– Я бы с ним не связывался, – упрямо сказал Гарик. – Это очень скользкий тип… С ним опасно иметь дело.
В салоне наступила тишина. Из соседнего ряда выкатился запыленный «Лексус», резко повернул, едва не задев бампер впереди стоящей машины, и, проехав перед ними, скрылся из виду. Они проводили его настороженным взглядом.
– Мой счет во Втором Коммерческом банке на Манхэттене был арестован, – медленно отчеканил Сурен, продолжая смотреть вслед уехавшей машине. – Полтора миллиона долларов. Конфискация светила, полный кирдык. И тогда я встретил этого… Джефферсона. В Тиходонске. Он выдавал себя за русского, москвича…
Гарик, который наверняка уже слышал эту историю, от частого использования приобретшую почти мифологический привкус, внимал с довольно мрачным видом.
– Мы сидели на веранде в «Белом медведе», – продолжал Сурен. – Апрель, хорошая погода. В Тиходонске очень красивый апрель… И вот он взял мобильник и позвонил прямо в Америку. Потом нам принесли еду, кстати, очень вкусную, он выбирал. Мы ели, болтали. Я был уверен, что он прогнал фуфло, повесил мне лапшу на уши. Но тут позвонил мой поверенный из Нью-Йорка и сообщил, что счет разморожен. За два часа. Нормально?
Гарик хмыкнул.
– И это еще не все. Он очень интересовался стратегическим секретным оружием, за это русские его арестовали. А потом вдруг освободили и выпустили обратно в Америку. Выпустили шпиона! Да еще вместе с русской женой! Это… Это… Ну, чтоб ты понял: это все равно, что ваши арестовали Освальда за убийство президента, а потом выслали его в Россию вместе с Мэрилин Монро!
Гарик хмыкнул еще раз.
– Освальда убили. А Мэрилин Монро умерла раньше Кеннеди.
– Ну, с Брижит Бардо… Неважно. Важен сам факт. Так что я знаю, что он скользкий тип. И сейчас мне нужна эта его скользкость!
– Вы рассказали интересные истории, но они из российской жизни… Я не специалист по России и не могу их комментировать.
Акульи глаза Гарика ничего не выражали.
– Только я попросил друзей из флоридского филиала Организации, и они пошарили в компьютерных базах данных…
– И что? – насторожился Сурен.
– Его имени нет в списках пассажиров, вылетевших из аэропортов США за последние три месяца. В управлении по налогам отсутствуют сведения о его доходах, позволивших купить магазин. В полицейском департаменте имелся материал о нарушении Вильямом Конрадом Джефферсоном правил торговли оружием – он продал винтовку жителю другого штата, а за это лишают лицензии. Только никаких мер к нему принято не было!
– Ну и что?! – уже с раздражением повторил Сурен. – Справки, лицензии… Подумаешь! Все можно уладить…
Гарик повернулся и оцарапал лицо Сурена жестким взглядом своих злых глаз.
– Да то, что это в России – «подумаешь»… А в Америке такого быть не может! Здесь не принято что-то «улаживать», за это сажают в тюрьму! Ваш Джефферсон не просто «скользкий тип». Это «джи-мен». Человек правительства. И лучше держаться от него подальше. Потому что, где начинаются интересы правительства, там заканчивается хваленая американская демократия! Там возможны странные катастрофы, таинственные убийства и загадочные исчезновения…
– Пугаешь? – недобро усмехнулся Сурен, в свою очередь уставившись на Гарика гипнотизирующим, внушающим ужас взглядом, за который в определенных кругах Тиходонска его называли Змеем. – Я никогда не останавливаюсь на полпути. Тем более когда на кону такие ставки!
Гарик пожал плечами и отвернулся.
– Мое главное правило: живой клиент лучше мертвого. Я всего лишь следую этому правилу и даю вам хороший совет.
– Я сам устанавливаю правила, – прошипел с заднего сиденья Сурен. – И всегда добиваюсь своей цели! Не так, так эдак!
* * *
«Не будите спящего Лешего», – гласит народная мудрость. Правильно гласит. Леший устал, он приперся домой за полночь, у него был чертовски трудный день, ему положены несколько часов здорового восстанавливающего сна.
Но он не спит. Нервы – как замерзшие до веревочной хрупкости канаты, внутри черный холодный ком. Надо бы выпить, да нечего. К тому же тошнит, и пить не хочется. Вход в замуровку с Хорем он, конечно, завалил. Чуть жилы не порвал, жопа в мыле – но сделал как надо. Настоящий склеп. Нет, усыпальница фараонов. Завалено намертво, чтобы никогда и никто не побеспокоил единственного друга. Или даже брата. Во всяком случае, ближе у него никого не было. Может, только Том. Но и Тома больше нет. Никого нет. Он один остался на целом свете.
И как же теперь быть с керченцем? Он хочет, чтобы на свете никого не осталось… Как быть?
Леший устал. Он приперся домой за полночь, с ободранными руками и весь в цементной пыли. Но он не спал. И когда в начале второго раздался телефонный звонок, ему даже не пришлось открывать глаза.
– Синцов? Это майор Крушинский. И где ты болтаешься, что тебя никак дома не застать? – недовольно пророкотал в трубке знакомый голос. – У нас серьезное ЧП, Синцов. Требуется твоя помощь. Никакие отговорки не принимаются, машина уже у твоего подъезда. Руки в ноги, и – вперед…
– А что случилось? – спросил Леший, выглядывая в окно. Два «уазика» с выключенными фарами стояли, перегородив подъездную дорогу, рядом топтались несколько молчаливых фигур. Леший подумал, что если бы он возвращался домой обычной дорогой, а не через подвалы, то встреча произошла бы уже давно.
– Что случилось, то случилось. Все узнаешь на месте, – сказал Крушинский. – Давай, Синцов, не тяни мурку, топай…
* * *
Сурен с Оксаной сидели у двери на веранду, обдуваемые легким приятным бризом, но защищенные от прямых солнечных лучей тяжелыми желтыми шторами. Жора и Алекс, как обычно, устроились неподалеку и внимательно наблюдали за окружающей обстановкой. Все было спокойно, но есть и пить им запрещалось в любом случае.
Оксана беспомощно держала в руках меню. Ее всегда смущал момент выбора блюд, а особенно вин. Вот и сейчас, сомелье добрых пять минут распевал гимны в честь долины Луары с ее меловыми и кремнистыми почвами, виноградниками и божественной грибковой плесенью, – после чего уговорил Оксану (она, кстати, не поняла и половины из всего, что он наговорил) взять «Куле де Серран» семьдесят восьмого года, которое идеально подойдет к рекомендованному лично шеф-поваром цветку каталонского кабачка, фаршированному креветками. Она поспешно кивнула и испытала облегчение от того, что выбор закончился.
Сурен не вмешивался, только слушал и посмеивался. Себе он заказал телячий стейк средней прожарки и тот дорогой виски, который пил за каждой трапезой.
– У тебя в магазине все в порядке, Барби, – сообщил он. – Гарик уверен, что управляющий вас не обманывает. Так что можешь порадовать своего супруга.
Оксана покачала головой.
– У меня нет с ним связи.
– Он тебе не звонит? – Сурен прищурился. – И ты ему не звонишь? Как такое может быть?