— Ну, — сипловато сказал тот, — я не могу утверждать...
— Таракан вез деньги от тебя? — перебил его вопрос Арсена. Голубь молча кивнул.
— Самуэль знал, кто и когда повезет деньги?
— Я звонил ему.
— Таракан говорил, с кем поедет? — немного помолчав, спросил Арсентий.
— Нет, он сказал, что ему нужно в Тамбов и он завезет деньги Самуэлю.
Вот и все, что он мне говорил.
— Не знал, — пробормотал Арсентий, — что Таракан работает на тебя.
— Он не работал, — поспешно проговорил Голубев. — Просто иногда мы помогали друг другу. И пару раз...
— Ты знал, — нахмурился Арсен, — что Таракан знаком с Татьяной?
— Он не говорил, — дернул плечами Голубь.
— Короче, так, — сумрачно произнес Арсентий, — ты ничего мне не говорил. С Самуэлем я сам разберусь. Сколько ты ему должен? — Голубев растерянно посмотрел на него. — Ну? — поторопил его Арсентий.
— Восемь тысяч, — нехотя признался Голубь. «Что-то ты темнишь, — пристально глядя на него, подумал Арсентий. — Такие бабки отсылаешь с Тараканом, с которым, как сам сказал, имел пару раз дела. Но в любом случае с Самуэлем нужно перетереть. Он вполне мог перехватить Таракана. Ну а Таньку сделали как свидетеля. Жаль, переговорить с ней не удалось, — с досадой вздохнул он. — Менты никого не пускают. Они сейчас ждут, пока она в себя придет. Почему Танька не звонит? И кто тот доброжелатель, который позвонил ее матери?»
Арсентий, не глядя на молча стоявшего Голубева, махнул рукой на дверь:
— Свободен. И запомни — о нашем разговоре никто не должен знать.
— Понимаю.
— И еще. Если это лажа, сам знаешь, что будет.
— Да я же не утверждаю, — испуганно заговорил Голубь, что Самуэль моего тезку...
— Я не про это, — объяснил Арсентий. — Ты не должен никому говорить о том, что сказал мне.
«Ты, главное, надави на него, — подумал Голубь, — чтобы он забыл обо мне на некоторое время. Я в свою очередь поищу людей, которые...»
— Ты понял, что я сказал? — раздраженно спросил Арсентий.
— Конечно, — ответил Голубь.
— А Таракан действительно бабки вез? — неожиданно спросил Арсентий.
— Клянусь, — прижал руку к сердцу Голубев.
— Иди, — отпустил его Арсентий.
Голубев после разговора с Валентином решил не тянуть время, сам позвонил Арсентию и сказал, что он сообщит кое-что о причине нападения на Тараканова. Тот сразу прислал за ним двух парней на машине. И кажется, все прошло удачно.
«А ведь вполне могло быть именно так, — задумался Арсентий, — как предполагает Голубь. Впрочем, я уже думал об этом. Но тем не менее Самуэля нужно встряхнуть. Он, мразь, мне кидалово хотел устроить. Потом с лихвой выплатил компенсацию за нанесение морального ущерба. Но здесь дело не только в этом. Так что с Самуэлем нужно потолковать, и пожестче».
— К вам Губа, — раздался женский голос. «Вовремя, — довольно улыбнулся Арсентий. — Вот его и пошлю к Самуэлю».
— И что?! — воскликнул седой человек со смуглым морщинистым лицом. — Он должен мне деньги и отдаст. Я вот-вот включу счетчик. Надо было это сделать сразу, а я...
— Не торопись, Самуэль, — мягко прервал его мужчина с профессорской бородкой. — Вместе с Таракановым нападению подверглась Розова, любовница Арсена. Тот может припомнить подобный инцидент с ярославскими. Ведь там работали твои люди. Тем более что Голубь подтвердит, что он сообщил тебе, когда и кто повезет деньги.
— Подожди, — нахмурился Самуэль. — Ты хочешь сказать, что Арсентий предъявит мне нападение на Таракана и...
— Именно это я имею в виду, — согласился «профессор». — Учитывая твой недавний скандал с Арсентием, тот наверняка захочет рассчитаться с тобой. Даже если это не ты, Арсен все равно счет предъявит тебе. — Он пожал плечами. — Так поступил бы любой на его месте. У него есть шанс разделаться с человеком, который пытался обмануть его. Ты, Самуэль, — он укоризненно покачал головой, — слишком много возомнил о себе. Зачем тебе тогда понадобились эти иконы?
— Погоди-ка, Доцент, — перебил его Самуэль, — ведь ты решил...
— Я хотел купить их у тебя, — опередил его Доцент, — и давал намного больше, чем ты платил Арсену. Ты же зачем-то разыграл комедию со своим задержанием. А если проще — пытался наварить на мне. Хорошо, я догадался сначала переговорить с Арсентием.
— Хорош, Доцент, — буркнул Самуэль. — Просто у меня тогда...
— У тебя всегда, — серьезно сказал Доцент, — нелады со здравым смыслом.
Сначала ты отдаешь товар как бы Взаймы. Затем неожиданно свирепеешь и требуешь с Голубя всю сумму. Петька, я в этом абсолютно уверен, сразу же собрал деньги и посылает их тебе с этим бабником, — презрительная улыбка скользнула по губам Доцента, — у которого в жизни была одна цель — переспать как можно с большим числом баб, все равно каких. И выясняется, что Петьку вместе с бабой убивают по дороге. А баба, — он вздохнул, — любовница Арсентия, у которого руки по плечи испачканы в крови. И мало того, ты решил поиграть в очень крутого. Включил счетчик Голубеву. То есть окончательно перепугал беднягу. И вот тут Петр поступил умно. Воспользовавшись ситуацией...
— Стой, — встрепенулся Самуэль, — так ты думаешь, что Голубь...
— Пока это только предположение, — ушел от ответа Доцент. — Ты же говоришь так, будто...
— Александр Игоревич, — заглянул в комнату длинноволосый парень, — звонок из Москвы.
— Надеюсь, это не Арсентий, — заметил Доцент. Бросив на него далеко не дружелюбный взгляд, Самуэль быстро вышел.
— Все не так просто, Александр Игоревич, — тихо пробормотал Доцент. — Лично я хотел, чтобы получилось так, как предсказал я.
— Да мне плевать, — раздался громкий голос Самуэля, — что у тебя! Я сегодня же включу счетчик!
— Это не Арсентий, — с досадой буркнул Доцент. — Хотя тот звонить не станет — просто пришлет нескольких веселых ребятишек...
— Вообще оборзел! — зло проговорил вошедший Самуэль. — Звонит, сучара!
— Подхватив стоявшую на холодильнике бутылку пива, выматерился.
— Так и сказал? — деланно удивился Доцент.
— Хорош тебе, — бросив пустую бутылку на пол, ожег его взглядом Самуэль.
— А вот цыкать, — улыбаясь, посоветовал Доцент, — на меня не надо. Я этого с детства не терплю.
— Слушай, ты! — вспылил Самуэль. — Не гони на меня жути. Ведь ты даже не похож на того из «Джентльменов удачи», — усмехнулся он, — так что...
— Сашенька. — Доцент поднялся, одернул темно-серый пиджак и, пригладив бородку, сделал осторожный шаг к Самуэлю. — Я никогда не говорил тебе, — он снова пригладил бородку, — о том, что несколько лет назад я жил... — Договорить ему не дал короткий пронзительный женский крик. И едва он смолк, раздался приглушенный хлопок.