– Хорошо тормозит-то? Я ведь когда-то велогонками занимался, в тормозах разбираюсь!
– Все нормально, – нехотя отозвался Мастер. – Где пистолет?
– В машине.
– Держи при себе. Когда сяду в лодку – отдашь.
– Да зачем он нам? Только риску больше. И взрывчатку зачем катаем? Тряхнет – костей не соберем...
– Когда за деньгами поедем, и пушка, и аммонал пригодятся. А если внутрь не полезешь, то не взорвется. Так что не бойся!
В зеленой коробке с черепом, костями и надписью «Аммонал» как раз и будут находиться деньги. Но Крол и Вист этого не знают. Так спокойней – миллион долларов свернет мозги самым преданным компаньонам. А взрывчатки они боятся, особо любопытничать не станут...
– А за деньгами далеко ехать? – не успокаивался Крол. Видно, даже он нервничал.
– Не очень, – неохотно буркнул Мастер.
– Сколько километров? Десять, двадцать?
– Ты заткнешься сегодня?!
Мастер собирался застрелить соучастников прямо у машины. Рядом проходит глубокая траншея – тянут теплотрассу к базам отдыха, туда он сбросит трупы. Вопросы Крола только злили его...
– Что ты бубнишь, как попугай? Видишь, я устал, думаю. За тебя, кстати, думаю!
– Спросить нельзя?
– Пятнадцать километров. Доволен?
Напарник обиженно молчал.
Лодка уткнулась носом в песок. Из-за кустов вышел Вист и помахал рукой.
– Хвоста не было? – поинтересовался Мастер.
– Нет, я проверял.
Мастер сказал Кериму, что сегодня генеральная репетиция и незачем посвящать всех в подробности операции. Тот согласился и снял наблюдение. В день покушения он не будет таким покладистым. Интересно, он предполагает, что Мастер попытается опередить его? По внешнему виду не скажешь – жмет руку, улыбается... Но улыбки мало чего стоят. Может и пулю в спину засадить с улыбкой. Если, конечно, Мастер повернется спиной.
– Как репетиция, шеф? – широко улыбаясь, спросил Вист. Он, дурачок, уже видел себя хозяином особняка на Кипре.
– Отлично!
Киллер похлопал сообщника по плечу.
– Вот только Крол чего-то куксится... Мастер рассмеялся.
– Придется ему прописать от скуки хорошую выпивку. Конечно, за мой счет.
Он обнял Крола и зашептал в ухо:
– Если хочешь, и девочек оплачу. Только Висту не говори, а то он меня разорит!
Крол наконец улыбнулся.
– Вот так-то лучше. Поставишь лодку – и на стройку. Тележку, пояс, комбинезон – на места. Еще один фонарь под трос в лифтовой шахте.
Машина рванула с места, моторка начала чертить обратный путь к правому берегу, на котором раскинулся Тиходонск – точка проведения важного политического плана «Зэт».
* * *
– Мы даже сделали магнитосъемку с вертолета, – сообщил длинноволосый бородатый, завернутый в простыню мужик, морщась и цепляя вилкой скользкий маринованный гриб. – Никакой разницы между Степногорском и Тиходонском нет. Значит, надо искать другие факторы...
– Точно, – подтвердил второй уполномоченный специальной группы по изучению тиходонского феномена – тридцатилетний упитанный парень, сменивший неизменные джинсы и кроссовки на универсальный банный наряд – белую, в мокрых разводах простыню. – Демографические, экономические, географические и физические параметры не объясняют природы феномена.
У экспертов заканчивалась командировка, и руоповцы, как водится, организовали сауну с выпивкой и закуской.
– Хотите, я вам объясню? – Крылов разлил водку, положил на тарелку соленый огурец и несколько кружков колбасы. – У нас устойчиво сильная воровская община. Зоны влияния давно поделены, каждый знает – кому, сколько, когда платить...
– И что? – Длинноволосый потянулся к стакану.
– Отсюда стабильность, – продолжил Крылов. – А Степногорск город молодой, там этой ясности нет. Подросли молодые, налетели залетные, вернулись после отсидки те, кто постарше. Каждый хочет урвать свое, каждый хватает куски пожирней. Вот и идет борьба: того застрелили, этого взорвали, теперь этого застрелили, а того взорвали. Вот и весь феномен!
– Давайте выпьем за гостей, пожелаем им успехов и пригласим возвращаться на донскую землю, где всегда рады друзьям. – Нырков поднял тост, его поддержали, звякнули стаканы.
Несколько минут за столом царила тишина – все сосредоточенно разбирали огромного икряного цимлянского чебака, откладывая на краешек тарелки большие реберные кости – острые и упругие, как турецкие сабли. Гусаров из десятилитровой пластиковой канистры разливал густое «лагерное» пиво.
– Тогда почему бы вам не переселить несколько своих «авторитетов» в Степногорск? Пусть наведут там порядок, – сказал длинноволосый.
– Раньше так и было, – кивнул Нырков. – Один солидный вор «держал» город. Но времена изменились. Сейчас и нашим на пятки наступают. Вот-вот такая кутерьма начнется, что Степногорск покажется детским садом!
Крылов молча грыз соленую, янтарной прозрачности мякоть, каждый ломтик которой требовал добавить кусочек разваристой картошечки, слоистый кружок не очень злого лука, веточку свежей, с живым ароматом зелени и глотокдругой пива. Все эти компоненты традиционного донского стола присутствовали в изобилии, потому дискуссия продолжения не получила.
Когда с закусками покончили и первый голод был утолен, эксперты с Гусаровым отправились в парную, а Королев вышел разжигать мангал.
Крылов с Нырковым остались наедине.
Колорадский Жук допил очередной стакан пива и тоже поднялся.
– Дело есть, Василий Михайлович, – сказал Крылов, и полковник опустился на место.
– Мы нашли машинку, на которой отпечатаны угрозы Хондачеву и Демченко.
– Кому? – не понял, начальник РУОП.
– Кандидату в депутаты, сопернику Воронцова...
– А-а-а... Чья она?
– Вроде ничья. Приблудилась к секции разделки туш мясного павильона. У Королева там есть человечек, он сказал – на ней печатали дважды. Бывший начальник безопасности, помните Толстяка?
Нырков кивнул.
– Тыкал одним пальцем, ругался, говорил – шеф из него скоро машинистку сделает.
– Так, так...
– Второй раз совсем недавно, Воронцов прислал секретаршу, она унесла машинку, а через час вернула. Причем у нее в приемной стоит электрическая «Оптима».
Нырков вздохнул, налил еще пива, крепкими пальцами вырвал из чебака кусок вязкой желтовато-красной икры.
– Вижу, у тебя есть предложения?
Крылов кивнул.
– Реализовать информацию.
– Каким образом? Сделать обыск у кандидата в депутаты, взять его в оборот и колоть, пока не признается?