— Цель этого кутежа — выпустить пар.
— Это нечто, похожее на Хэллоуин, Новый год и Марди-Гра в одном флаконе. Люди наряжаются в маскарадные костюмы. Играет оркестр. Пиво и алкоголь бесплатно.
— И наркотики тоже? — спросила Халли.
— И наркотики, разумеется. Они есть у каждого. Их даже растят в горшках в оранжерее. Кстати, там целая плантация. — Доктор заморгал и закашлялся. — По крайней мере, так мне сказали.
— А вы были на этой вечеринке?
— Очень недолго. Моя религия запрещает мне употреблять алкоголь. Оркестр был хороший, но они играли чересчур громко, чтобы слушать их слишком долго.
— Вы разговаривали там с Эмили?
— Нет. Но я видел, как она с кем-то танцевала.
— А вы знаете, с кем?
— С каким-то франкенштейновским монстром. В отличном маскарадном костюме.
— Это как раз он и был. У вас есть какие-либо мысли о том, кто это?
— На той вечеринке было как минимум двадцать человек в франкенштейновских костюмах. Они очень популярны на полюсе.
— А вы не видели, они ушли вместе?
— Нет.
— А Блейн был на той вечеринке?
— Я его не видел. Но… — Доктор пожал плечами. — Эти костюмы…
— Он тоже мог быть во франкенштейновском костюме.
— Думаете, это он ее убил? — спросил Фида.
— Нет. Она бы не привела его в свою комнату. — Халли ненадолго задумалась. — Надо позвонить в Вашингтон.
— Возможно. — Они посмотрели на расписание спутниковой связи на компьютере доктора. — Связь плохая. Может, позже. В принципе звонить можно всегда.
— А других средств связи здесь нет?
— Только электронная почта, спутниковый телефон и интернет-телефония. Все идет через спутник. — Глаза Фиды стали задумчивыми. — А вы хотите воспользоваться станционным спутниковым телефоном?
— Да. А что?
— Вам придется говорить через линию Грейтера. Разговоры, вероятнее всего, записываются. И отслеживаются.
Халли снова опустилась на стул, чувствуя душевную пустоту; стены комнаты, казалось, придвинулись к ней и давили царящей в помещении темнотой.
Вдруг она встала.
— В чем дело? — спросил Фида.
Глубоко вздохнув, девушка положила ладонь на койку:
— У меня появилось дурное предчувствие.
— Вам кажется, что вы тонете?
— Скорее, что меня хоронят заживо.
Ее ответ, казалось, его не удивил.
— Да, такое бывает.
— Для вас такое чувство привычно?
— Нет, — покачал головой Фида.
Часы Халли пикнули.
— Господи, мне же скоро погружаться. Где мне вас потом искать?
— Пошлите сообщение на пейджер.
— Мобильного телефона у вас нет?
— Я не ношу его с собой, — ответил доктор, доставая мобильник Халли из ящика для инструментов.
— Как насчет того, чтобы встретиться здесь?
— Я бы и сюда не ходил вообще, если бы не вы. Не думаю, что это надежное место.
— А куда вы ходите?
— Туда и сюда, стараюсь быть в зоне видимости. Иногда я хожу на «Старый полюс». Сейчас слишком холодно, чтобы оставаться там надолго, но это единственное место, где я сейчас чувствую себя в безопасности.
— Я думала, персоналу там запрещено находиться.
— Так и есть, — подтвердил Фида.
— Добро пожаловать в наш скромный ангар для погружений, — обратилась к Халли Агнес Мерритт.
Она вместе с Халли подъехала к ангару на одном снегоходе, на втором прибыл Жиётт.
— Официальное название этого сооружения — «Центр совершения подледных погружений научно-исследовательской полярной станции «Амундсен-Скотт», однако надо признаться, что для списанного армейского куонсетского ангара такое название звучит несколько напыщенно. — Она перевела взгляд с Халли на Жиётта. — Я слышала, бульдозер Бейкон провалился.
— Слухи быстро распространяются, — сказала Халли. — А здесь тепло. Ну, теплее.
— При температуре ниже семидесяти костюм и оснастка для погружения смерзаются, — пояснил Жиётт. — Поэтому мы поддерживаем здесь температуру в районе нуля. Хорошо, правда?
Несколько амбалов возились около компрессоров и других машин. Никто из них не прервал работу, лишь бегло взглянув на прибывших. Ряд аквалангов со сдвоенными и одиночными баллонами для дыхания свешивался с одной из стен. Вдоль другой, более короткой стены стояли цилиндры пятифутовой высоты, наполненные воздухом, чистым кислородом и гелием для приготовления «Тримикса» и «Нитрокса» — дыхательных газовых смесей из кислорода, азота и гелия, используемых при подводных погружениях. Два голубых цилиндра были заполнены аргоном, используемым в качестве изолирующего газа при работе в сухих гидрокостюмах.
Халли чувствовала большое облегчение, поделившись своим секретом с Фидой, но все равно ощущала постоянную тревогу от мысли, что убийца, возможно, бродит по станции. Ведь им мог быть любой из находящихся сейчас в ангаре людей, кроме, разве что, Мерритт.
Однажды — это случилось в глубокой пещере — основной налобный фонарь Халли вдруг погас. И почти сразу погасли два боковых фонаря. Это был первый и единственный случай, когда с ней произошло такое. Она никогда не забудет то чувство, которое испытала, когда внезапно погасли все фонари и всего двадцать шагов в любом направлении отделяли ее либо от края провала, либо от вязкой и топкой трясины. Воспоминание об этом действовало на Халли как паралич, и сейчас она находилась почти в таком же состоянии. Тогда, в пещере, она просто села на землю и стала ждать другого участника экспедиции, который пришел, принеся с собой свет. Сейчас рассчитывать на подобную спасительную помощь бессмысленно.
И тем не менее надо готовить погружение. Если бы Халли не поговорила перед этим с Фидой и не знала, что собой представляет «Вишну», то, возможно, отложила бы спуск. Но сейчас дело приняло совсем другой оборот.
— Давайте перейдем в мой, если можно так выразиться, офис и обсудим план погружения, — предложил Жиётт, указывая на лист фанеры четыре на восемь футов, лежащий на четырех козлах для распилки материалов.
Халли последовала за ним, но тут она увидела, как мощный дородный мужчина оступился и, чтобы не упасть, схватился за емкости с газами для дыхательных смесей.
— Эй! — громко закричала Халли. — Не дотрагивайтесь до них!
Газовые емкости сдвинулись с места и, казалось, вот-вот упадут. Халли, находившаяся к ним ближе всех, примерно в восьми футах, подбежала, прежде чем вся система емкостей и штативов для их крепления начала крениться. Она оттолкнула все сооружение назад, придав ему прежнее вертикальное положение, и несколько секунд, не отнимая рук от емкостей, стояла молча, приходя в себя. Если бы при падении заполненной газовой емкости с нее соскочил запорный клапан, то вырвавшийся из нее газ под давлением три тысячи двести фунтов на квадратный дюйм превратил бы эту штуку в неуправляемый смертоносный снаряд. Однажды Халли была свидетелем подобного происшествия, когда нерасторопный аквалангист уронил баллон в ангаре. Тогда отлетевший с баллона клапан прошел, как иголка сквозь ткань, через наружную стену и врезался в борт припаркованной возле ангара машины. Что было бы, если бы на его пути оказалось человеческое тело, да еще и в замкнутом пространстве, об этом она предпочитала не думать.