«В мониторе», — понял я.
— А на улице ст… стреляют, — продолжал Кирилл заплетающимся языком. — Охрана разбежалась. П…дец всему.
Макс глядел на него, и его лицо помимо воли расплывалось в улыбке.
— Чувак, ты сколько выпил-то? — поинтересовался он.
— Коньяк — в кабинете, — сообщил Шалимов. — Коньяк босса. Ему больше не п-пригодится. Хотите?
Тут он поскользнулся и вцепился в раковину. Мы взяли несчастного под руки и повели.
Интерьер комнаты, примыкавшей к кабинету Шалимова-старшего, отличался расчетливой роскошью — мягкие диваны, старинный Muhlbach в углу, бар с таинственно мерцающими бутылками. Английские журналы на низеньком журнальном столике (не слишком свежие). Проекционный телевизор со спутниковым тюнером (выключенный). На столе — пустая бутылка из-под какого-то «курвуазье» и вторая, откупоренная. Шалимов-младший в одиночку опустошал отцовские погреба.
Он не умел пить. В Англии его научили пить только пиво. И еще он очень боялся. Он ждал нас к часу, но не дождался, а потом начали стрелять. Охраны не было с самого утра. Он хорошо понимал, что происходит. Лучше некуда. Хотя телефоны и не работали, а сотовый не ловил сеть. Он достал и показал нам бесполезную трубку, немедленно уронил ее на пол и полез поднимать, приговаривая:
— И вот сегодня всё так… то есть, всё не так…
Маринка смотрела на него с жалостью. А я даже не знал, что и предпринять.
— С девушкой познакомите? — с пьяной усмешкой спросил Шалимов, сидя на полу.
— А мы знакомы, — отозвалась Маринка. — Ты когда-то в нашей школе учился.
— Да ты что-о? — протянул Кирилл. — Не помню.
— Ты в Англию уехал. У нас тебя часто вспоминали. Некоторые наши… старшеклассницы.
— На-ка, Кирюха, лучше воды выпей, — сказал Макс (в приемной у секретарши нашелся кулер с холодной водой). — Хватит расслабляться.
Шалимов выглотал воду и помотал головой.
— Мне это… Мне кажется, что это всё Ларионов заказал, — наконец внятно выговорил он. — Я видел в окно. Магазины громят. Все, которые ему не платили.
— Боевики в городе, — сказал я. — Ахмед и его гости. Ментовку взорвали. Людей поубивали. Прикидываешь?
— Это он, это он, — простонал Шалимов. — Он их вызвал. Идиот… Он думает, это его крыша… А они же его самого первым делом натянут…
— Да и пускай натянут, — разрешил я. — Ср…ть я хотел на вашего Ларионова.
— Был бы отец жив, ничего бы не произошло, — с уверенностью сказал Шалимов.
— Давай к делу, — сказал я. — Ты можешь нам хранилище открыть? Вот ключ.
Кирилл поглядел на ключ, потрогал пальцем причудливую бородку.
— Вроде похож. Только вот какой номер ячейки?
— На месте разберемся.
— Раевский, ты гонишь, — пробормотал Шалимов. — Мне еще надо вспомнить, какие там коды…
— Вспоминай скорей. Тебе что для этого нужно?
— Процент не возьму, — с усмешкой отозвался Шалимов. — Пойдем. Туда надо через первый этаж идти.
Спустя несколько минут мы впятером уже шли по длинному подвальному коридору в хранилище. В подземелье было тихо. Еле слышно жужжали лампы дневного света.
Шалимов помедлил, оглянулся на нас, затем с нескольких попыток отворил какую-то дверь с кодовым замком. Мы оказались в просторном помещении, в котором не было ни стульев, ни столов, ни окон — только три тяжелые металлические двери. Пошатываясь, Кирилл подошел к одной из них и набрал несколько цифр на замке.
— Здесь сейфы для физлиц, — пояснил он.
Дверь распахнулась. Банкир щелкнул выключателем, и мы увидели небольшую комнату, напомнившую мне камеру хранения на вокзале, только куда более серьезную. Одна из стен этой комнаты вся как будто бы состояла из сейфов. Здесь было, пожалуй, около сотни ячеек, закрытых прочными бронированными дверцами. В каждой дверце виднелась замочная скважина, похожая на хитро прищуренный глаз. Еще на каждой дверце была табличка с номером.
Номера я не знал.
Я поглядел на свой ключ. Подумал. Попробовал вставить в замок ячейки, что была в самой середине. Нет, ключ даже не поворачивался. Попытался открыть дверцу рядом. Не тут-то было.
Руки у меня дрожали. И вдруг, как обычно в таких случаях, я нервно засмеялся. Меня забавлял полнейший буратинизм происходящего. Папа послал своего глупого сына-буратину учиться жизни. А он вписался в дурную компанию. Обманным путем присвоил золотой ключик. И уже раскатал губу на сокровище.
Вот только этому буратине так и не дали денег, вспомнил я. Накормили какой-то басней, как обычно. Даже настоящего человека, как в оригинале, из него не вышло.
— Так и остался бревном, — пробормотал я.
На меня посмотрели с удивлением. Я пришел в себя.
— Lenin-35, — напомнил Костик. — Кругом одни символы. Попробуй.
Тридцать пятая ячейка была возле самой стены. Я вставил ключ в замочную скважину, и моя рука дрогнула.
Ключ повернулся в замке. Я услышал, как в толще стальной двери мягко лязгнули безупречно подогнанные массивные засовы: усилия моей руки было бы для этого недостаточно. «Наверно, там какая-то система шарниров или противовесов», — подумал я, а сам медленно, очень медленно потянул за ручку и приоткрыл дверцу.
Внутри лежал чемоданчик.
— Ну вот, что-то типа того, — проговорил Макс у меня за спиной.
Кирилл Шалимов стоял молча, прислонившись к стене.
Я протянул руку и вытащил чемодан. Собственно, он больше походил на сейф с ручкой для переноски. Он был довольно увесистым. И вдобавок был заперт на два кодовых замка.
Слесарь с хорошим инструментом распилил бы этот сейф за полчаса. Но что-то подсказывало мне: обращаться к слесарю не стоило.
Присев на корточки, я зажал чемодан между колен. Тронул замки. Они были не простые, а электронные. Чтобы открыть каждый из замков, нужно было набрать четыре цифры. Надпись по-английски гласила: после пяти попыток неправильного набора цифр сейф закрывается навсегда.
Это несколько напрягало.
Последний уровень игры имел какую-то хитрость, которую невозможно было разгадать случайно. Принцесса отдала герою ключ. Теперь требовались коды доступа.
— Пять попыток. И поллимона баксов, — пробормотал я.
Я заметил, как по лицу Шалимова пробежала болезненная гримаса.
— Да, Кирюха, — сказал ему Макс. — Это мы хорошо зашли. Еще по коньячку?
Кирилл собирался что-то ответить, но не успел.
На всех этажах завыли сирены, этот звук врезался в уши, и скрыться от него было невозможно. Мы кинулись наверх. Толкнув плечом какую-то дверь, Шалимов едва не упал. Вслед за ним мы ввалились внутрь и оказались в полутемной комнате охраны.