– Это совершенно иное дело!
– Но все-таки кумир?
– Я не принимаю этого упрека!
– Хорошо! А как быть с заповедью «Не прелюбодействуй»?
– Вы обвиняете меня в прелюбодеянии? – взвился писатель.
– Боже сохрани! Но вы сами говорили моему коллеге на канале НТВ, что вы… Цитирую: «Я могу сказать о себе, что я бабник, ну просто не в силах устоять перед красивой бабенкой. И вообще, друзья называют меня «альфа-самцом». Или вы альфа-самец-теоретик?
– Что вы себе позволяете, девушка?
– Ничего. Просто констатирую очередное противоречие. Вот уже две заповеди вы точно нарушаете, а там еще и третья сама собой напрашивается…
– Это какая же?
– «Не возжелай жены ближнего своего». А, Генрих Вячеславович?
Слава богу, у писателя хватило ума расхохотаться. Он лукаво погрозил Наташе пальчиком.
– Да, не зря мне говорили, что с вами надо держать ухо востро!
Дальше беседа потекла уже нормально.
– Ах, какая девка! – хлопнул в ладоши режиссер. – Вырулила! Но при этом всем показала, какой дурак этот Мелехов. Да, Глеб Витальевич, это поистине бесценный кадр.
– Скоро на нас такой наезд в сети будет, – вздохнула редактор Алла Георгиевна.
– Ничего, зато рейтинги подскочат до небес! Наверняка Мелехов завтра будет в сети жаловаться на наш канал, на Наташу, а нам только того и нужно! – смеялся Кузьмин. – Скажите, Володя, я вот что подумал, а может, нам снимать все-таки по три программы в день, но два дня в неделю?
– Хозяин – барин! Но вообще-то Наташка в конце четвертой программы уже неживая. Мы-то отработали смену и домой, а она… Хотя, судя по сегодняшней съемке, еще о-го-го!
– Ладно, подумаем.
Съемка закончилась. Из студии вышел Мелехов. И сразу испарился, даже не сняв грим. Вскоре вышел оператор, а потом появилась Наташа. Она была страшно возбуждена.
– Вова, скажи, получилось хоть что-то?
– Ну, ты, мать, дала! Я сперва думал в брак все пойдет, а ты так его раскрутила!
И тут Наташа увидела Кузьмина.
– Глеб Витальевич? Какими судьбами?
– Да вот был тут, зашел посмотреть… Лихо вы его! Как вам в голову пришло спросить, хороший ли он человек?
– Не знаю. Просто я уже начинала его ненавидеть… – засмеялась она.
– Молодчина! Просто восторг!
– Ну, первую часть, наверное, надо будет слегка сократить, а то зрители со скуки помрут.
– Чепуха! Дадим рекламную нарезку из самых острых моментов, сама что ли не знаешь, – заметил Володя.
– Ох, я так устала, что уже плохо соображаю. Простите, Глеб Витальевич, мне надо поскорее снять грим, к концу съемок он на меня давит…
– Да-да, конечно. Надеюсь, вы завтра будете на нашем мероприятии?
– Это обязательно?
– Да, Наташа, уж не взыщите, но…
– Хорошо, я буду. К которому часу?
– Ну, вам можно приехать к часу. А мне с самого утра, – вздохнул он. – Основная масса народу уже там. Я пришлю за вами машину к двенадцати.
– Да я могла бы и сама.
– Нет-нет, машина будет.
– Спасибо.
– Наташа, я хотел еще… А впрочем, поговорим на природе, вы слишком устали.
– Да, спасибо.
– Спокойно ночи, Наташа.
– А тебе обязательно мчаться на эту тусовку? – с недовольным видом спросил Артур.
– Увы! Думаешь, мне хочется?
– Откуда я знаю?
– Ты прекрасно знаешь, что я в принципе не люблю тусовок.
– Ну, мало ли что было раньше, до эпохи телевидения.
В голосе мужа Наташе послышалось явное недовольство. Но она так устала, что предпочла не обращать на это внимания. Поворчит, перестанет.
Когда объявили так называемый кофе-брейк, Кузьмин спустился в холл и спросил у девушки-администратора:
– Простите, а госпожа Завьялова приехала?
– Еще нет.
Он посмотрел на часы. Десять минут второго. Пора бы ей уже быть. Но в конце концов мало ли что могло ее задержать… Пробки бывают и по субботам, особенно на выезде из города, весна все-таки. Народ рвется на свои фазенды.
И тут он увидел ее. Она была в светлых брюках и коротенькой пестрой жакетке. Кузьмин почувствовал, что душа уходит в пятки. Или это называется «сердце оборвалось»? Он испугался, откровенно испугался силы своего чувства.
– Глеб Витальевич! – улыбнулась она. – По вашему приказанию прибыла.
– Я рад… Вы чудесно выглядите! Успели заметить, какой тут дивный воздух?
– Честно говоря, нет, не успела. Шофер подвез к самому входу.
– А кофе хотите? У нас как раз кофе-брейк…
– Хочу! Спасибо!
– Тогда момент!
Он что-то сказал девушке-администратору, взял Наташину дорожную сумку.
– Идемте!
Наташа последовала за ним. Он привел ее на небольшой уютный балкончик, где стояли всего два столика.
– Садитесь, Наташа, кофе сейчас принесут, а пока дышите полной грудью.
– А тут и в самом деле хорошо дышится. Спасибо.
– Наташа, я давно ждал случая высказать вам… Вы здорово работаете! Вчера я наблюдал непосредственно… Это было виртуозно. Но, как я и предполагал, Мелехов уже выложил в Интернет довольно злобную заметку…
– Да черт с ним, – поморщилась Наташа.
– Безусловно! – рассмеялся он. – Нам это только на пользу. И еще… На вас удивительно интересно смотреть во время беседы, вы так живо на все реагируете… И я слышал массу восторженных отзывов.
– Глеб Витальевич, вы меня захвалите.
– Наташа, я хочу предупредить…
– О чем?
– К вам скоро начнут подъезжать с других каналов, переманивать, перекупать…
– Глеб Витальевич!
– Пока таких заходов не было?
– Нет.
– Будут. Но я прошу вас об одном. Ставьте меня в известность о том, что именно вам предлагают.
– Глеб Витальевич, это как-то само собой разумеется. И потом, у меня контракт, но дело даже не в этом, я вообще не люблю метаться в поисках лучшей доли… Я просто очень верный человек по натуре, – чуть смущенно улыбнулась она. – Если мне хорошо, а мне сейчас на канале хорошо, зачем я буду…
– Наташа, вы… вы какой-то бронтозавр, что ли… Во всяком случае в нашей среде.
– Комплимент сомнительный, надо заметить, – рассмеялась Наташа.
А у него от этого смеха все внутри перевернулось.