— Нет. Они не кончают жизнь самоубийством, во всяком случае — таким образом. Если уж кто-то решился на это — он просто взорвет свой корабль и умрет подобно звезде. Я имел в виду эту их педантичную опрятность.
— Хм, — Ордаз явно чувствовал себя не в своей тарелке. Факты говорили сами за себя, но у него язык не поворачивался назвать меня лжецом. Он вернулся к обычным формальностям.
— Мистер Гамильтон, вы подтверждаете, что это Оуэн Дженнисон?
— Да. Я узнал его сразу же, как только вошел. Но давайте проверим.
Я сорвал рубашку с плеча покойного. На левой стороне груди красовался шрам округлой формы, сантиметров двадцати в диаметре.
— Вот, смотрите.
— Да, я заметил. Старый ожог?
— След от метеора. Его задело однажды, когда он болтался в открытом космосе. Сталь скафандра распылилась по коже; автодок вынул из его груди крошечный кусочек железоникеля. Оуэн всегда носил его с собой. Всегда.
— Мы ничего подобного не нашли.
— Ну…
— Мне жаль, что вам пришлось пройти через это, мистер Гамильтон.
— Все в порядке.
Оуэн ухмылялся, глядя на меня. Тяжелый спазм сдавил горло. Однажды я потерял правую руку. Потеря Оуэна ощущалась не менее остро.
— Могу я попросить вас держать меня в курсе расследования?
— Конечно. Через ОРП?
— Да, — на самом деле, этот случай не касался нашего подразделения, но мне нужно было сыграть на престиже. — Я хочу знать причины гибели. Может быть, он просто сошел с ума… культурный шок или что-нибудь в этом роде. Но если кто-то заставил его… или навел на мысль — я достану этого человека из-под земли.
— Свершение правосудия лучше всего предоставить… — Ордаз замолчал озадаченно, пытаясь угадать: говорит ли это представитель полиции или простой гражданин, жаждущий мести.
Я вышел, оставив его размышлять над этой задачей.
В вестибюле было полно народу. Жильцы сновали туда-сюда, поднимаясь и спускаясь по эскалатору. Некоторое время я стоял неподвижно, вглядываясь в их лица, стараясь разглядеть в них признак вырождения, отупения, серости. Штампованный комфорт. Удобные коробки для сна и еды — для размеренного животного существования. Живущие здесь должны быть похожи друг на друга, как зеркальные отражения.
В толпе мелькнул строгий костюм и гладко причесанные волосы. Управляющий? Я пробрался сквозь толпу, чтобы убедиться. Завидев меня, он улыбнулся безо всякого энтузиазма.
— О, здравствуйте еще раз, мистер… ээ… Вы нашли… — он никак не мог сформулировать нужный вопрос.
— Да. Но я хотел бы узнать еще кое-что. Дженнисон проживал здесь в течение шести недель, так?
— Шесть недель и два дня.
— У него бывали посетители?
Брови управляющего недоуменно поползли вверх. Мы направлялись к его офису, и мне удалось издалека разглядеть имя на табличке: ДЖАСПЕР МИЛЛЕР.
— Разумеется, нет, — ответил он. — Иначе кто-нибудь давно бы заметил неладное.
— Вы хотите сказать, что видели его лишь один раз — при сдаче квартиры?
— Мм… подождите, — Миллер задумался. — Нет. Он зарегистрировался в четверг. Я сразу заметил этот специфический белтианский загар. Затем… Б пятницу он куда-то выходил.
— Когда мистер Дженнисон приобрел драуд? Впрочем, этого вы не можете знать. Значит, в пятницу его видели в последний раз?
— Да.
— Тогда у него вполне могли быть посетители в четверг вечером, или в пятницу утром.
Управляющий отрицательно покачал головой.
— Видите ли, мистер… мм…
— Гамильтон.
— Дело в том, что на каждом этаже установлена голографическая камера, которая делает снимок жильца в тот момент, когда он впервые заходит в свою комнату — но только один раз: мы уважаем конфиденциальность наших постояльцев. — Миллер горделиво выпрямился. — Точно так же производится сканирование любого посетителя — во избежание нежелательных вторжений.
— Так вы утверждаете, что на этом этаже посетителей не было?
— Нет, сэр.
— Ваши жильцы ведут слишком уединенный образ жизни.
— Возможно.
— Итак, Оуэн Дженнисон не выходил из своей комнаты полтора месяца и никто даже не побеспокоился…
Миллер выпрямился, стараясь придать голосу холодные нотки; но было видно, что он нервничает.
— Мы предоставляем нашим жильцам полное уединение. Если бы мистеру Дженнисону понадобилась помощь, все, что ему нужно было — это снять телефонную трубку и…
— Благодарю, мистер Миллер. Это все, что я хотел спросить. Мне только хотелось понять, как Оуэн Дженнисон мог умирать в течение шести недель в полном забвении.
Миллер судорожно глотнул.
— Он умирал все это время?! Но… откуда нам было знать? Вам не в чем нас обвинить!
— Я и не собираюсь.
Он стоял слишком близко. Выходя, я толкнул его, словно нечаянно, и тут же раскаялся. Миллер был абсолютно прав — если бы Оуэн захотел позвать на помощь — он сделал бы это.
Я постоял минуту на крыльце, глядя на узкую полоску неба, едва протиснувшуюся между верхушками зданий. На душе было муторно.
Подлетело такси, и я отправился назад в ОРП — работать сегодня уже не хотелось, но нужно было поговорить с Джули.
Джули — высокая зеленоглазая девушка, приближающаяся к тридцати; длинные волосы отливают рыжим золотом; над правым коленом широкие бурые отметины — следы от хирургических щипцов; впрочем, сейчас их было не разглядеть. Я заглянул в глазок на ее двери; она сидела за столом и курила, закрыв глаза. Иногда Джули приоткрывала один глаз, бросала взгляд на часы и снова углублялась в сеанс.
Я не стал ей мешать.
Джули не была красавицей. Слишком широко посаженные глаза, квадратный подбородок, большой рот… На самом деле, все это не имело никакого значения. Она была идеальной подругой, умела читать мысли, угадывать желания; в ней было все, что нужно мужчине. Примерно год назад, после того как я убил своего первого человека, мне было невыносимо тяжело на душе. Джули тогда вытащила меня из депрессии, устроив многомильный кросс. Бежали, куда глаза глядят, пока я не упал в траву от усталости, не в силах даже думать. А две недели назад мы провели чудесную ночь вместе. Ее «гарем» был, наверное, величайшим за всю историю человечества. Для того чтобы уловить мысли человека, Джули необходимо было влюбиться в него. К счастью, в ее душе хватало места для многих. Она не требовала от нас верности; к тому же добрая половина наших сотрудников ОРП состояла в браке. Ей всего лишь нужна была любовь, чтобы защитить нас.
В данный момент она занималась как раз этим. Каждые пятнадцать минут Джули входила в контакт с кем-нибудь из агентов. Если мы попадали в беду, она вытаскивала нас… если какой-нибудь идиот не прерывал ее в это время.