Корчак взглянул на облака, плывущие по небу, вздохнул и несколько развел руками.
— Ну, если это надо, то постараюсь сделать! К завтрашнему утру вас устроит? — Он вопросительно посмотрел на оперов.
— Вполне! — Крячко просиял жизнерадостной улыбкой. — Пожалуйста, не забудьте включить туда даже тех, кто уже ушел в мир иной. Мало ли что! В нашей практике было немало случаев, когда заведомые покойнички вдруг оказывались живее всех живых.
Директор школы недоуменно повел головой. Мол, бывает же такое!
В этот момент в кармане Льва Ивановича запиликал телефон спутниковой связи.
Гуров достал его, нажал на кнопку включения и услышал голос Петра Орлова:
— Привет, драгоценные мои! Как вы там? У вас сейчас что, день или ночь?
— Здравствуй! — откликнулся Лев Иванович и подмигнул Стасу. — У нас дело к вечеру. Мы уже на Шумбумаи, приступили к работе. Что делаем? Изучаем обстановку, общаемся с местным населением. Добыли немало интересной информации. Только что обнаружили пулю, выпущенную из ствола японской винтовки «Арисака». Ею был выбит кирпич из карниза школьного здания. Тот самый, который упал на голову оперуполномоченному Николенко.
— Ого! — В голосе Петра звучало нескрываемое восхищение. — Вот это я понимаю — класс работы. Лихо начали, мужики! Ценю!
— Кстати! — В голосе Гурова зазвучали строгие нотки. — Про пулю давай-ка никому ни слова говорить не будем. Договорились? Не дай бог, новость уйдет в СМИ. Тогда не будет никакой гарантии, что эта информация каким-то образом не доберется до ушей нашего клиента, пока еще не найденного.
— Понял, Лева! Никому ни звука. Как там природа, люди?
— Природа изумительная, люди замечательные. Разместили нас в отличном гостевом домике. Кормят как на убой. Так что у нас тут грешным делом мелькнула мыслишка. — Лев Иванович испустил задумчивый вздох. — А не остаться ли на Шумбумаи насовсем? Это действительно рай земной. Москва — отдыхает. Ты зря смеешься! Сейчас передам телефон Станиславу, пусть он подтвердит.
Петр некоторое время молчал, после чего с тревогой проговорил:
— Не надо. Итак. Слушай, Лева, а на вас случайно не могли как-то так воздействовать какие-нибудь там геомагнитные поля? Не просто же так нам иногда по телевизору рассказывают про всякую аномальщину! Нет, что же, и в самом деле, за чертовщина там творится-то, а? Так!.. Вот что, Лева! Хрен я вам это позволю! Да! Неужто это в самом деле всерьез и ты меня не разыгрываешь? Если так, то даю слово, что сам отправлюсь на этот ваш заколдованный остров и за шкирку обоих приволоку в главк. Понял? Ладно, до связи. Пока! Вот обрадовал ты меня. Твою дивизию! — В аппарате раздались короткие гудки.
Стас вовремя подошел поближе и достаточно ясно слышал слова Орлова. Он беззвучно хохотал, вскинув большие пальцы. Дескать, ты прекрасно разыграл Петруху!
Видимо, Корчак тоже понял суть прикола и рассмеялся.
— Да, правильно говорят, что настоящий талант не может быть обделен чувством юмора, — сказал он. — Я так понял, вы разыграли своего непосредственного руководителя? У вас это получилось очень даже здорово. На его месте я бы тоже очень расстроился.
Опера попрощались со своим собеседником и отправились на улицу Крабовую. Их путь пролегал мимо строящейся церкви, откуда доносилось звонкое цоканье молотков каменщиков и категоричное вжиканье ножовки, вгрызающейся в доску. Когда они уже почти миновали новостройку, из проема главного входа, пока еще пустого, вышел пожилой седобородый мужчина в будничном духовном одеянии с наперсным крестом.
Священник увидел незнакомцев, приветственно склонил голову и осенил их крестным знамением. Не ответить на приветствие было бы явным моветоном. Поэтому опера раскланялись, а потом пожелали батюшке доброго дня и успехов в зодческих трудах.
— Вы, молодые люди, надо понимать, прибыли к нам из столицы? — спросил тот, с интересом глядя на них.
— Да, мы из Москвы, — подтвердил Лев Иванович, с не меньшим интересом глядя на священника, который, скорее всего, был ненамного старше их. — А вы ведь будете отец Николай?
— Вот! Сразу видно профессионалов от сыска. — Спускаясь к операм по ступенькам, батюшка понимающе покачал головой. — Значит, есть надежда на то, что зло, поселившееся на сей земле, будет изобличено и обезврежено. В миру меня зовут Николаем Ивановичем. Я прежде был инженером-гидроэнергетиком. Строил электростанции на реках. А потом потерял старшего сына-студента, подававшего большие надежды. Его душа была помрачена демоном, именуемым наркоманией, о чем, к сожалению, я даже не догадывался, будучи постоянно в разъездах. Когда узнал о его смерти от передозировки, то понял, что совсем не на то потратил многие годы своей жизни. Поэтому решил поменять свои ориентиры. Постиг богословие, был рукоположен и сам попросился в самый отдаленный приход. Теперь служу Господу вот здесь, занимаюсь возведением храма.
— Власти-то вам хотя бы помогают? — проникшись сочувствием, поинтересовался Станислав.
— Содействуют в меру своих возможностей. — Священник обернулся и окинул взглядом строение, возведенное еще только наполовину. — Миряне, конечно, вносят гораздо больший вклад в это святое дело.
В ходе разговора отец Николай рассказал все, что ему было известно о людях, которые стали жертвами как реальных, так и кем-то подстроенных несчастных случаев. По его мнению, части жертв гарантированно удалось бы избежать. Для этого пострадавшие должны были бы употреблять значительно меньше горячительного, нежели те дозы, которые ими были приняты. Но священник считал, что без чьего-то злого умысла дело здесь никак не обошлось.
— Не стоит забывать, что в годы войны здесь располагались секретные японские исследовательские лаборатории, занимавшиеся какими-то военными разработками, — заявил отец Николай и взглянул на верхушки сопок, высящиеся над поселком. — Нет никакой гарантии, что какие-то образцы секретной техники не остались в подземельях. Люди говорят, что их тут полным-полно. Некое оружие вполне могло оказаться в руках людей нравственно неразвитых, душа которых совершенно глуха к чужой боли.
Приятели переглянулись. Они и сами уже всерьез подумывали о том, что многое из того, что происходило на Шумбумаи, можно было объяснить только воздействием на людей и предметы некими устройствами, которые когда-то были разработаны японскими и немецкими инженерами. Один только случай с физруком, который при спуске по пожарной лестнице ощутил совершенно непонятное онемение рук, говорил о многом.
С другой стороны, а есть ли реальные доказательства наличия неких фантастических устройств военного назначения? Предполагать-то можно все, что душе угодно. Однако, не установив сам факт их существования, выходить с подобной версией на самый верх было бы совершенно нелепо. Тут недолго стать и всеобщим посмешищем.
— О подземных лабораториях здешние жители нам уже рассказывали. — Гуров коротко махнул рукой. — Но для того чтобы уверенно говорить о наличии некоего секретного оружия, для начала стоило бы найти хоть что-то, подтверждающее его существование. Хотя бы какой-то подземный объект лабораторного назначения. Но этого никто из людей, проживающих на острове, не видел и близко. А искать методом случайного тыка тут можно долго и безуспешно. Площадь острова составляет не менее полусотни квадратных километров. Миллионы квадратных метров, каждый из которых надо обшарить. Жизни не хватит!