Из первого автомобиля вместо Шамана вылез грузный Бобовкин.
– А где твой шеф? – непонимающе спросил Баркас.
– Он занят. Все переговоры веду я...
Наступила пауза. Неявка на «стрелку» руководителя одной из сторон – грубейшее нарушение «понятий». Это личная обязанность, она не переуступается.
– А кто с тобой будет говорить? – презрительно спросил Баркас. Бобовкин закусил губу. Он уже давно понял, что влез не в свои сани.
Раньше он оказывал услуги Шаману на совершенно иных основаниях. Одно дело – иметь прикрытием милицейские погоны и использовать возможности занимаемой должности, а совсем другое – самому копаться в грязи. И сейчас он совершенно не знал, как вести себя с мятежным бригадиром – наглым, крепким и опасным парнем, для которого даже Воронцов не являлся авторитетом. Единственная надежда на вмешательство милиции. СОБР должен уже сидеть в засаде...
На самом деле дежурный взвод СОБРа находился на месте постоянной дислокации. Майор Литвинов демонстрировал бойцам приемы работы ножом. Отстегнув клапан длинного узкого кармана на правом бедре камуфляжного комбеза, он извлек из обшитого кожей нутра привезенный из Афгана боевой нож американского производства. Остро отточенный клинок матовой стали с многочисленными клеймами, удостоверяющим сверхвысокое качество и надежность, через чуть загнутый вверх полированный ограничитель переходил в черную ручку из небьющейся пластмассы, с четырьмя выемками для пальцев и выступом-упором посередине.
– Вся хитрость состоит в том, – буднично рассказывал командир, – чтобы, скрывая нож, приблизиться к противнику вплотную. А потом внезапно и резко нанести удар в одну из уязвимых точек: шею, сердце, солнечное... Если же так не вышло и предстоит схватка, надо уметь менять направление клинка – вперед-назад, перебрасывать нож из руки в руку и, сокращая дистанцию, выбирать момент для выпада. Смотрите...
Нож ожил. Он вращался в одной руке майора, перелетал в другую и возвращался назад, но уже за спиной, прилипал к раскрытой ладони и неожиданно выскакивал между пальцами...
Бойцы с интересом наблюдали. СОБР явно не собирался участвовать в разборке между Баркасом и Шаманом, выполняя роль, которую определил ему последний.
В это время Волошин и Королев осматривали кабинет Крылова.
– Его убили из-за какой-то информации, полученной в самое последнее время, – говорил Волошин, осторожно перебирая обрывки бумаги в мусорной корзине.
Королев проглядел стопку листков на столе, перелистнул календарь.
– Смотрите! По-моему, это интересно...
– Где? – Волошин подскочил к столу.
«Озеро на лев. бер., „стрелка“ Баркас – Шаман, 17.00» – резким почерком Крылова написано на листе с сегодняшней датой.
– Вот тебе и причина! – Возбужденный Волошин подтянулся к телефону внутренней связи. – Сейчас шестнадцать тридцать. Поднимем СОБР и возьмем гадов! А потом начнем крутить по убийству!
Через десять минут поднятый по тревоге дежурный взвод на двух автобусах выдвигался к месту разборки. Закономерность частенько пробивается через случайности. Но не тогда, когда их слишком много. И не тогда, когда развитием событий руководит бывший майор милиции Коренев по прозвищу Лис.
Сбитый с толку Баркас не знал, что теперь делать. Отсутствие Шамана лишало смысла всю «разборку». Ни жирный отставной ментяра, ни шамановские «быки» сами по себе ничего не значат. «Мочить» их, рискуя жизнью, – полная дурость. Разве что дать пару раз по толстой харе... Да и то злости нет, надо себя «заводить».
– Кто с тобой, вонючкой, говорить будет? – повторно спросил Баркас и шагнул вперед.
Увидев в окуляре прицела грузную фигуру Бобовкина, Лис ощутил такой прилив ярости, что чуть не нажал на спуск. «Нет!» – приказал он сам себе. «Валить» надо кого-то из вооруженной стороны, иначе задуманный спектакль не состоится. А когда начнется бойня, можно свести счеты с бывшим подчиненным...
Из-за поворота показался сдвоенный локомотив, вытягивающий за собой череду цистерн, открытых платформ и товарных вагонов. Но, поглощенный делом, Лис этого не заметил.
Позади Баркаса стоял на изготовку худой парень в спортивном костюме. Руку он держал под курткой. Лис прицелился ему в ноги и выстрелил.
Пороховые газы, разогнав пулю до семисот тридцати пяти метров в секунду, выбросили ее из ствола и рванули следом. Обычно в подобном случае происходит звуковой удар, безошибочно распознаваемый, как выстрел с нескольких сот метров. Но сейчас газы оказались в замкнутом объеме пластиковой бутылки, ударились о ее стенки и через мелкие отверстия множеством почти бесшумных струек продавились в атмосферу. Часть прорвалась сквозь оставленное пулей отверстие в донышке – будто хлопнуло открываемое шампанское.
До озера было около двухсот метров, конечно, там выстрела не услышали, только вдруг заорал Доска, падая наземь и хватаясь за набухающую кровью штанину. Тут же прижал ладони к животу Тихоня, пал на колени и, поскуливая, ткнулся лицом в вытоптанную жухлую траву. «Солдаты» Баркаса шарахнулись в стороны, доставая замаскированные до поры «стволы».
– Суки рваные! – истерично выкрикнул Доска и открыл беспорядочный огонь в сторону отряда Бобовкина.
Это послужило сигналом. Хладнокровно прицелившись, полоснул из своего «узи» Кент. Выстрелил из ТТ Рэмбо, передергивая цевье «мосберга», посылал во врага снопы картечи Тренер. В тихой роще грохотала настоящая канонада. Среди людей Шамана началась паника, они метнулись к машинам, но только одной удалось выскочить из зоны огня. Пули и картечь пробивали стекла, кузова, сиденья, одежду и человеческие тела.
Расстрел безоружных и растерянных врагов – дело захватывающее и увлекательное: сорок стволов раскалились, выбрасывая десятки пуль подряд. Противостоял им один «парабеллум» Метиса, который не выполнил команду и вооружился. Завалив нескольких баркасовцев, Метис сменил позицию и продолжил огонь. Кент пытался нащупать его свинцовой струей «узи»...
Грузовой состав на приличной скорости несся к мосту. Прогибались, вибрировали рельсы. Лис ощущал это, но не отвлекался от основного дела: он старался выцелить Бобовкина. Тот получил от Баркаса удар в челюсть, упал, тут же вскочил и побежал. Пенек прицела уперся в поясницу, карабин дернулся" но Центурион продолжал бежать.
Машинист тепловоза заметил лежащего на рельсах человека и включил ревун. Сопровождавший движущуюся цель, Лис вздрогнул, и очередная пуля ушла в сторону. Основательно продырявленное донышко пластиковой бутылки уже не удерживало звук, но его поглотил грохот надвигающегося товарняка.
Лис рванулся с опасного места и покатился под откос, крепко прижимая к телу карабин. Наверху лязгала, гудела и громыхала бесконечная вереница цистерн, платформ и вагонов.
– Он с винтовкой, что ли? – удивленно спросил помощник машиниста. Тот перевел дух.
– Идиот! Еще бы чуть-чуть... Может, и с винтовкой – чего удивительного!