Раздался выстрел. Пуля пробила Бобовкину шею, он двумя руками зажал рану и повалился на пружинистый ковер из опавшей листвы, скребя ногами по податливой скользкой поверхности. Еще мерещилось спасение: подоспевшая милиция, «скорая», больница...
Метис нагнулся и, прикрываясь левой ладонью, чтобы не забрызгаться, выстрелил в голову. Бобовкин перестал существовать, так и не узнав, что спасение было совсем близко.
СОБР прочесывал территорию, четверка бойцов бесшумно рванулась на выстрелы.
Метис увидел полукольцо камуфляжных комбинезонов и побежал в степь. «Парабеллум» он не бросил, допустив тем самым серьезную ошибку: закон разрешает стрелять в вооруженного человека без предупреждения и спецподразделения всегда используют это право.
Два автомата нацелились в убегающего убийцу.
«Ду-ду-ду!» «Ду-ду-ду!»
Короткие очереди попали в грудь. Пятимиллиметровые остроконечные пульки пронизали грудную клетку и брюшину, кромсая внутренности в клочья. Захлебываясь кровью, Метис рухнул на землю, «парабеллум» отлетел в сторону.
Чтобы избежать недоразумений, один из бойцов вставил ребристую рукоятку в еще теплую ладонь убитого.
– Где командир? Надо доложить, – боец щелкнул предохранителем автомата.
– Запроси по рации, – приказал сержант.
В отличие от кинематографических поединков на шпагах ножевой бой не является зрелищным. Да и зрителей на квадрате распаханной земли Между лесополосами не было. Только двое близких по возрасту и с похожими фигурами мужчин – один в темно-зеленом камуфляжном комбинезоне, другой – в дорогом спортивном костюме. Литвинов и Баркас медленно кружили друг вокруг друга, иногда делая ложные выпады, которые, впрочем, не обманывали противника.
Время работало на Литвинова и против Баркаса, оба это понимали, но майор не желал использовать свое преимущество и не ожидал подмоги, он вел схватку так, будто находился в скалистых горах близ Кандагара, где рассчитывать можно было только на себя.
Баркас же испытывал безумную надежду уйти и хотел закончить бой как можно быстрее. Прыгнув вперед, он вцепился в руку майора и рванул на себя, чтобы всадить клинок в незащищенный левый бок. Но Литвинов вырвался, ударил костяшками напряженных пальцев по лицу и отскочил, восстанавливая дистанцию.
Баркас повторно атаковал безоружную руку, но в ней вдруг оказался нож, и он едва успел отпрыгнуть. Майор перешел в контратаку: выпад, еще, еще, переброс ножа, снова выпад, удар ногой, опять выпад... Полукруглый мах... Кончик матового клинка достал до тела. Если бы нож или рука Литвинова были на два-три сантиметра длиннее, то из распоротого живота Баркаса вывалились бы кишки. Сейчас же он отделался кровоточащей царапиной чуть повыше пупка да испорченной адидасовской курткой.
Литвинов любил маховые удары, когда-то он до позвоночника рассек горло здоровенному моджахеду так, что страшная бородатая голова запрокинулась за спину. Но при взмахе приходится раскрываться, поэтому предпочтительнее короткие колющие выпады.
Именно так ударил Баркас, целясь в солнечное сплетение майора, но тот ногой отбил финку и пырнул пролетающего по инерции мимо человека в правый бок. Бригадиру повезло еще раз: высококачественная сталь вновь лишь порезала кожу. Тем не менее кровь текла по телу, пропитывая широкие штаны и оказывая угнетающее воздействие на психику Баркаса. Его боевой дух был сломлен, хотелось бросить финку и сесть на землю.
Литвинов ощутил перемену в состоянии противника. Наступил тот самый момент, когда можно заставить его выполнить любую команду.
«Бросай нож! Руки за голову, сесть на землю!» – уже просились на язык стандартные многократно выкрикиваемые за годы службы фразы. Но в памяти вдруг появился заточенный электрод, торчащий из округлившегося плодом живота женщины.
– Сдыхаешь, сука? – яростно спросил майор. – А как же САКОНБ? Забыл, что там написано? Работай!
Он ударил Баркаса в колено. Тот взвился от острой боли И нахлынувшей ярости. Специальный армейский комплекс ножевого боя предписывал сражаться до конца, но сейчас бригадиром руководило просто животное бешенство, накатывавшее после давней травмы черепа.
Раз! Раз! Раз!
Финка с силой рассекала воздух. Оскалившийся Баркас пер как танк, Литвинов пятился, пытаясь длинными выпадами увеличить дистанцию. Вдруг нога провалилась в сусличью или кротовую нору, отступающий майор упал на спину. Баркас бросился вперед для завершающего выпада, но Литвинов успел свободной ногой ударить его в промежность.
Действия бригадира утратили четкость и целенаправленность. С утробным стоном он повалился на опрокинутого майора, тот отбил финку и выбросил свой нож, мягко вошедший в грудь до самого ограничителя. Теплая, с характерным запахом струя крови обдала Литвинова. Он сбросил с себя обмякшее тело, на всякий случай проверил рану. В сердце, наповал. Потом осмотрел ногу. Высокий шнурованный ботинок спас щиколотку от перелома. Небольшой вывих – и все.
Литвинов встал. Он тяжело дышал, руки и ноги дрожали, комбинезон залит кровью. Но мучившая последнее время галлюцинация – электрод, торчащий из не успевшего родиться ребенка, – исчезла. И майор чувствовал, что навсегда. А потому испытывал облегчение.
* * *
Кровавая бойня на левом берегу многое изменила в расстановке сил криминального мира. Место Баркаса на «Супермаркете» занял Север. Воронцов поспешно уехал в Испанию заключать договоры о поставках мяса и цитрусовых. Ослабевшая обезглавленная группировка молча наблюдала, как по торговым рядам уверенно ходят Хромой и его люди.
Рынду известие о смерти Баркаса застало на «пятачке», где он время от времени подкармливался по старой памяти.
«Сдох, туда и дорога, – с облегчением подумал он. – Надо искать другого хозяина...»
Теперь он ходил ссутулившись и глубоко засунув руки в обвисшие карманы. В правом находился пружинный нож с острым клинком, в левом – граната «РГД-5».
Хондачев пригласил Лиса к себе, угостил кофе с коньяком и всячески демонстрировал: свое расположение.
– Вижу, я в вас не ошибся, – удовлетворенно произнес он. – У моего недруга настолько большие неприятности, что ему не до меня. Может, с него достаточно?
Лис качнул головой.
– Надо всегда доводить дело до конца.
– Что ж, вы специалист, вам видней... Что там в прокуратуре?
– Дело прекращено за отсутствием состава преступления...
– То есть?
– Я полностью реабилитирован, – пояснил Лис. – Против следователя и бывшего сослуживца возбудили уголовное преследование за фальсификацию доказательств. Но... Он вздохнул и развел руками.
– Бывшего сослуживца убили. Он работал начальником охраны у Воронцова.
– Вот как...
– Да. Следователь скорее всего выкрутится. Но нервы ему помотают.