– Лучше бы не лезла ты в это. Уже людей убивать начали, а сколько еще крови прольется, подумать страшно. Тебя кто нанял? Или сама решила?
– Сама. Один человек подсказал.
– Понятно. Это не тот, кто глобус из музея увел? А кому музей принадлежал раньше?
– Скоттам.
– Понятно. А ты семейство Скоттов хорошо знаешь?
– Ну, не то чтобы хорошо, но точно знаю, что дочь мистера Скотта Диана – стерва.
– Вот как? Чем же она тебе так не нравится?
– Сам мистер Скотт относился ко мне очень хорошо, а она устроила скандал из-за того, будто я хочу совратить мистера Скотта, чтобы пользоваться его деньгами. Скажу честно – да, я была бы не против, если бы он был лет на двадцать моложе. Я была бы не против, если бы молодой состоятельный мужчина увидел во мне мать своего будущего ребенка.
– Только так и никак иначе?
– Надоело мне быть женщиной на ночь.
– А со мной почему легла? Хотела проверить, не стану ли я вместе с тобой искать…
– Ты правильно меня понял, – кивнула Линда.
* * *
– Куда поехал Спрут? – Жаклин ударила привязанного к батарее плотного между ног. Издав утробный рык, тот зажмурился.
– Так ты ему все отобьешь! – усмехнулся Капитан.
– А больше ему это не понадобится, – фыркнула Жаклин. – Чего молчишь, Том? Скажи, и мы тебя отпустим.
– Да иди ты, сучка! – прохрипел Том и смачно плюнул ей в лицо. Она отшатнулась, схватила бутылку и сильно ударила Тома по голове. Потом расколола бутылку о батарею и несколько раз ткнула его в лицо и шею. Капитан покачал головой:
– Всегда боялся попасть в плен к женщинам, это верные мучения.
– А ты как думаешь, к кому мог поехать Спрут? – отбросив бутылку, спросила Жаклин. – Не к своей ли сучке?
– Не думаю. Спрут не любит, когда им командуют, тем более если это женщина. Но вот ты ведешь себя непонятно. Говоришь о желании найти глобус, вроде и право у тебя на это имеется, но не набираешь команду и ничего не предпринимаешь. Может, объяснишь, чего ты хочешь?
– Извини, Капитан, но сейчас я ничего не могу рассказать. Надеюсь, обиды не будет.
– Выходит, у тебя есть хозяин. И ты играешь в этом оркестре не первую скрипку. Значит, сидишь в яме! – Капитан засмеялся. – Пусть в оркестровой, но все-таки в яме. А как же твое право?
– Я ничего тебе сейчас объяснить не могу. Пойми, это моя игра. И я не в яме! – Жаклин засмеялась.
– А зачем я тебе понадобился?
– Ты хорошо знаешь Индию, а ключ к этой штуке был изготовлен там. Понимаешь, о чем я говорю?
– Я понимаю больше, чем ты думаешь, Пантера. Но вот что я тебе скажу: не лезь в это.
– А я не лезу, просто хочу получить свое. Наш дед – сын того русского графа.
– Так этот Мирославский ваш с Анри прадед?
– Именно так. Когда он до войны жил во Франции, то влюбился в нашу прабабку и бросил свою русскую жену.
– Стоп-стоп! Но тогда у тебя в России наверняка есть родственники. Не боишься, что они тоже потребуют свою долю? Им даже больше положено, чем тебе, поскольку они потомки детей, рожденных в законном браке.
– Я так не думаю, – со злостью ответила Жаклин. – Дед рассказывал, каково было его матери, родившей вне брака ребенка от русского. Да хорошо еще, что…
– Хватит, – улыбнулся Капитан. – Ты меня убедила. А если вдруг они все-таки тоже объявятся, и ты узнаешь, что это Мирославские? Что будешь делать?
– Если не уступят – убью.
– Пантера! – усмехнулся Капитан. – Буду говорить откровенно: я не работаю с такими, как ты. Для тебя главное – куш, а как ты его возьмешь – не важно. Поэтому ни о какой Индии не может быть и речи.
– А ты не ради денег мотаешься по чужим странам? И плевать тебе, за кого воевать, лишь бы платили больше. Ты же «дикий гусь», наемник!
– Да, я наемник, и мне все равно, за кого воевать, если предлагают приличные деньги. Но имеется небольшое уточнение: я никогда не буду воевать за тех, кто берет в заложники детей и женщин. И никогда не пойду за тех, кто воюет против законного правительства, против своего народа. Я наемный солдат, а не наемный бандит. Понимаешь разницу?
– Значит, мы с тобой договориться не сумели, а жаль, я на тебя очень рассчитывала. И ты сдал человека Спрута.
– Со Спрутом у меня свои разборки, мы с ним никогда не будем в одной команде. И с тобой тоже. И вот что еще: не перекладывай вину за смерть Тома на меня. Понятно?
– Я за свои дела отвечаю сама.
– Прощай и больше меня не ищи! – Капитан вышел.
– Где Гарри? – войдя в комнату, спросила Диана.
– С музейной моделью, – усмехнулся Дэн. – Она, похоже, уговаривает его заняться поисками глобуса.
– Понятно. Я так и знала, что она из-за этого и работает в музее. Вызывай Гарри. Вы летите в Индию к Чарли. Звонил Корни. Кажется, он там что-то выяснил. Позвони Гарри, пусть он не проговорится этой… – Давно известно, что в постели женщина может вызывать мужчину на откровенность.
– Гарри не из тех. – Дэн взял мобильник.
– Слушаю? – отозвался Гарри.
– Тебя Пантера требует, командировка наметилась.
– Ты уезжаешь? – спросила Линда.
– Сестра заболела, – вздохнул Гарри, – совсем не вовремя.
– Ну и что? – спросил Спрут.
– Ничего, – ответил длинноволосый парень. – Как будто ничего и не было. Но там вставляли новое стекло в витрину.
– Понятно. Когда закрывается бар?
– В двенадцать.
– Берите бармена, он должен сказать правду.
– После того, как он скажет, что с ним делать? – спросил коренастый блондин.
– Ничего плохого! – Спрут посмотрел на парня. – Вот и явный противник. Я ее, сучку…
– Она не знала Тома. Кто-то ей сказал о нем. Интересно – кто?
– Бармен скажет, – усмехнулся длинноволосый. – Он же слышал разговор и наверняка что-то запомнил.
– А я думаю, не стоит этого делать, – сказал плешивый крепыш в очках. – Полиция вмешается и…
– Держи свое мнение при себе, – остановил его Спрут. – Я с Томом…
– Я тоже был вместе с ним, – вздохнул плешивый. – Но здесь не Африка, мы в правовом государстве, где постоянно готовы к вылазке террористов, и мы окажемся…
– А кто тебе сказал, что мы сейчас будем воевать? – перебил его Спрут. – Я знаю, кто убил Тома, и хочу выяснить, кто его сдал этой сучке.
– Извини, – покачал головой плешивый, – я думал…
– Ты слишком много думаешь, Алжирец, – усмехнулся длинноволосый.