Шесть больших зеленых точек отставали теперь еще больше: ни секунды не колеблясь, Карлсен бросал флот прямо в центр вражеского строя. Люди недооценили силу врага, но и командование флота берсеркеров, кажется, сделало аналогичную ошибку, потому что красным точкам пришлось перегруппироваться, расширить сети.
Дистанция между кораблями была еще слишком велика для эффективного применения бортового оружия, зато дальнобойные сверхсветовые пушки шести венерианских крейсеров могли спокойно вести огонь прямо сквозь строй флота людей. Их залп заставил на миг сжаться само пространство, хотя это был лишь вторичный эффект распыленной энергии, зарегистрированный мозгом Митча. Сверхсветовой снаряд, выстреленный на безопасное расстояние от корабля-пушки, включал собственный двигатель и мчался к цели, то появляясь, то исчезая из нормального пространства, как пущенный над поверхностью тихого пруда гладкий плоский камешек.
Масса такого снаряда, увеличенная во много раз скоростью, проносилась сквозь строй зеленых точек, словно фантом, и выныривала в обычное пространство только у самой цели уже в виде волн Де-Бройля, когда фазовая сверхсветовая скорость внутренне выворачивает наизнанку саму материю.
Казалось, не прошло и секунды с момента, когда Митч почувствовал призрачное появление снарядов, как одна из красных точек распухла и распустилась в крохотное розовое облачко. Кто-то ахнул. Несколько мгновений спустя заработали огневые батареи флагмана, лазеры и ракетные установки.
В центре враг остановился, примерно в двух миллионах миль от флагмана, но фланги неудержимо надвигались, как нож гигантской мясорубки, угрожая окружением первой линии кораблей.
Карлсен не колебался ни секунды. Флот людей устремился прямо в пасть ловушки.
Само пространство вокруг Митча вибрировало и волновалось. Огонь вели все корабли флота. Красные и зеленые точки в демонстраторе начали исчезать, но пока потери с обеих сторон были незначительны.
Темп сражения вышел за пределы человеческих возможностей, и голоса в шлемофоне немного успокоились. Теперь бой будут вести компьютеры, верные слуги Жизни, против слуг Антижизни хладнокровно, без страха и понимания, что происходит.
Фрагменты боя с калейдоскопической скоростью сменяли друг друга в сфере демонстратора. Распухающая красная точка вражеского корабля только что была в миллионе миль, но вдруг оказалась в два раза ближе, в следующий миг – на старом месте. На самом деле прыжки совершал флагман, то исчезая, то выныривая в нормальное пространство, не прекращая бешеного огня по противнику. Наконец, флагман вышел на курс тарана.
Теперь в сфере демонстратора возникла не просто красная точка, а мрачный черный силуэт недруга, словно нависший, безумно накренившийся замок великанов, затмивший звезды по курсу. Сто миль, пятьдесят. Скорость приближения снизилась до мили в секунду. Враг, как и ожидалось, на максимальном ускорении уходил от тарана. Митч в последний раз проверил ремни, латы, оружие. Крис, твой кокон должен выдержать. Берсеркер распух, закрыл всю сферу демонстратора. Относительно мелкий берсеркер, всего раз в десять больше флагмана. Но в любом случае у этих космических гигантов имелись слабые места, старые раны, только затянутые свежей броневой кожей. Удирай, удирай, механическое извращение, но тебе теперь не уйти!
Ближе, все ближе... Таран!
Погас свет, появилось ощущение падения, секунды тянулись, как века...
Удар. Несмотря на обивку кресла и внутреннюю амортизацию лат, Митч получил пару хороших синяков. Одноразовый нос-таран уже, должно быть, испарился, поглощая часть энергии удара.
Когда гром столкновения затих, стал слышен скрежет металла, свист убегающего воздуха, всхлипы и вздохи разорванных трубопроводов.
Флагман на половину длины корпуса вошел в тело берсеркера. Не самый удачный таран, но на мостике никто не был ранен. Контроль повреждений доложил, что пробоины невелики и уже заделываются. Канониры сообщили, что пока не могут выдвинуть пушечную турель. Машинный зал был готов включить двигатели на полную мощность.
Двигатели!
Корабль заерзал внутри им же нанесенной берсеркеру раны. Возможно, победа окажется легкой, если они смогут выпотрошить врага, выпустить в космос его металлические внутренности. На секунду воображение Митча было парализовано, когда он вообразил мощь созданных человеком двигателей.
– Бесполезно, командир. Мы засели прочно. Берсеркер выдержал. И уже наверняка его стратегический центр выдает вариант за вариантом плана ответной атаки,, без страха и жалости.
Капитан корабля посмотрел на Карлсена. Снаружи кипел ад огненных энергий, и никакая нормальная связь была невозможна. Карлсен больше не мог управлять битвой, впрочем, и берсеркеры не могли соединить центральные компьютеры своих кораблей в единый мозг.
– Принимайте командование, – сказал Карлсен капитану корабля. Подавшись вперед. Главнокомандующий всматривался в померкшую сферу демонстратора, пытаясь понять, что представляют собой изредка мелькавшие в ней огоньки.
Капитан тут же отдал приказ высаживать абордажную команду.
Митч смотрел, как его люди покидают абордажные лазы. После секундного размышления (ждать было хуже, чем действовать) он обратился к капитану:
– Сэр, прошу разрешения присоединиться к десанту. Карлсен словно не слышал. Он полностью передал бразды управления в руки капитана.
Капитан же ответил не сразу. Координатор был нужен не мостике, но во время абордажной схватки будет отчаяние не хватать опытных людей.
– Хорошо. Сделайте все возможное, чтобы отбить контратаку.
Берсеркер бросил на таранивший его флагман орду солдат-роботов. Отделения десантников почти не успели отойти от вонзившегося в тело берсеркера корпуса, а уже некоторые из них были отрезаны нападавшими.
В узком зигзагообразном коридоре лаза, за которым кипела самая жаркая схватка, Митча встретил человек в латах.
– Капитан Спейн? Я сержант Брум, исполняю обязанности командира обороны. Мостик передал, что теперь командовать будете вы. Нам немного тяжело приходится. Канониры все еще не могут разобраться с турелью. Железки катят волнами, не дают ни минуты передышки.
– Выходим.
Оба поспешили наружу через лаз, превратившийся в щель. Корпус флагмана в этом месте изогнулся, как лезвие меча, воткнувшегося в слишком прочную броню.
– Сейчас разберемся, – наконец преодолев лаз, сказал Митч. Где-то мерцали вспышки, светился раскаленный металл, и в этом неверном свете можно было различить могучие балки, словно многоэтажные дома, среди которых застрял флагман.
Сержант показал, в каком направлении ушло его отделение. Около сотни десантников сейчас вели бой в лабиринте хаотически разорванного металла и дрейфующего в невесомости железного мусора.
– Железки не стреляют. Они накатывают волнами и вступают в рукопашную. В последней атаке мы потеряли шестерых.