Король же Готианский и граф Асогрин окончательно увязли в своем предательстве и теперь уже на них можно положится — попадись они к сородичам-бриттам, не сносить им головы, о чем оба прекрасно догадываются…
Что еще? Герцогу Иглангеру пришло послание от короля Фердинанда, гонец собирался отправиться дальше рано утром, но сейчас его разбудят…
— Не надо, — устало сказал герцог. — Пусть отвезет к замку Отлака, мы там надолго застряли. — Он вздохнул:
— Я и так знаю, что в этом послании.
Барон решил, что герцог прочитал письмо при помощи магии.
«Не надо быть волшебником, чтобы узнать, что в послании, »— мысленно усмехнулся Иглангер. И спросил:
— А что принцесса, дочь Эдвина? Вы переправили ее куда я приказал?
— Нет, ваше сиятельство. В ночь переворота я самолично отвез ее в замок Пендрагона, в Роквуд. Я собирался по вашему приказу отправить ее под охраной в ваш тевтонский замок, но девочка заболела…
— Что-нибудь серьезное? — герцог едва не выдал себя голосом.
— Лекарь говорит, что нет. Просто простудилась. Да, ей же ведь постоянно дают пить ваш настой, может от него она заболела?
— Нет, — уверенно ответил Иглангер. Посмотрел на собеседника и сказал:
— Я вижу: ты что-то не договариваешь!
Барон сглотнул набежавший в горле ком.
— Вчера в Роквуд хитростью проникли неизвестные, выдав себя за нищих лекарей.
Разоблачили их, когда они уже выводили принцессу из замка, вырядив ее в свои лохмотья. Ни одного из злодеев не удалось взять живым. Подозревают, что это был кто-то из бриттских рыцарей. Но как они узнали о местонахождении принцессы — ума не приложу!
Иглангер не пошевелился при этих словах.
Когда барон закончил, герцог спросил:
— А сейчас где Рогнеда?
— В Роквуде. Теперь туда и мышь не проскочит.
— Завтра же ее отправьте в Иглвуд. Под усиленной охраной! Отрядишь сорок лучших копий.
— Но, ваше сиятельство, людей не хватает…
— Это приказ! — жестко сказал герцог, заканчивая разговор.
Барон почтительно поклонился.
Иглангер знал — все будет исполнено в точности.
Не заботясь о теле солдата, барон вновь переселился в сознание стрижа (бедный охранник едва удержал равновесие, оказавшись средь сладкого сна вдруг стоящим посреди комнаты, но за это ему и платили повышенное жалованье).
Теперь уже долг повелевал герцогу Иглангеру лично посетить Роквуд и проверить состояние принцессы Рогнеды.
Силы космические, что привлекло его, многоопытного мага, колдуна первого тайлора, в этой белокурой соплячке? Да не просто привлекло — завладело всеми помыслами и чувствами до такой степени, что в битве в глазах Этварда он увидел ее, Рогнеды, взгляд.
А ведь встречал он ее всего два раза в жизни.
Но сердцем чувствовал, что вокруг девочки из рода Пендрагонов сплетаются тугим узлом нити судеб.
Иглангер, несмотря на свой возраст, еще ни разу не был близок с женщинами. Рок преследовал его в любви.
Герцог неоднократно влюблялся и четырежды уже был на пороге семейного очага. Но каждый раз его избранницы нелепо и трагически погибали. Хотя мать всегда предрекала гибель ему, Иглангеру.
Мать была почему-то убеждена, что ее сыновья погибнут из-за женщин и всячески препятствовала их любовным порывам. Из-за матери он, Иглангер, несчастен, несмотря на могущество и титулы. Из-за матери сейчас Линксангер валяется с дурно пахнущими варлачками. Из-за интриг матери погиб отец, колдун высшего тайлора.
Но о матери уже семь лет ничего не слышно — наверно сгинула в пустынях Магриба, куда отправилась по поручению своей повелительницы злой феи Стирры.
Теперь никто и ничто не помешает герцогу Иглангеру любить. И быть любимым.
Никто не остановит его на пути к сердцу Рогнеды. А он добьется ее любви — в крайнем случае колдовством. Хотя, это нежелательно — Иглангер безумно хотел, чтобы полюбили его самого, а не его могущество.
Эта девочка способна любить страстно и без оглядки, жизнь отдаст за человека которого полюбит — Иглангер прочувствовал это, едва увидев принцессу впервые.
И возлюбленным принцессы Рогнеды станет он — герцог Иглангер.
Принц Вогон не является серьезной преградой, хотя сбрасывать его со счетов не разумно. Но у Вогона чисто политический расчет, плевать ему на малолетнюю девчушку, за ним всюду таскается обоз толстозадых шлюх. Если Вогон узнает, что Рогнеда умерла от болезни — то равнодушно поверит. И слова барона Тарфа о болезни принцессы оказались очень кстати.
Но кто пытался похитить Рогнеду? Белокурую красивую девочку, в которую безумно влюблен могущественный герцог. Девочку, в которой течет кровь легендарного короля Артура?
Герцог сразу прочувствовал, где покои принцессы, но ему пришлось долго кружить по двору королевского замка, заглядывая в узкие окна.
Он искал спящую няньку, чтобы временно завладеть ее сознанием и телом.
Всем хороша быстрая птица стриж, но длинные крылья не позволяют маневрировать и садиться на землю — потом не взлететь. Приходится выбирать место для посадки, с которого можно будет сразу вырваться в воздух, мгновенно набирая высоту и скорость…
Наконец, ему удалось завладеть сознанием пожилой фрейлины и, зачаровав охрану, он открыл тяжелую дубовую дверь, почерневшую от времени.
И вздрогнул.
У постели девчушки сидел кто-то в плаще с надвинутым низко капюшоном и в неверном свете промасленного фитиля вглядывался в лицо спящей принцессы.
Иглангер с нежностью отметил, как прекрасны волосы Рогнеды, разметавшиеся по подушке, в душе колдуна что-то защемило тоскливо и забыто-приятно, требуя ускорить его соединение с избранницей.
— Кто ты? — спросил Иглангер, поднимая выше свечу, что держал в руке.
Голос у няньки, телом которым он завладел, оказался противно тонким, герцог досадливо поморщился.
— Здравствуй, Иглангер.
Некто откинул капюшон и герцог вздрогнул еще раз.
Он узнал свою мать.
Ее, конечно, не обманул внешний вид толстой фрейлины — сына мать узнает в любом обличьи.
— Я пришла посмотреть на твою Смерть, — сказала она голосом, от которого у сына мурашки побежали по коже.
— Как ты сюда попала? — только и нашел что сказать растерянный Иглангер.
Увидеть здесь мать он никак не ожидал.
— А ты не поумнел за это время, — заметила старуха.
От их голосов принцесса открыла глаза. Увидела фрейлину, знакомую с младенчества, и улыбнулась ей.
О, как бы Иглангер хотел, чтобы эта улыбка предназначалась именно ему, а не телу старой толстухи!