— Но сегодня вечером она вернется?
— По крайней мере, она очень на это надеется.
На какую же встречу позвали министра, что она рискнула пренебречь своими обязанностями? Не заболел ли кто-нибудь из ее родственников — муж, ребенок, родители?
Встреча в Лулео. Она не может ее пропустить ни при каких обстоятельствах.
Красная Волчица.
Сходка по случаю возвращения Дракона.
Кончики пальцев стали влажными, на спине выступил липкий пот.
— Спасибо, — сказала она и отключилась.
Анника проехала мимо автобуса, остановилась, посмотрела в зеркало заднего вида, как министр садится в автобус, пропустила его и поехала за ним, держась сзади в двухстах метрах.
Не доезжая Бергнесбруна, она решила, что настало время подъехать ближе к автобусу.
«Ты сидишь там внутри, — думала Анника, глядя на замызганное заднее стекло автобуса. — Ты куда-то едешь, надеясь, что никто тебя не увидит. Но я здесь».
Тут же в голове запели умиротворяющие ангелы, заведя свою медленную и печальную песнь: хрусталь зимних льдинок…
— Заткнитесь! — заорала Анника и так стукнула себя рукой по лбу, что из глаз посыпались искры. Ангелы исчезли.
Вслед за автобусом она пересекла мост и въехала в замороженный город мимо домов с железными крышами, сугробов и занесенных снегом машин, потом у бензоколонки они свернули влево.
Автобус остановился напротив городского отеля на остановке городских маршрутов. Анника остановилась так, чтобы видеть выходящих из автобуса пассажиров. У Анники участилось дыхание, ветровое стекло запотело, и она вытерла его рукавом шерстяной кофты.
Карина Бьёрнлунд вышла почти последней. Министр культуры осторожно спустилась с подножки, держа в руке черную кожаную сумку. Анника почувствовала, что сейчас у нее случится обморок от гипервентиляции.
Надо подышать в пакет, подумала она, хотя знала, что пакета у нее нет.
Вместо этого она задержала дыхание и мысленно сосчитала до тринадцати. Сердцебиение успокоилось.
Стало темнеть, но солнце садилось медленно и печально, сумерки затянулись, и Анника хорошо видела, как Карина Бьёрнлунд из Карлсвика стоит и мерзнет на остановке — солидная женщина в шубе, но с непокрытой головой.
Красная Волчица, подумала Анника и попыталась всмотреться в лицо Карины Бьёрнлунд. Ей показалось, что в глазах министра застыли тревога и печаль.
Что же ты здесь делаешь?
Ее мать живет на Стургатан, подумала Анника. Возможно, Карина едет к маме.
Потом до Анники дошло: это же и есть Стургатан. Значит, она стоит на остановке и ждет автобуса, чтобы ехать куда-то еще?
Нет, встретиться она хочет отнюдь не с мамой.
Ее ослепил свет, отраженный от зеркала заднего вида. Сзади показался городской автобус. Анника включила первую передачу и проехала вперед несколько метров, чтобы освободить место автобусу, миновала группку людей, стоявших на остановке, посмотрела в зеркало и увидела, как Карина Бьёрнлунд, зажав в руке сумку, садится в автобус.
«Я поеду следом и увижу, где она сойдет», — подумала Анника, подала машину еще немного вперед и только тогда заметила, что въехала на пешеходную дорожку. Люди не спеша расступались перед машиной, бросая на Аннику недовольные взгляды. Она подняла голову и увидела щит со знаком, разрешающим проезд только городскому транспорту. Она почувствовала, что впадает в панику, схватилась за рычаг коробки передач, сдала назад и увидела, что автобус едет прямо на нее. Анника резко вывернула руль и со скрежетом ушла от столкновения.
Автобус скользнул мимо, у Анники по спине струйкой тек холодный липкий пот. Она упустит министра, если не узнает, куда она поехала.
Автобус номер один, подумала она. На этом автобусе обычно ездил Линус Густафссон.
Свартэстаден.
Эстерут, возле металлургического комбината.
Она поехала к гавани, а потом свернула влево, к металлургическому заводу. У переезда через железную дорогу она остановилась и стала ждать. Если она не ошиблась, то автобус непременно проедет мимо.
Через четыре минуты автобус от ЛЛТ действительно проехал и последовал дальше к Мальмюддену.
Автобус повернул вправо, и Анника успела прочитать название улицы — Лёвскатан. Но ведь здесь жила Маргит Аксельссон? Ференингсгатан она узнала по рекламному щиту. Автобус поехал по правому ряду вдоль неприветливого, уставленного заводскими трубами промышленного района, спрятавшегося в тени громоздившихся плотными рядами рудных отвалов. Слева был виден ряд одинаковых наемных двухэтажных домов, построенных в середине сороковых перед громадным заводским корпусом, практически погребенным под горами отвалов. Остроконечные провалы оконных проемов посылали последнее предостережение холодному темнеющему небу. Теперь Анника ехала вслед за автобусом, который направился по дороге вверх и влево, потащившись вдоль железной дороги. Гигантская стальная змея высилась над пейзажем, а под ней виднелось нагромождение скученных и разбросанных заводских строений, опутанных шлангами, перекрещенных стальными балками, здесь же находились платформы и пакгаузы. Анника видела длинные грузовые фуры и разбитые бараки, набитые чем-то открытые контейнеры, куски металла, фитинги, деревянные контейнеры с металлоломом. Нигде не было видно ни души.
Автобус мигнул задними фонарями и затормозил у остановки. Анника остановила машину в двадцати метрах от автобуса, спрятавшись за искореженными остатками какого-то автомобиля.
Карина Бьёрнлунд вышла из автобуса, по-прежнему держа в руке кожаную сумку. Анника вжалась в сиденье и впилась в нее взглядом.
Автобус мигнул левым поворотником и отъехал от остановки. Карина осталась стоять, оглядывая железнодорожный путь. Дыхание густыми клубами пара окутывало ее непокрытую голову. Карина Бьёрнлунд явно колебалась.
Анника выключила двигатель, вытащила ключ из гнезда зажигания и осталась сидеть в теплом салоне, не отрывая глаз от женщины в шубке.
Карина торопливо осмотрелась и стала подниматься вверх по склону холма, уходя от промышленного района.
Анника оцепенела, со звоном вертя в руках ключи и стиснув зубы.
Надо ли идти вслед за министром?
Догнать и предложить подвезти?
Подождать, когда она вернется назад?
Так она сидела, теряя драгоценные мгновения.
Если Карину Бьёрнлунд ждут важные дела, то едва ли ей нужна компания.
Анника открыла дверь машины, вытащила из сумки шапку и лыжные перчатки, закрыла дверь, заперла ее, нажав кнопку на пульте. Вдохнув, Анника опешила от холода. Как только люди живут в таком климате?
Она несколько раз моргнула — от холода воздух стал очень сухим и резал глаза.
Сумерки тем временем сгустились и стали темно-серыми, скоро наступит ночь. Небо стало очень высоким, светлым и бесцветным, над горами отвалов блеснула пара звезд. Два уличных фонаря тусклыми безнадежными кругами освещали крошечные пятачки у подножий своих столбов. Карина Бьёрнлунд исчезла за гребнем холма, вокруг не было видно ни одного человека. Грохот металлургического завода тек по железнодорожным путям, проникал под одежду, вибрировал в теле. Она двинулась вверх по склону холма, опасливо поглядывая на кусты и тени.