– Поговори с Мексиканцем, – перебил его Смит. – Пусть скрипит зубами, но больше на конфликт с ними не идет. Их двенадцать человек, и они сейчас нужны. А потом видно будет, что с ними и как, – усмехнулся он.
– Понятно, босс, – весело проговорил Адмус и направился к двум хижинам, между которыми стояла большая армейская палатка. – Так, – громко произнес он, – сегодня большой разговор. Босс хочет знать, кто останется с ним, а кто будет брать расчет. Обмозгуйте все, и через час соберемся. Каждый выскажет свое решение.
– Через час мы не можем, – послышался голос слева. – Час молитвы. Через полтора выйдем и…
– Да ваше мнение известно, – спокойно проговорил Адмус. – Так что можно…
– Я сказал, соберемся через полтора часа, – процедил араб.
– Слушай, ты, – не сдержался куривший у входа в палатку Мексиканец, – за каким…
– Все нормально, – остановил его Адмус. – Религию надо уважать. А ты не гони лошадей на водопой, – прошептал он Рикардо, – тогда, вполне возможно, они скоро от жажды сдохнут.
– Понял, – посмотрев на него, усмехнулся Мексиканец.
– Парней от ям тоже звать? – спросил худощавый брюнет.
– Да, – ответил Адмус. – На полчаса можно оставить ямы. Никуда они не денутся. И от докторов тоже…
– А как насчет американца? – перебил его загорелый атлет. – Он…
– Его вообще можно не охранять, – засмеялся Рикардо. – Это настоящий мужчина, – с уважением добавил он. – Не уйдет, потому что знает: докторам из России головы отрежут.
– Я бы наплевал на всех баб сразу, – усмехнулся атлет. – А он действительно…
– Слушай, Генри, – засмеялся Рикардо, – он умеет отвечать за свои поступки. Ведь он их сюда пригласил. И благодаря этому они сейчас у нас. Поэтому он и делает все, чтоб женщины остались живы.
– Дурак! – махнул рукой Генри. – Например, я бы…
– Никому не известно, как бы ты повел себя в подобной ситуации, – перебил его Адмус. – И хватит разговоров на эту тему. Через полтора часа собираемся. – Он бросил взгляд в сторону арабов.
– Подождите, черномазые, – процедил Рикардо, – я с вас за все спрошу.
– Черт возьми! – Бетси отключила спутниковый телефон. – Куда же делся папа? Когда ты нужен, тебя не найдешь.
Англия, Солсбери
Высокий солидный мужчина лет шестидесяти вышел из машины и неторопливо направился к подъезду банка. Двое крепких молодых людей шли по бокам. Рослый мужчина средних лет остался за рулем.
В переулке у выезда на основную дорогу стоял мощный мотоцикл. За рулем сидел человек в кожаном костюме и мотоциклетном шлеме с закрытым темным стеклом лицом. Мотоцикл тихо урчал. Стоявший у угла второй, одетый точно так же, бросив сигарету, потушил ее подошвой, быстро подошел к мотоциклу и сел на заднее сиденье. Мотоцикл рванулся с места.
«Мерседес» медленно тронулся. Солидный мужчина находился сзади. Один из телохранителей сидел слева от него, рядом с водителем – второй. Мотоцикл, набирая скорость, начал обгонять машину. Сидевший сзади мотоциклиста что-то бросил в открытое окно машины. Мотоцикл сразу рванулся вперед. На заднем сиденье «мерса» грохнул короткий взрыв. И тут же эхом отозвался взрыв мотоцикла.
– Все, – кивнул узкоглазый, средних лет мужчина, сидевший у окна небольшого бара. Он допил сок и, поднявшись, положил на столик евро и вышел. Посмотрел на кричавших людей, окруживших горевшую, развороченную взрывом машину и два окровавленных трупа мотоциклистов, и быстро пошел в другую сторону. Сел в двухместную спортивную машину.
Сомали, мыс Рас-Хафун
– Так-так, – прищурившись, покачал головой сидевший в большом кожаном кресле Черный Имам. – Значит, Хасан ибн Вахит все еще на что-то надеется? Ну что ж, он уже осмелился прислать своих шакалов. Саид, – сказал он коренастому бородатому арабу, – пора прекратить жизненный путь этого шакала. Да простит меня Аллах. – Он огладил бороду. – Я не хочу проливать кровь мусульманина, но у меня просто нет выхода, всемогущий, – пробормотал Имам.
Коренастый, поднявшись с колен, так и вышел, согнувшись в глубоком поклоне.
Джабурети
– Значит, пока ничего не известно? – недовольно проговорил полный лысый араб в мусульманской одежде. – А ведь они уже должны были сообщить результат беседы. Почему молчат?
– Хасан, – тихо сказал европеец в белых шортах, – надо было послать туда группу…
– Ты мыслишь по-европейски, – перебил его мусульманин. – Что бы это дало? Половину наших людей там перебили бы, а остальных усадили в ямы и заставили бы работать. Прежде чем начать добычу алмазов, надо снять десятиметровый слой грунта. И то попадают будущие добытчики алмазов не всегда точно. Если в этом подготовительном процессе задействована техника, представь, какие убытки несут начавшие работу. Поэтому почти все частники предпочитают каторжный труд. В основном работают захваченные в плен люди. Или, если точнее, рабы. Конечно, имеется определенный процент вольнонаемных рабочих из ближайших племен или населенных пунктов за одежду, еду и очень низкую плату, но они довольны и этим. Но почему молчат?…
– Я думаю, их убили, – спокойно ответил европеец.
– Я тоже так думаю, – кивнул Хасан. – И что теперь делать? Сообщать об этом бен Ладену мне кажется неразумным. Я не против борьбы, которую мы ведем с неверными, и делаю для этого все. Но бен Ладен неуязвим для спецслужб, тогда как многие его сторонники становятся их добычей. Таких потом делают героями и слагают легенды, как о непокорных борцах за Аллаха, принявших мученическую смерть от кафиров. Однако я хочу познать райские наслаждения на земле, – усмехнулся он. – Этого желает и эль Матеша. Но договориться с ним не удается. Хотя попробовать еще раз стоит. Как думаешь ты, Марк?
– Я бы на вашем месте попытался. В конце концов Черный Имам поверил, что вы все можете рассказать бен Ладену. Надо попробовать договориться. Правда, вы послали к дикарям двоих, и их убили. Хотя это в принципе и хорошо. Ваши люди просто пытались помочь, а их убили. Но вы не в обиде. Дикари есть дикари, и чего от них можно ожидать? Разрешите мне, Хасан ибн Вахит, попробовать договориться с Черным Имамом. В конце концов, я несколько раз успешно выполнял его поручения, и он доверяет мне.
– Я согласен, – кивнул Вахит. – Ты, Марк, поедешь к Черному Имаму и постараешься убедить его в…
– Мне известно, что я должен делать, – улыбнулся Марк. – И я все сделаю.
– А я предлагаю ликвидацию Абу Мухаммеда эль Матеши, – процедил молчавший до сих пор длиннобородый мужчина с черной повязкой на лбу. – Он изменил великому делу…
– Хаким, – остановил его Хасан, – мы хотим того же, что и Черный Имам. Наши цели одинаковы. Мы желаем получить деньги для великого дела. Но сейчас многие начали понимать, что бен Ладен всех заслоняет своим именем. И это происходит потому, что у него есть большие деньги. Для истории останется только он, тогда как некоторые делают даже больше, чем бен Ладен. Кроме того, его готовили во время афганской войны спецслужбы США. Но об этом почему-то забыли. В конце концов, не он придумал шахидов, воинов-смертников. И я, и Матеша желаем занять свое место в истории борьбы с мировым злом. И не бен Ладен, а я и Черный Имам посещаем места боев с кафирами. Черный Имам финансировал и подготовил две акции в России.