые поверх мужских блуз и штанов. Один укрылся от солнца, накинув на голову мантилью.
Бредя вразброд, спотыкаясь и запинаясь, буканьеры отряда Уотлинга медленно двигались к берегу. Иногда кто-то останавливался и, сложившись вдвое, блевал на дорогу. Один упал лицом в пыль и лежал, пока товарищ не поставил его снова на ноги. Вскоре толпа упившихся грабителей поравнялась с овражком, где притаились в засаде испанцы, и тут у Гектора захолонуло сердце: он увидел, как один буканьер повернулся и побежал на обочину дороги. Если он наткнется на засаду, кровопролития не избежать. На бегу человек пытался стащить с себя штаны — должно быть, у него внезапно прихватило живот, потому что, так и не добравшись до обочины, он присел на корточки и испражнился в пыль. Наверное, обожрался свежими фруктами в садах Ла-Серены, мрачно подумал Гектор. Засранец натянул штаны и, пошатываясь, устремился за своими товарищами.
— Каноэ на берегу готовы! — крикнул Жак снизу, от подножия башни. Наконец-то в отряде Уотлинга заметили людей, стоящих у парапета. Кто-то обернулся лицом к башне, кто-то поднял голову: возвращающиеся буканьеры силились сообразить, что тут происходит. Некоторые указывали на пленников пальцами, а Изреель и остальные из арьергарда взяли оружие на изготовку. Гектор шагнул вперед, надеясь, что его узнают, и замахал руками, подгоняя буканьеров. Тем осталось лишь спуститься по склону косогора к ждущим у воды каноэ.
— Не двигаться! — рявкнул Гектор на пленников. — Мы останемся здесь, пока все благополучно не возвратятся на корабль.
Один из испанцев переступил с ноги на ногу и насмешливо спросил:
— А ты? Как ты-то уйдешь?
Гектор не ответил. Бойцы Уотлинга одолевали спуск, скользя по галечной осыпи и спотыкаясь о камни. Юноша слышал хруст и стук гальки у них под ногами; донесся, как ни поразительно, и обрывок пьяной песни. Кое-кто из буканьеров до сих пор не понимал, какая им грозит опасность. Со своей обзорной точки Гектор видел, как внизу из башни выскочил Жак. Подбежав к Изреелю, он стал что-то настойчиво тому говорить. Рядом был Уотлинг. Наконец-то до буканьеров дошло, что происходит нечто странное. Обернувшись, некоторые потянулись за мушкетами.
Гектор посмотрел на гребень, нависающий над пляжем. Теперь там темнел строй из десятков испанских солдат. Еще больше вооруженных людей появлялись из ложбин и впадин, вылезали из кустов. Солдат насчитывалось, пожалуй, не менее четырех рот, они были хорошо обучены и вымуштрованы, потому что без суеты занимали свои места в строю. Они молча глядели вниз на буканьеров, пока те, шлепая по мелкой воде, загружались вместе с добычей в каноэ. Если что-то пойдет не так, пляж превратится в бойню.
Внезапное движение привлекло взор Гектора, и он увидел, как Изреель вырвал мушкет из рук подвыпившего буканьера. Тот, должно быть, в пьяной браваде вознамерился сделать решительный шаг и выпустить заряд.
Загруженные лодки начали отваливать от берега, направляясь к «Троице». На пляже осталось только самое маленькое каноэ, рядом с ним, по колено в воде, стоял Изреель. Гигант придерживал нос лодки, ожидая Гектора.
Внизу возле башни появилась группа людей. Это были испанцы, которых Жак удерживал в заложниках на первом этаже. Отчаянно жестикулируя и крича, что они испанцы, и умоляя не стрелять, пленники устремились к солдатам на гребне. Теперь в заложниках оставались только шесть человек на крыше башни.
Гектор подошел к шеренге заложников, снял у всех с шеи петли. Потом стал спускаться по лестнице, что вела вниз с крыши. Когда голова его оказалась на уровне плоской крыши, он достал нож и перерезал веревки, удерживавшие лестницу в проеме люка. Спустившись по последним ступеням, юноша оттащил лестницу от проема и бросил на пол. Чтобы освободиться от пут, пленникам потребуется несколько минут, но без посторонней помощи им все равно из западни в башне не выбраться.
Спускаясь по остальным лестницам, Гектор убирал их за собой одну за другой. Оказавшись внизу, он вышел через дверь на пляж. Он был один. Справа от него ждал у каноэ Изреель. Слева, не более чем в пятидесяти шагах, стояли испанские солдаты. По склону они спустились в разомкнутом строю, с мушкетами наготове. Гектор вспомнил, как шагал под белым флагом перемирия к частоколу Санта-Марии. Но на сей раз у него не было белого флага, одно лишь обещание Перальты.