– Позвонят, – отозвался Антон и облегченно вздохнул.
– Интересно, что с тем немцем случилось? – тихо спросила Нина. – Неужели убили?
– Наверное. Он, кстати, и об этом упоминал, но был уверен, что сумеет что-то нам передать. А как он на тебя вышел?
– Говорил, что искал помощников Семена, – вздохнула она. – Ведь и те, кто убил его…
– Мы найдем их. И до этого сэнсэя доберемся, он за все заплатит.
– А ты давно в милиции работаешь?
– После армии, – улыбнулся Антон. – Мать с отцом, можно сказать, под руки туда отвели. У отца брат двоюродный в милиции работал, вот меня туда и сунули. Я до армии шебутной был, от тюрьмы армия уберегла, ну а потом я в школу милиции поступил. Правда, с помощью дяди, но закончил. Был опером, потом в СОБР ушел. В Чечне два раза был. Знаешь, после возвращения оттуда на кавказцев смотреть спокойно не могу, особенно на чеченцев. Конечно, понимаю, что это неправильно, но ничего не поделаешь. Это хорошо, что вернувшимся из Чечни людям дают отдохнуть некоторое время. И я доволен, что Ягунин попросил меня помочь. Конечно, понимаю, что получилось не совсем законно, точнее, совсем незаконно! – Он рассмеялся. – Но все-таки не против закона, а за него. А то все только болтают про оборотней и прочей сволочи, но молчат, сколько уголовников эти самые оборотни кончили. Конечно, и честные люди от них пострадали, но ведь начинали они с преступников. А уж потом жадность обуяла. Платят, конечно, нам маловато, но, например, я ни за какие деньги на преступление не пойду.
– Понятно. Я так же думала, даже когда сына и мужа сожгли. Я ведь знала, кто это сотворил. Мне один знакомый сказал, он видел, как…
– Давай не будем об этом, – остановил ее Антон. – Я понимаю, что тебе тяжело, но не делай себе еще хуже, вспоминая.
– Ты прав. Я впервые в жизни рассказала о своем горе. Впрочем, действительно, хватит об этом.
– А тебе не хотелось самой правосудие совершить? – неожиданно спросил Антон.
– Не стану врать, очень хотелось. Но останавливало понимание того, что я ничего не добьюсь, а просто пожертвую собой. Поэтому и в секцию боевого ушу пошла. А потом горе притупилось, и я стала искать способ, как найти доказательства и посадить эту тварь. Пусть в камере для пожизненно заключенных вспоминает о тех, кого убил сам и кого убили по его приказу. А сейчас, после Семена, я снова хочу уничтожить этого мерзавца, чтобы его больше не было на земле. Понимаешь?
– Конечно. – Антон кивнул.
– Давай позавтракаем, – спохватилась Нина.
– Да что мы можем? – зло спросил Ягунин. – Ну, допустим, уговорим мы начальство на обыск, и что? Ведь, прокуратура санкцию не даст. Все сразу вспомнят о чистке в рядах МВД. А он как-никак бывший офицер спецназа. Да я больше чем уверен: если даже мы явимся к нему с ордером и перероем весь дом, то ничего не найдем. Если уж не дали санкцию на обыск Торбы, то что говорить о Родине? Он просто-напросто пошлет нас подальше, а если добьешься ордера, поднимет шум в прессе. Ты слышал, как о нем отзываются родители парней, которые занимаются у него? – Он хмыкнул. – Работают парни в различных охранных организациях. А вот где на самом деле они деньги зарабатывают, никто не знает. Даже если кто-то что-то расскажет, то сейчас не тридцать седьмой год и не времена советской власти, когда любые обвинения против…
– Тогда и не жили так, – зло оборвал его Федоров. – А тут ведь видно, что он где-то берет большие бабки, и всем на это наплевать. Обидно! Растет, говорят, преступность. А что делать-то? Вон ходит Перо, все знают, что он лидер одной из банд, но ничего не могут поделать. Мы его дважды брали за хранение наркотиков и оружия. Бесполезно. Он утверждает, что их ему подсунули, и все дела. Вот и борись с преступниками как хочешь. У них сейчас у всех счета в банках и адвокаты дорогие. Хрен их ухватишь. А все визжат: преступность растет, милиция не работает. Вот мы сейчас пытаемся найти…
– Боюсь, остановят нас. Все-таки работаем мы не по закону, и ничто нас перед комиссией не оправдает. Но я пойду до конца. Если не смогу посадить убийц Семена, то сам расстреляю их к едрене фене, и пусть будет так, как будет. Знаешь, почему Семен согласился помогать нам? У Нины, оказывается, мужа и сына сожгли в машине. И сделали это люди Чемпиона. Муж Нины врезался на своей машине в зад «мерса» Чемпиона. Его вытащили и начали бить. А потом сунули в машину и вместе с пацаненком, тому было-то всего-навсего…
– Знаю, – кивнул Александр, – Семен говорил. А вот что с Люсьен делать? Если честно, то она меня уже достала.
– До сих пор по городу рыскают парни Чемпиона и Воеводы. Ее сразу убьют. А наша родная милиция хрен на нее забила. Вот так-то. Придется нам самим расхлебывать.
– Придется, – согласился Федоров. – Павел звонил. Он, правда, там тоже от закона отступил. Это я понял, но что именно произошло, он не сказал. Вылет из-за погоды задерживается. Москва не принимала, а сейчас Хабаровск не выпускает самолеты. Ведь если бы привезли Отмычку, все кончилось бы. Прижали бы Торбу и…
– Ну, положим, ничего бы не кончилось. Торбу не тронули бы. Ну показал домушник сейф, и что из этого? Может, он там украл сотню-другую, а валит на хозяина, чтобы перед нами выслужиться.
– Все это так. Но тогда зачем они разыскивают Люсьен? А в том, что ее убить хотят, по-моему, тебя убеждать не надо.
– Верно, – помолчав, согласился майор. – Значит, есть еще что-то такое, что может доказать вину Торбы, и Люсьен это знает. Может, надавим на нее и все выясним?
– Если бы она что-то знала, давно сказала бы. Она же понимает, что ее грохнут, если мы ее вышвырнем.
– А может, у нее еще есть бабки или драгоценности? Надеется, что все уладится и она умотает с деньгами?
– Если бы было так, уже умотала бы. Что-то там есть, а что именно, похоже, знает только Замков. Но он молчит. Скорей бы Ларионов привез его, тогда все станет ясно.
– А по-моему, вообще все запутается, – возразил майор. – Я бы посоветовал тебе поговорить с Люськой. Может, все-таки она что-то конкретное знает. Не стали бы ее искать просто так…
– Да в том-то и дело – они думают, что Люська знает об уликах против Торбы. Я только так могу объяснить все эти поиски и попытку ее убить.
– Вот он. – Мужчина в синем халате и резиновом переднике указал на накрытый простыней труп.
Глеб остановился и осторожно приподнял материю. Увидел безжизненное лицо плешивого хозяина. Стиснув челюсти, несколько секунд смотрел на него. Потом рывком сдернул простыню.
– Ты что делаешь? – Мужчина схватил его за руку.
Глеб, легко вырвав руку, быстро пошел к выходу.
– Мать честная! – Служитель быстро набросил простыню на труп. – Кто-то ему кадык почти вырвал.
* * *
– Значит, приглашаешь? – процедил вышедший из морга Глеб. – О’кей, я приду. Думаешь, меня сумеют остановить твои песики? Невысокого же ты мнения о своем бывшем подчиненном.