– Все в задницу, – счастливо ответил инспектор.
Барбара рассмеялась.
Барбару разбудил звонок мобильного. Она быстро схватила трубку и посмотрела на соседнюю постель. Хадия мирно спала. Ее длинные волосы разметались по подушке. Барбара взглянула, кто звонит, и вздохнула.
– Митчелл, – сказала она вместо приветствия.
– Ты чего шепчешь? – поприветствовал он ее в ответ.
– Потому что не хочу разбудить Хадию. И сколько сейчас, черт тебя побери, времени?
– Рано.
– Я еще плохо врубаюсь.
– Это видно. Давай выбирайся. Надо кое-что обсудить.
– А ты где?
– Там же, где всегда: в кафе через площадь. Оно, кстати, закрыто, а мне очень хочется кофе. Так что если синьора Валлера не разорится, то вынеси мне…
– Мы не в pensione, Митчелл.
– Что?! Барб, если ты слиняла, то я не знаю, что я с тобой…
– Да расслабься ты. Мы все еще в Лукке. Но ты ведь не считаешь, что мне надо сидеть в pensione, когда туда в любой момент могут явиться дед и бабка Хадии?
– Они, кстати, уже в городе. Поселились в отеле «Сан Лука Палас».
– А ты откуда знаешь?
– А у меня работа такая. Я по своей работе вынужден знать очень много разных вещей. Поэтому советую тебе в ритме вальса мчаться на площадь… Или нет, подожди. Мне нужно выпить кофе. Я встречу тебя на пьяцца дель Кармине через двадцать минут. У тебя будет достаточно времени для утреннего туалета.
– Митчелл, я совершенно не представляю, где эта пьяцца Как-Ее-Там-Называют находится.
– Дель Кармине, Барб. Но ведь ты коп? Ты же ищейка? Вот и разыщи ее.
– А если я на это не соглашусь?
– Тогда я нажму «отправить».
Барбара почувствовала, как ее желудок сжался в болезненный комок.
– Хорошо, – сказала она.
– Ответ правильный. – Корсико разъединился.
В спешке Хейверс оделась и взглянула на часы. Боже, еще нет и шести. Но в этом есть свое преимущество. В Торре Ло Бьянко все еще спали.
Держа обувь в руках, Барбара спустилась по лестнице. Она боялась, что не сможет выйти на улицу, но оказалось, что все очень просто. Главный ключ торчал в двери и поворачивался абсолютно бесшумно. Сержант достаточно быстро выбралась на узенькую улочку и остановилась, размышляя, в какую сторону ей надо идти. Наконец отправилась наугад, пытаясь найти еще хоть одну живую душу в прохладе весеннего утра. В итоге она наткнулась на небритых отца с сыном, толкающих две груженные с верхом тележки с зеленью по узкой улочке между стеной сада и церковью. Она спросила их с надеждой во взоре:
– Пьяцца дель Кармине?
Они взглянули друг на друга.
– Mi segue, – сказал старший и сделал головой жест, который Барбара уже научилась понимать как «иди за мной».
Она пошла за ними, жалея, что не захватила с собой хлебных крошек, чтобы было по чему потом отыскать дорогу назад к башне [400] , после того, как закончится ее встреча с Митчеллом Корсико. Но теперь было уже поздно.
Однако очень быстро Барбара оказалась на месте встречи. Это была совершенно неживописная площадь, на которой располагался подозрительный ресторан, закрытый еще супермаркет и большое грязноватое здание, непонятно когда построенное, с надписью Mercato Centrale на фасаде. Именно туда и направлялись провожатые Барбары. Бросив ей через плечо «пьяцца дель Кармино», тот, что помоложе, затолкал свою тележку внутрь здания. За ним последовал тот, кто постарше, и, наконец, Барбара.
Она без труда разыскала Миттчелла Корсико – просто пошла на запах кофе, который привел ее в дальний угол помещения, где и восседал журналист, облокотившись на узкий каменный прилавок, встроенный в стену. В нескольких шагах от него молодые африканские бизнесмены торговали с тележки кофе.
Корсико отсалютовал ей бумажным стаканчиком и произнес:
– Я всегда в тебя верил.
Хейверс состроила гримасу и тоже взяла себе кофе. Пить его было практически невозможно, но и времена нынче были не из легких. Она отнесла его к месту, где расположился Корсико, после того как бросила несколько мелких монеток африканцам, надеясь, что этого им будет достаточно.
– Ну, и?.. – спросила она у Корсико.
– Вопрос состоит в том, почему ты не позвонила?
Барбара на секунду задумалась, насколько еще хватит его терпения, затем сказала:
– Послушай, Митчелл, когда у меня будет повод позвонить, я позвоню.
Журналист стал изучать выражение ее лица, но затем бросил это занятие и покачал головой.
– Так дело не пойдет, – сказал он, громко отхлебнул кофе и повернулся к своему лэптопу так, чтобы она могла видеть экран. На экране был написан заголовок новой статьи: «Родители, оплакивающие свою дочь, говорят о своей потере и одиночестве».
Барбаре не пришлось вчитываться, чтобы понять, что ему удалось взять интервью у родителей Анжелины. Они спустили всех собак на Ажара: как на отца и как на мужчину, который «разрушил» жизнь их дочери, прямо как злодей из романов Томаса Харди.
– Как, черт возьми, тебе удалось их разговорить? – Это было единственное, что пришло ей в голову, пока она лихорадочно думала, как его успокоить.
– Да я вчера трепался с Лоренцо на его fattoria, когда они там появились.
– Повезло, – сказала она.
– К везению это не имеет никакого отношения. Ну, и где Ло Бьянко вас спрятал?
Барбара прищурила глаза, но ничего не ответила.
Корсико это заметил и бросил на нее уничтожающий взгляд.
– Тебе не надо было разрешать ему расплачиваться с синьорой Валлера, – сказал он. – Кстати, она очень рано встает. Стук в дверь, и вот она уже перед тобой. Dove по-ихнему значит «где». Ispettore понять было легко. Ну, а там, откуда мы оба с тобой приехали, один плюс один все еще равняются двум. Думаю, что Упманы будут очень неприятно удивлены, когда узнают, что Ispettore увез Хадию и тебя из pensione. Но мне почему-то кажется, что ты не хочешь, чтобы я сейчас сбегал в «Сан Люка Палас» и нарушил их утренний сон, чтобы сообщить им эту новость.
Корсико постучал по клавишам компьютера, и Барбара увидела, что он получил доступ к электронной почте. Она совершенно не могла понять, как ему удалось это сделать в такой дыре. Еще несколько манипуляций, и Митчелл прикрепил «Оплакивающих Свою Дочь Родителей» к письму своему редактору; его палец повис над кнопкой «отправить».