— Кто такая богиня Астазия? — изобразил удивление граф. — Сколько путешествовал, а никогда не слышал…
Большинство, если не все, орнейские рыцари тоже не имели не малейшего понятия о каком-то там чародее женского рода по имени Астазия, зато жрецам, похоже, это имя было очень хорошо известно. Верховный жрец орнеев нахмурился и переспросил у старца:
— Вы уверены, почтенный Ропол-ка, что этот амулет сделала Астазия?
— Да, конечно, это ее работа, — прошамкал беззубым ртом старец. — Сомнений нет…
— Да кто такая Астазия? — воскликнул граф Роберт, придерживаясь выбранной роли.
— О Царе Мира вы когда-нибудь слыхали, благородный граф? — спросил верховный жрец.
В небольшом зале раздался гул голосов — что-нибудь, как оказалось, о нем слышал каждый.
— Детские сказки, — пробубнил граф Роберт. — Но при чем здесь эта Астазия?
— Она — его дочь, — верный жреческой привычке объяснять не объясняя, произнес старик. — Как известно, у Царя Мира рождались только мальчики. Девочка принесла ему гибель и теперь уже тысячу лет живет в его замке.
Эту легенду Блистательный Эксперт ордена без имени не слышал, но подозревал, что она имеет к действительности очень мало отношения. Впрочем, почему нет? Живет-то она действительно на чудом уцелевшем островке, где в неприкосновенности сохранился замок Царя Мира.
— Это все, наверное, очень интересно, — раздражение Роберта было почти неподдельным, — но как это может помочь моему другу Найжелу? Вашему собрату, главе и последнему воину клана вепря.
— Надо отправиться на остров и попросить Астазию вдохнуть силу в его амулет, — противно захихикал Ропол-ка. — Так просто…
— Так в чем же дело? Почему вы не сказали мне этого раньше? Я завтра же отправляюсь к морю и сажусь на корабль. Я возьму с собой Найжела и обратно мы вернемся, когда он будет держать в руке меч!
— Не торопитесь, благородный граф, — остудил его пыл верховный жрец. — Не все так просто.
Это-то Блистательный Эксперт ордена без имени прекрасно знал и сам. Но вот граф Астурский не понимал в чем проблемы:
— Кто может мне воспрепятствовать? — свел он в грозную линию брови. — Эй, слуга, подай еще вина! Кто может мне запретить помочь моему другу? Если у орнеев и существует закон, запрещающий отправляться к этой вашей Астазии, то я не орней. А если б и был трижды орнеем, то друг для меня…
— Не кипятитесь, граф, — оборвал его слова старейшина старейшин. — Глава клана вепря дорог всем орнеям. Мы так же хотим его спасения, хотя в облике рыбы он по вашей вине.
Граф ничуть не смутился, взял у слуги кубок с вином и сделал большой глоток.
— Я спокоен, — заявил он. — Хотя очень трудно быть спокойным, когда Найжел в бочке с водой пожирает лягушек, а вы знаете как его спасти и играете со мною в жмурки.
Старейшина старейшин встал со своего места, словно собираясь с мыслями и протянул руки к пламени, точно ему было холодно в такую жару. Перешептывания мгновенно смолкли, все глаза устремились на пожелтевшее лицо, изборожденное морщинами, как вековой мрамор нитками прожилок.
Очень медленно, подбирая слова, он рассказал про остров — самый северный остров архипелага, который, собственно, к орнейским островам отнести никак нельзя. Но если можно до него добраться, то только с Орнеев. Этот остров — средоточие магии, что там происходит и кто на нем обитает никто толком не знает, одни легенды. Говорят, там остался замок Царя Мира…
Последовал долгий и довольно путаный рассказ о Царе Мира. Надо признать, версия была более всего приближена к правде, которую знал Роберт, чем все прочие легенды и сказки, что довелось ему слышать на своем веку. Но ничего нового он, конечно, не узнал. Как и про Астазию — то же. Орден было известно то же, что и верховному жрецу, то есть почти ничего, ибо рассказ о дочери Царя Мира, которая до сих пор живет на острове в одиночестве и ждет своего героя, мало похож на истину. Впрочем… в мире случаются и не менее удивительные истории, кто знает… Известно лишь, что за последние века кто-то на острове бывал и говорил с Астазией — иначе откуда в мире то там, то здесь всплывают чудесные вещицы изготовленные волшебницей? А Роберт знал точно, что на острове был Чевар.
Значит, должен добраться и он. Сейчас как-то отошло в даль, зачем он туда стремился долгие годы (отошло, но не потеряло значения). Сейчас он хотел лишь одного — вернуть Найжелу утраченный облик…
— И дочь Царя Мира до сих пор ждет героя, равного Царю Мира, чтобы от него родить ребенка, который принесет мир и счастье всем людям, подобно своему прославленному предку, — завершил свой рассказ верховный жрец. — Только не нашлось еще рыцаря, которого преодолел бы все опасности и испытания, нарочно поставленные на острове вокруг чудесного замка. Да и к острову-то не многие отваживаются причалить…
— Нечего там делать… — проворчал кто-то из старейшин орнеев. — Мрачный остров вдали от всех морских путей. Бывал я там лет тридцать назад. И истории про героев слышал, только не о магине Астазии. Якобы, в замке лежат огромные сокровища. Высадились мы на пустом берегу… Там скалы — выше неба и в них вход в пещеру. Говорят, что там, в темноте, обитают легионы бесов. И добраться до сокровищ почти невозможно. А если у кого и получится, то лишь у бесстрашного духом и чистого помыслами, обязательно в одиночку отправившегося внутрь и знающего, зачем он идет. Я тогда еще юнцом был. Командир корабля с дюжиной воинов, не раз отличившихся в сражении, вошли внутрь…
— И что? — спросил кто-то.
Орней не торопясь опорожнил кубок с пивом и вздохнул:
— И ничего. Мы прождали на корабле сколько могли — месяц или полтора.
Заканчивалась провизия… Да приближался сезон ураганов. Помощник командира сказал, что капитан погиб. Мы совершили все положенные обряды, сделав вместо погибших деревянные подобия, и отчалили от негостеприимного острова.
Все молчали.
— Но если Астазия там живет и действительно может спасти моего друга, надо отправляться туда! — встал граф Роберт.
— Этого никто точно не знает, — разлепил губы главный жрец орнеев. — Вдохнет она силу в свой амулет или не захочет этого сделать… Не исключено, что это у нее и вовсе не получится.
— Но это может быть правдой? — не сдавался арситанец. — Что она живет там и возродит силу в своем амулете?
— Вполне, — кивнул жрец.
— Тогда надо отправляться на этот проклятый остров!
— Но войти в пещеру — значит погибнуть.
— Не войти в нее — значит погубить Найжела! Я пройду, не могу не пройти.
Сколько раз моя жизнь зависела от Найжела — он меня ни разу не подвел. И я не подведу.
Все молчали, устремив взоры на пляску огня в полыхающем костре.
Наконец старейшина старейшин тоже встал. Обошел каменные изваяния предков, останавливаясь перед каждым. У идола грача постоял чуть дольше и словно пламя в чаше взметнулось ему навстречу, хотя это наблюдающему за ним Роберту могло лишь показаться.