* * *
Раскрытием заказных убийств занимаются и райотделы, и городской угрозыск, и «убойный» отдел УВД. В компетенцию РУБОПа они, строго говоря, не входят. Если, конечно, не совершены членами оргпреступных группировок или в отношении их лидеров. Расстрел Гоши Тиходонца давал борцам с оргпреступностью формальное основание завести оперативно-розыскное дело. Подполковник Коренев поручил его начальнику отделения по разработке лидеров преступной среды Волошину.
– Он недавно своим монстром разворотил новый «Мазератти» Карпета, – докладывал Волошин через несколько дней. Они заперлись в кабинете Лиса: эта линия отрабатывалась строго конспиративно. – Орали друг на друга, чуть не пострелялись! Чем не причина?
– Очень удобная причина, – Лис хмыкнул. – А что говорят остальные братки?
Волошин развел руками.
– Никого нет в городе, как назло. Разъехались кто куда…
– А почему, интересно?
– Кто их знает…
– А я знаю, – спокойно сказал Лис, с легкой улыбкой рассматривая подчиненного. – И тебе могу рассказать. Если, конечно, интересно…
– Кончай подначивать, Михалыч, – поморщился тот. – Знаешь – скажи!
– Ладно, не лезь в бутылку – примирительно сказал Коренев. – Ко всей их кодле, которая теперь называется правлением, пришли москвичи и предложили продать «Аксинью» за хорошую цену…
– Да ну?!
– Вот тебе и «ну»! Братки отказались, а озвучил отказ именно Тиходонец! Когда его грохнули, вся кодла спряталась на заграничных дачах. А вчера директору, Скворцову, московские купцы занесли письменное предложение. То же самое: продать «Аксинью», только за вдвое меньшую цену! Он обзвонил эту банду, и что ты думаешь? Все согласились! Скоро съедутся и подпишут нужные документы. Так что ты там говорил насчет «Мазератти»? Кстати, Тиходонец на другой день полностью возместил Карпету ущерб…
– Вот это да! – изумленно сказал Волошин. – Как ты все это раскопал?
Лис довольно улыбался. У лучшего агентуриста Тиходонска глаза и уши были везде. Хотя выглядеть могли по-разному, например, как скромный официант бара «Сапфир»… А со Скворцовым у Лиса давно были доверительные отношения, и вчера он недаром провел с возбужденным директором два часа в отдельном кабинете за виски и текилой. Тому просто необходимо было выговориться.
– А про мэра Придонска слышал? – продолжил Лис.
– Конечно. В газетах писали, по телевизору показывали…
– А то, что накануне ему те же самые москвичи предлагали порт продать, знаешь?
Волошин обескураженно покачал головой.
– Так знай. А продал уже новый мэр, причем за вдвое меньшую цену… И со стекольным заводом та же история. Двойное убийство на Пролетарской помнишь?
– Ну…
– Баранки гну! Тот же почерк, те же люди! Ты с ними, кстати, побеседуй. С Тиходонцем некий Максим тер базар, он в «Аксинье» на двенадцатом этаже живет, в двадцатом номере. Вежливо, деликатно поинтересуйся… Мол, какие-то странные совпадения, вы случайно не в курсе?
– Понял, – кивнул Волошин.
Лис помолчал.
– Что-то за всем этим стоит, а что – не пойму. И мне это здорово не нравится.
Волошин молча ждал продолжения.
– Ну, ничего, разберемся! – как всегда оптимистично подвел итог Лис. И предупредил: – Я задержусь с обеда, надо в один адрес смотаться…
Но поехал подполковник Коренев не в адрес, а на автовокзал, где ровно в 13.30 вынул из ячейки автоматической камеры хранения объемистый и увесистый пакет, который внешне имел довольно замызганный вид. В таких пакетах передают бедным родственникам в область дешевые консервы да самодельное варенье.
Потом он поехал в банк «Золотой круг», где переложил содержимое пакета в абонированный на чужое имя сейф. Никаких консервов там, естественно, не было, были деньги – сто пятьдесят тысяч долларов и миллион рублей.
* * *
Слухи расходятся по городу, многократно увеличиваясь, как круги по воде. А информация о трагических происшествиях: пожарах, катастрофах, убийствах – разносится, как ударная волна мощной бомбы.
«Приходят, предлагают продать бизнес, кто отказывается – того убивают! И родственников убивают, и всех свидетелей!» – в такой интерпретации неслось по Тиходонску разрушительное информационное цунами. Оно расшатывало устоявшиеся деловые связи, нарушало покой крупнейших бизнес-структур, будоражило общественное мнение, сеяло среди населения панику и страх. В редакциях газет раздавались звонки встревоженных граждан, в ГУВД и прокуратуру посыпались депутатские запросы, частный телеканал показал скандальную передачу о бездеятельности милиции и отчаянном положении деловых кругов города.
Власти должны были принимать меры, и они их приняли – провели совещание с бизнесменами, представителями Законодательного собрания, руководящим составом УВД, журналистами. Совещание проходило в актовом зале областной администрации, и открыл его сам губернатор.
– В последнее время кто-то целенаправленно распространяет панические слухи, которые не соответствуют действительности, – успокаивающим тоном произнес он. – Наш город, как и весь край, усиленно внедряет инновационные технологии, привлекает инвестиции, развивает научные исследования в области нанотехнологий. Переход к рыночной экономике исключает применение административных рычагов, поэтому мы не вмешиваемся в коммерческую деятельность: кто хочет – покупает, кто хочет – продает. А то, что кого-то убили, – это дело правоохранительных органов, я думаю, что генерал Крамской лично проследит, чтобы эти убийства были раскрыты. Извините, я должен участвовать в важном совещании, до свидания…
Закончив короткое выступление, губернатор ушел, передав бразды правления куратору правоохранительных органов Сергею Николаевичу Каргаполову который, как опытный толмач, истолковал слова Лыкова:
– Не поддавайтесь панике, товарищи, проводите разъяснительную работу с подчиненными, успокаивайте население, журналисты – шире показывайте позитив в работе милиции, а милиция должна в ближайшее время раскрыть эти нашумевшие убийства. Это ваш долг, товарищи!
Эти обтекаемые выступления не дали ответов на волнующие всех вопросы и вдохновили только прикормленных газетчиков, старательно черкающих в своих блокнотах. Бизнесмены поняли, что защищать их никто не будет.
Крамской и Нырков прекрасно понимали, что раскрыть профессиональные убийства весьма проблематично, Лис понял, что начальники просто наводят тень на плетень и даже не желают признать, а тем более обозначить остроту проблемы.
«Пока лично каждого не коснется – никто не пошевелится!» – сделал вывод он. Собственно, к такому выводу приходят многие, но мало кто может использовать его в своих интересах. А Лис это умел.
* * *
– Поговорил я с их главным, его зовут Кашин Максим Викторович, – докладывал Волошин. В кабинете начальника оперативного отдела собрались четыре человека – специальная группа по раскрытию «московской серии». Узкий круг, исключающий распространение самой «горячей» информации: Гусаров, Рывков, Панкратов.