Его собеседник инстинктивно дернулся, но отодвинуться не успел. Казалось бы, ничего страшного – ну прожжет свечка маленькую дырочку на рукаве кафтана… Вот только в глазах незнакомца стоял неподдельный ужас. В ту же секунду, как пламя коснулось плотной материи, раздался негромкий хлопок. На месте второго гнома появился раздвоенный.

Тван явно собирался заорать во весь голос, но раздвоенный что-то прошипел, и гном так и застыл с раскрытым ртом – будто окаменел.

– Раз случилось, значит, так суждено, – зло обронил гость. – Имей в виду: моего колдовства хватит, чтобы уничтожить и тебя, и твою семью. Так что лучше бы тебе сдержать слово!

Он взмахнул рукой – и Тван вновь обрел дар речи, хотя и остался недвижим.

– Так ты не из Керталя? – с трудом вымолвил он.

– Я из Хорверка! – неожиданно грозно рявкнул раздвоенный. – Только из той его части, что закрыта и для вас, нынешних хорверкнев, и для всех остальных. Впрочем, это не имеет значения… То, что я пробил путь именно в твой дом, – случайность, так что считай, что тебе невероятно повезло. Теперь ты все знаешь… И сдержишь свое слово, не будь я Тхелахом, сыном Гратра.

Свеча погасла, вновь разгорелись факелы, послышался усталый вздох Сиэнре:

– Фу-ух, ну теперь все понятно.

– Хочешь сказать, что это он его пристукнул? – спросил Мэтт. – И детей тоже?

– Конечно, он. А детей…

– Подождите-подождите, – вмешалась я. – Это что же получается? Этот Тхелах с помощью волшебства пробрался в дом Твана…

– По построенному им магическому проходу, – подхватила волшебница.

– И стал уговаривать бедного гнома, чтобы тот ввел его в Хорверк под видом дальнего родственника?

– Ага, и поил его какой-то гадостью, чтобы Тван стал на редкость искусным каменщиком и резчиком. Всем на удивленье, а себе. – на беду, – угрюмо подытожил Мэтт.

– А когда открылось… его истинное лицо, Тван отказал этому уроду…

– И тот его убил, – печально закончил Стради.

– А детей-то тогда за что? Неужели такое мощное колдовство? – поинтересовался Мэтт у Сиэнре.

– Не думаю. Впрочем, давайте посмотрим.

На этот раз перед нами оказался другой гном, но весьма похожий на Твана. Низкий голос, густая борода – лишь чуточку посветлее, черты лица немного резче, кафтан другой, да и кинжала на поясе нет.

– Твой долг поселить меня в Брайгене, Гаскен, – послышался писклявый голос. – Тебе не поссорить меня с Крондорном! Я поклялся, что первым из своего народа буду жить в Брайгене, – и я сделаю это, хочешь ты этого или нет!

– Но ты же договаривался с отцом, – резонно возражал гном раздвоенному, мало изменившемуся со времен Твана, разве что лицо стало слегка морщинистей.

– Верно, договор был заключен с ним. Но и ты получил свою долю. А когда отец погиб, первый стал выпрашивать у меня настойку. Так что тебе и расплачиваться! – провозгласил раздвоенный.

Следующим был Тронд, а когда дело дошло до Твана Последнего, пришедший к нему Тхелах был уже таким дряхлым, что еле на ногах держался. Причем похоже было на то, что Последыш и в самом деле ни сном ни духом не ведал ни о каких семейных тайнах.

Первой от всего этого очнулась Сиэнре.

– Да, ребята, – негромко пробормотала она. – Сдается мне, что нам с Мэттом надо прямиком дуть к Вьорку.

– Вдвоем? Ну уж нет! – мгновенно отозвалась я. – Я с вами!

– Ладно. Пошли. – Мэтт был настроен, как всегда, решительно.

Выбежав в коридор вслед за Сиэнре, мы остановились как вкопанные: эльфийка, подняв повыше факел, пристально вглядывалась в темную фигуру на лестнице. Та самая черная тень! Значит, нам не померещилось!

– Ага, попался! Сейчас посмотрим, кто ты такой!

– Похоже, магический путь так и не закрыли… – пробормотала эльфийка. – Нет, вы только посмотрите, какая ловушечка! – похвасталась она. – По рукам-ногам крепко связала и к полу приклеила!

– Кто это? Неужели опять, как его, Тхелах? – ошалело спросил уже уставший удивляться Стради.

– Наверно. Сейчас поглядим. – Мэтт бодрым шагом двинулся к лестнице.

Кто бы это ни был, он представлял из себя жалкое зрелище. Толстая веревка обматывала его тело от плеч и до пяток – как липкая белесая нить огромную куколку бабочки.

Вдруг безвольно свешивающаяся на грудь голова приподнялась. Мы все подались вперед, надеясь разглядеть что-нибудь под капюшоном, и так же одновременно отпрянули назад.

Нет, не раздвоенный.

И тем не менее этот персонаж в представлении не нуждался.

Глава IX

Помню, восемьдесят четыре года назад отец взял меня с собой на Северный рубеж, где дядя Байг командовал небольшой крепостицей на границе Ацонского ущелья, отделявшего Хорверк от Дейронского хребта. Сплошная романтика – на фоне предзакатного неба приземистая башня, похожая на пень от столетнего дуба, чужие горы, где гнездятся таинственные лунные эльфы…

Однако больше всего меня поразило другое. В кабинете Байга стоял дивный механизм – огромный макет Брайгена во всех подробностях. И я мог часами просиживать подле него, рассматривая крошечные гобелены Чертога, миниатюрные фигурки гномов, стучащих молотами в подземных мастерских, причудливые барельефы Храма Прозрения. А семь раз в день где-то в глубине макета звонил колокол – и все фигурки останавливались, с благоговением внимая этому маленькому чуду.

А как-то раз Уэнта, моя двоюродная сестрица, запустила туда своего очаровательного белого крысенка, и тот с наслаждением осваивал наши многочисленные ходы и переходы – от покоев Вьорка до Сапфировых врат. Кто бы знал, кстати, как я тогда с этим крысенком сестрице завидовал! И как же приставал потом к отцу с просьбой добыть мне такого же зверька!

Батюшка долго отнекивался, но в конце концов не выдержал и честно сказал, что думал: дескать, держать крысу в неволе – все равно что гнома в клетке. И несколько ночей подряд мне потом снилось, как мерзкие долговязые эльфы запирают меня в клетку и выпускают из нее только в такой вот огромный макет Брайгена. Я мечусь по нему в поисках выхода, а они щелкают ногтем по стеклу, улюлюкают, плющат кривые носы и таращат глазищи, пытаясь получше меня разглядеть…

Больше тот сон никогда не возвращался. Но вот этой ночью…

Я проснулся оттого, что в комнате стало страшно холодно. Не открывая глаз, попробовал нашарить одеяло – сползло оно, что ли? Или это я забыл укрыться?

И вдруг моя рука кого-то коснулась. Чуть не закричав от ужаса, я подпрыгнул на кровати и в изумлении воззрился на мирно спящую рядом Фиону. Укутанную в мое одеяло!

Почему-то именно это меня особенно потрясло. Камин потух, угли едва тлели, Фиона тихонько посапывала. А я таращился на нее как безумный и никак не мог понять, что произошло. Потому как не помнил я ничегошеньки. Просто ничего. Белое пятно. Пустота.