Борис молча пожал плечами.
– Значит, все-таки работает у ваххабитов контрразведка, – сделал вывод Денис. – Или просто случайно на него вышли?
В комнату несмело вошла молодая женщина в надвинутом на брови темном платке и простеньком длинном платье. Русские уставились на нее.
– Малика ушла наверх, – сказала она.
– В бога мать! – рявкнул Богатырь и шагнул к выходу.
– Куда? – Прыгнув следом, Борис поймал его за плечо.
Илья слегка повел плечом и освободился.
– Я ее брату обязан, – прорычал он. – Неужели думаешь, девчонку им так просто отдам?
Денис с автоматом в руке, сунув за пояс пистолет, шагнул к двери. Борис схватил свой автомат. Женщина неслышно выскользнула из комнаты.
– Камуфляжи, – опомнился Борис.
Денис вернулся. Богатырь попросил:
– Кинь мне мой.
Малика быстро шла по улице. Увидев толпу вооруженных людей, замедлила шаг. Остановилась, потом пошла дальше.
– Малика! – услышала она негромкое.
Обернувшись, остановилась. К ней подбежала Марият:
– Они сейчас за тобой пойдут.
– Зачем? Их могут узнать или…
– Какого хрена? – раздраженно спросил подошедший к женщинам Богатырь. – Пошли домой.
– Я должна узнать, – сказала Малика, – что с Салимом.
– Пусть она идет, – кивнул Илья на Марият.
– Марият не может, – тихо ответила Малика, – у нее нет документов, она приехала из горной части, ее отец вызвал. Там начали строить укрепления…
– Пошли, – проходя мимо, буркнул Борис.
– Собачий сын! – ударив прижатого к стене дома Салима, бросил плотный чеченец. – Наконец-то мы встретились. Скоро и Гантамирова с помощью Аллаха заарканим. Сын собаки! – Он снова ударил Салима в лицо.
– Не вспоминай Аллаха, – простонал Салим. – Ваххабизм никогда не был достойным…
– Закрой свой грязный рот! – Боевик с силой ударил его в живот стволом пистолета.
Стоявшие вокруг боевики всех национальностей быстро расступились. Возле толпы остановились шесть машин. Выскочившие из них боевики-арабы оттеснили остальных в стороны. Из второй машины вышел низенький плотный мужчина в чалме.
– Хаттаб, – негромко сказал кто-то.
Из той же машины одна за другой вышли три женщины в черных одеждах, с закрытыми до глаз черной атласной тканью лицами.
– Черные женщины Хаттаба, – снова проговорил кто-то.
Хаттаб подошел к Салиму и остановился перед ним. Некоторое время стоял молча. Неожиданно резким движением вырвал из ножен небольшой искривленный кинжал, всадил его в живот Салиму и рванул вверх. Отступил назад, чтобы не испачкаться хлынувшей кровью, вытер кинжал об одежду сползавшего по стене Салима. Что-то негромко сказав, быстро вернулся к машине. Женщины, открыв дверцу, дали ему возможность сесть и только после этого уселись сами. Боевики, охрана Хаттаба, быстро расселись по машинам, и все они, соблюдая дистанцию, тронулись. Набирая скорость, понеслись по улице.
– Кто это был? – спросил Малику Денис.
– Хаттаб, – повернувшись, ответил ему невысокий, славянского вида боевик с желтой лентой на лбу. – Ты откуда, земляк? – тут же спросил он.
– Не из Запорожья, – услышав украинский акцент, усмехнулся Денис.
– Так я ж в России жил, – весело проговорил украинец. – Вальдемар Бурченко, – протянув руку, представился он.
– Плохо тебя учили.
– Так я ж плевал на ихнюю подготовку! – махнул рукой Бурченко. – Мы во Львове так готовимся, что фору чеченам запросто дадим. А ты, значит, в Афгане подготовку проходил? – по-своему понял он слова Дениса.
– Укороти язычок, – посоветовал тот, – а то Хаттаб укоротит. Мне мой язык…
– У нас своя команда, – снова не дал ему сказать украинец. – Хаттаб нас не касаемо. Ты где в России жил?
– Во Владимирском централе, – вмешался Борис.
– Видно, наследили вы в России крепко, ежели…
– Пока, – отходя, кивнул Денис.
– До свидания, – улыбнулся украинец.
– Это Хаттаб был, – прошептал подошедшему Борису Богатырь, – надо было…
– Нам надо живыми вернуться, – оборвал его Бабич. – А здесь мы даже выстрелить не успели бы. У него псы видел какие? Арабы, мать их. Натасканные псы. Вот почему наши пацаны гибнут. Эти духи войной живут, это их хлеб, и терять им нечего, кроме бороды вместе с головой. Воевать они, гады, умеют, – недовольно признал он. – Из города видел что сделали? Каждый дом – крепость. Видно, что давно к войне готовились.
– Салима кто-то узнал, – догнав их, сказала Малика. – Он, видно, заметил слежку и начал стрелять. Убил одного и ранил двоих.
– Где взяли, там и режут. Во сучары! – буркнул Илья.
– Басаев объявил за ним охоту, – объяснила Малика. – Если бы не Хаттаб, его бы, конечно, увезли куда-нибудь. На площади Минутка у них есть какой-то штаб, там в подвалах камеры для пыток. Но Хаттаб просто показал, что он здесь главный, что ему можно все.
– Лихо! – криво улыбнулся Борис.
– Твоя знакомая, – сказал Денис Малике.
– Хавита, – увидела ее Малика.
Та что-то сказала стоявшим с ней двум славянкам и быстро пошла навстречу Малике.
– Трахнуть ее, сучку, по черепу, – проворчал Богатырь.
Малика и Хавита, встретившись, остановились и о чем-то начали говорить.
– Эти две куда-то заспешили, – провожая взглядом славянок, проговорил Борис.
– Что делать будем? – нервно спросил Богатырь.
– Подождем, чем разговор дам закончится, – улыбнулся Калмыков.
– Они очень оживленно разговаривают, – отметил Бабич.
– И по-моему, далеко не как подруги, – добавил Денис.
Малика, повернувшись, неторопливо пошла к ним. Хавита смотрела ей вслед.
– Если что, – проворчал Илья, – я в нее, сучку, в первую очередь всажу.
– Хавита считает, – подойдя, сообщила Малика, – что Салим прибыл на встречу с вами.
– Да, кажется, сейчас запоем… – Денис усмехнулся. – Это есть наш последний и решительный бой!..
Из-за угла девятиэтажки появились несколько боевиков. Чуть сзади шла женщина-славянка.
– Готовься, – буркнул Борис.
– Спокойно, – усмехнулся Богатырь и пошел навстречу чеченцам.
– Он что, сдурел? – взглянул на Дениса Бабич. Тот пожал плечами.
– Здорово, – подойдя к остановившимся чеченцам, кивнул Богатырь. – Ну и порядки у вас тут…
– Так это ты? – улыбнулся стоявший в окружении восьмерых боевиков плотный высокий бородач. – А они твои