Шкет
Лис искал Шкета и не мог найти. Тот состоял на учете в Центральном РОВД, но там о его судьбе ничего не знали. Участковый Саркисян развел руками: школу сорванец не посещает, пришел домой – оказалось, что отец лежит в больнице, а мать дверей не открывает и грозится жаловаться Президенту на милицейский беспредел.
– Может, убили его? – предположил Саркисян. – А может, совершил что-то и прячется…
– Да нет, вряд ли…
Человек, не имеющий надежных связей и подготовленных заранее лежбищ, потеряться в Тиходонске никак не мог. А пацан – тем более. Скорей всего, свинтили [65] Шкета. Или действительно грохнули…
Лис позвонил в СИЗО, начальнику оперчасти Старикову.
– Есть у тебя такой малолетка – Рыбаков? Кликуха Шкет?
– Есть, – сразу ответил тот. – Его богатяновцы вчера взяли за грабеж. Только кликуха у него скоро другая станет – Машка или Люська. Что-то его наша борзота запрессовала.
– У меня к нему задушевный разговор есть, – сказал Лис. – Вынь его из «хаты», «погладь», а я сейчас подъеду…
Через час состоялась встреча начальника оперативного отдела РУБОПа подполковника Коренева и следственно-заключенного Виталия Рыбакова, по кличке Шкет. Для одного это был рядовой рабочий эпизод, для другого – важнейшее событие в жизни. Зема, почему-то, на запрос не ответил. Прохор решил ждать до вечера, но Сифон уже отобрал у первохода [66] куртку. А судя по взглядам остальных, к вечеру его переоденут в лохмотья. А что будет потом, даже подумать страшно. Как бы не пришлось «молнию» с ширинки на задницу перешивать…
Внезапно Шкета выдернули из камеры, отвели в пустой кабинет, угостили чаем с бутербродами и конфетами. Хотя аппетита не было, но аромат чая, свежий, без парашной вони, воздух и спокойная обстановка сделали свое дело: он с удовольствием поел и расслабился. И тут в кабинет стремительно вошел худощавый человек с резкими чертами лица, внимательными глазами и уверенными манерами.
– Здорово, Шкет! – без церемоний начал он, садясь напротив. – Я подполковник Коренев. Слышал? Еще меня называют Лисом.
– Лис?! – еще не заматеревший, но злобный волчонок насторожился. Он и так был напуган и подавлен, хотя всячески пытался это скрыть, а тут еще по его душу заявился Лис! Он много раз слышал это прозвище. Батон, Зема и их дружки рассказывали, какие замысловатые подлянки умеет подстраивать этот хитроумный мент, как умеет сталкивать братву лбами, как тасует факты – словно шулер колоду, и как выдергивает козыри в нужный момент. Кореша его ненавидели и… боялись. И еще – говорили, что мент честный и слово свое всегда держит.
– Как тебе, Шкет, нравится на киче? – едва заметно улыбаясь, спросил Лис. – И кенты тут верные, и справедливость полная, и ты в уважухе – на лучшей шконке кантуешься, и все у тебя есть. Все, как ты на Лысой горе Крысе с Шептуном напевал? Только не так все вышло – полный облом!
«Откуда ментяра все знает?» – лихорадочно подумал Шкет. Но вслух ничего не сказал – сидел, как сидел.
– Думаешь, Зема с Батоном за тебя мазу потянут, и все наладится?
Лис сочувственно щелкнул языком.
– Да они про тебя уже давно забыли! Кто ты для них? Обычная «шестерка», одна из сотни!
– Я не «шестерка»! – зло оскалился Шкет.
– Ну-ну! – прикрикнул Лис. – Характер будешь в хате показывать! А кто ты есть такой? Говори, не стесняйся! Козырный фраер, жулик, вор? Молчишь? То-то! Я тебе это не в укор говорю, просто цифра «шесть» у тебя на лбу написана! Ты мне лучше вот что скажи: где тебе лучше – здесь или в «хате», с корешами твоими-заединщиками?
Шкет тяжело вздохнул и опять промолчал.
– Ладно, замнем для ясности! – махнул рукой Лис. – Знаешь, что с тобой дальше будет?
– Что? – не выдержал Шкет.
– Переведут тебя в «чушкари», опомоят, и будешь спать у параши на полу! Хорошо еще, если не опустят. Имей в виду, Сифон – петух, ты от него ни сигареты не принимай, и вообще ничего! Даже не дотрагивайся!
Шкета передернуло, то ли от отвращения, то ли от страха.
– И даже если пришлют за тебя самую распрекрасную маляву она делу не поможет!
– Это еще почему?
– Потому что на чужих поруках здесь не выжить. И на одной борзоте не выехать. Здесь воля нужна, решительность, смелость! А ты косяк за косяком порешь! Когда Сифон перед тобой кривлялся, надо было сразу его вырубить! И когда он тебе в кодлу петуха и козла подселял – надо было рожу бить! Потом, если ты блатной, то прописку не проходишь. А кто настаивает – в харю!
– Да… Легко сказать. Они бы мне весь ливер отбили…
– А так не отбили? Только тогда бы ты свою силу выставил, а сейчас под шконарь залез…
– А откуда ты… откуда вы все это знаете?!
Лис похлопал его по плечу и заулыбался.
– Я мысли читать умею!
Шкет тоже по инерции улыбнулся. И сразу наткнулся на жесткий требовательный взгляд серых глаз.
– Короче! Меня грабежи не интересуют. И палатка не интересует. Мне интересна пушка с глушаком. Из нее убили двух очень серьезных людей – мэра Придонска и Гошу Тиходонца. Вот про эту пушку и рассказывай!
Слова падали как камни, подросток все ниже опускал голову.
– Я ничего не знаю про убийства, – с тоской протянул он. – Нашел я эту пушку!
– Расскажешь все, как на духу, пойдешь отсюда в спокойную хату. А я постараюсь, чтобы тебя под подписку выпустили. Тогда и срок условный получишь. Будешь петли рисовать да лапшу на уши вешать – вернешься обратно к своему другу Сифону! Сделают тебя петухом, пойдешь на зону. Никто о тебе и не вспомнит. Кому оно надо – подставляться за пидора, мазу за него держать, весточки с воли засылать, самому пачкаться? Так не бывает!
Шкет побледнел – это чистая правда.
– Ну как, будет у нас откровенный разговор?
– Будет. Только закурить дай!
– Я тебе сейчас в рог дам! У Прохора попросишь!
– Извините…
– Ладно, проехали. Давай все по порядку… Где, как, с кем…
– Шел к пацанам на «стрелку», глядь – лежит за мусорными баками.
– Какими? Баков много! – перебил Лис.
– На набережной, под Лысой горой, не доходя «Рака».
– Знаю. Дальше.
– Ну, я и поднял сдуру. А потом потерял.
– Не потерял, а Земе отдал! – слегка повысил голос Лис.
Шкет втянул голову в плечи. Все знают мусора! Все, про всех!
На лице подростка отразилась целая гамма переживаний. Он свято чтил «закон», а его по этому же «закону» загнали под шконку и хотят опустить. И опустят, если не поможет этот мент, «тереть» с которым по «закону» как раз западло… Все встало с ног на голову. По блатным правилам из него сделают «петуха», а против правил – он может выскочить на волю, и даже отделаться условным сроком!