Из глубоких шахт поднимались облака газа и пузыри какой-то жидкости, металл вздыхал и вибрировал. Умирает ли проклятая машина или, наоборот, готовится к решительной схватке, сказать было нельзя.
– Кто-нибудь вернулся из остальных отделений?
– Нет. Похоже, они застряли.
– Говорит канонирная, – раздался в наушниках жизнерадостный голос. – Нам удалось выставить одну турель по восьмидесятому градусу.
– Тогда стреляйте, чего ждете, – проскрежетал Митч. – Мы же внутри у него, во что-нибудь попадете.
Минуту спустя раздвинулись заслонки на специальных нишах в корпусе флагмана, и оттуда ударили прожектора.
– Они опять катят! – завопил Брум.
Метрах в трехстах впереди, за расплавленным носом корабля, показалась цепочка силуэтов. В свете прожекторов стало ясно, что это не десантники в латах. Митч не успел открыть рот, чтобы выяснить, чего ждут канониры, когда заработала турель, поливая наступающие машины дождем разрывных снарядов.
Но машины шли цепь за цепью, как волны, карабкаясь, прыгая, ползком. Десантники открыли отчаянный огонь.
Митч, совершая длинные легкие прыжки, обходил десантников, совершая, если нужно, перегруппировки.
– Если что, отходите! – приказал он по командирскому каналу. – Но не допускайте их к абордажным лазам.
Его людям сейчас приходилось иметь дело не с сервомеханизмами типа сварочных или трубочистов. Эти машины были построены специально для боя.
Откуда-то на перехват Митчу полетела массивная цепь. Он перебил ее двумя выстрелами. На синем хвосте реактивного выхлопа миниатюрных двигателей на него устремилась металлическая бабочка. Митч потратил четыре разряда, но в нее не попал.
Митч направился обратно к лазу, по пути вызвав Брума.
– Брум, как у вас дела?
– Трудно сказать, капитан. Вызываю командиров отделений, повторяю, вызываю командиров...
Бабочка атаковала еще раз, и Митч разрезал ее лучом лазера. Возле лаза со всех сторон молниями сверкали выстрелы. Митч чувствовал, что битва снаружи, в пространстве, тоже была в разгаре: призрачные щупальца боевых энергий дрожью пронизывали металл и он ощущал их присутствие даже сквозь изоляцию бронекостюма.
– Вот они... Эй, осторожно, девятка по циферблату. Девятка? Это атака прямо на лаз. Митч нашел надежную опору между двумя листами брони, клином вставил ногу, поднял карабин. Многие из атакующих машин на этот раз несли броневые щиты. Митч выстрелил, перезарядил, выстрелил опять.
Единственная стреляющая турель не прекращала огня. Свет прожектора пятном полз вдоль цепи надвигающихся роботов, сопровождаемый ливнем снарядов. В вакууме бой происходил беззвучно. Автоматические пушки турели были значительно мощнее ручного оружия десантников. Одного попадания было достаточно, чтобы робот превращался в тускло светящееся облако осколков. Но вдруг машины появились на самом корпусе флагмана, напав на турель с тыла.
Митч отдал быстрый приказ по радио и поспешил в сторону турели. Каким-то образом он вдруг оказался среди боевых роботов. Они окружили его со всех сторон. Два робота схватили десантника в клешнеподобные манипуляторы и пытались разорвать. Митч быстро выстрелил и, попав в ногу одного робота, отстрелил ее.
Секунду спустя один из роботов-крабов полетел прочь от удара снаряда из турели. Но один робот взялся за Митча серьезно.
Эта машина была бронирована не хуже космокрейсера. Она стремительно приближалась, ловко преодолевая препятствия, отбрасывая манипуляторами дрейфующие осколки. Митч разрядил карабин в киберцентр краба, но машина продолжала тянуть к нему серебристо сверкающие в луче нашлемного прожектора клешни.
Митч выхватил лазерный пистолет, увернулся, но машина обладала ловкостью кошки. Она поймала Митча за левую руку и шлем. Жалобно заскрипел металл. Митч ткнул стволом лазера в киберцентр краба, нажав на спуск. Он и краб плыли в невесомости, роботу не хватало точки опоры, чтобы сокрушить латы Митча, но держал он десантника мертвой хваткой.
Контейнер киберцентра, пистолет и пальцы перчатки светились тускло-красным. В лицевой щиток плеснуло чем-то расплавленным, теперь он плохо видел. Батарея лазера сгорела, ствол намертво приварился к металлу краба.
Левая перчатка поддалась усилию клешни...
... его рука!
Автоматически сработали зажимы и аптечка бронекостюма, перекрывая разорванные вены и артерии, вводя в руку анестезирующий наркотик. Обожженной правой рукой Митч потянулся за пластиковой гранатой.
Клешня краба отпустила покалеченную левую руку Митча. Рука одеревенела. Краба трясло, как в агонии. Митч взмахнул рукой, пришлепнул гранату на киберцентр краба. Потом напряг ноги, стараясь вырваться из нового захвата клешней. Перегруженные сервомоторы костюма жалобно завыли. Секунда, две, три...
Взрыв поверг его в шок. Когда Митч пришел в себя, он плыл в невесомости. Что это сверкает там? Где же лаз... Он должен найти лаз, нужно отбить атаку...
Постепенно мысли прояснились. Митчу казалось, что два твердых пальца больно упираются в грудь. Хорошо, если это только реакция на рану в руке. Из-за металла, застывшего на смотровом щитке шлема, почти ничего не было видно, но Митчу удалось разобраться, где находится корпус флагмана. Мимо, лениво вращаясь, проплывал какой-то обломок, и Митч воспользовался им как транспортным средством. Пока он плыл в сторону абордажного лаза, он приготовил новую обойму и только потом заметил, что потерял карабин.
Вокруг лаза пространство было полно осколками и обломками раздробленных механизмов, висевших, как туман. Десантники вели огонь, куда-то в черную рваную каверну. В неверных вспышках Митч узнал бронекостюм Брума. Сержант помахал ему рукой.
– Капитан, они повредили турель и большую часть прожекторов. Но мы почти всех перебили. Как рука?
– Как дерево. Лишний карабин найдется?
– Карабин?
Брум плохо слышал Митча. Естественно, проклятый краб повредил передатчик шлема. Митч прижал шлем к шлему Брума и громко сказал:
– Остаешься за старшего. Я иду в корабль. Если смогу, вернусь.
Брум кивнул и с тревогой проводил Митча взглядом до самого лаза. Вспышки выстрелов замелькали чаще, но два тупых твердых пальца все сильнее и сильнее давили на грудь и Митч ничего не мог сделать. Голова слегка кружилась. Он вернется? Кого он хочет обмануть? Хорошо еще, если он самостоятельно доберется до врачей.
Он протиснулся в лаз, потом, мимо ниш внутренней охраны, в воздушный шлюз. Ему тут же поспешили на помощь.
Я еще жив, подумал Митч. Вокруг суетились люди, вспыхивали какие-то яркие огни. Обрубок ладони замотали в белые бинты. И еще одну вещь он заметил: призрачные волны космических залпов больше не тревожили пространство. Потом, совершенно внезапно, он понял, что его вывозят из операционной, мимо спешили радостно оживленные люди. Митч был так слаб, что не мог даже собраться с мыслями и задать кому-нибудь вопрос, хотя он успел сообразить (судя по доносившимся до него обрывкам фраз), что к атаке на берсеркера присоединился еще один корабль.