– У меня нет никаких мыслей, – вздохнул Филиппов.
– Невозможно представить, что он пришел в спальню только для того, чтобы в декабре месяце увидеть порхающего мотылька. И, заметь, его заставали там дважды. Первый раз – Юлия Палий. Второй раз – итальянец. И в том, и в другом случае Бекешев говорил про какую-то бабочку…
– Постой, – прервал его Филиппов, – про бабочку как раз я все разузнал.
– Ну, так что ж ты! – воскликнул Дуло. – Я места себе не нахожу, голову ломаю, а ты молчишь.
– Разговаривал я с подругой Алины, и она сказала, что у Бекешевой была татуировка в виде бабочки. На правой ягодице.
– Так вот о чем толковал Игорь… Ну, это многое объясняет. Только вот странно: когда я спрашивал у Дмитрия Андреевича, что могут означать слова его сына, тот сказал, что ничего ни о какой бабочке не слышал. Но ведь муж не мог не знать о существовании татуировки. Тем более если она сделана давно. О ней кричал Игорь Бекешев, когда семнадцать лет назад тайком прокрался в спальню отца и увидел Алину в его постели.
– Значит, Бекешев-старший в курсе, но зачем-то соврал.
– Вопрос – зачем? Что он скрывает? – Дуло помолчал. – Ты все выведал у подруги Бекешевой? Может быть, она еще что-то знает?
– Все. То, что узнал, целиком и полностью ее заслуга. Не женщина, а говорильная машина. Чего только не наплела! Про подругу, которая вышла замуж за миллионера, про тетку, у которой гланды, про то, какой у Алины в волосах сильный пигмент. Она была у покойной по совместительству парикмахершей…
– Постой, какой такой пигмент у блондинки? – спросил Дуло. – Полнейший бред!
– Алина Бекешева была брюнеткой, – удивленно заметил Филиппов.
– Я видел труп Алины Бекешевой в тот день, когда ее выловили из реки. На самом деле она была блондинкой, но красила волосы в темный цвет. Тогда я еще подумал, что чаще бывает наоборот, скорее брюнетка выкрасится в блондинку.
– Та-а-а-а-ак… – выразительно протянул Филиппов.
– Короче, срочно звони Ошарову и спроси у него про татуировку на теле убитой.
– Жди.
Сергей Дуло развернулся и начал ходить взад и вперед. Наконец его мобильный снова запиликал.
– Василич… – Голос Филиппова звучал глухо. – Ответ однозначный: никакой бабочки на теле убитой нет.
– Так что ж ты, сам не видел в протоколе осмотра?
– Виноват…
– Выходит, вместо Алины Бекешевой похоронили другую женщину?
– Но ведь ее опознали, – попробовал возразить Филиппов.
– По фотографии. Секретарша из жилищной конторы. Она видела Алину всего несколько раз. Могла ошибиться.
– А Бекешев? Он видел ее в мертвецкой.
– Соврал. Это по его желанию убитую хоронили в закрытом гробу.
– Но кого же похоронили вместо Алины?
– Не догадываешься? – Сергей помолчал. – Вместо Алины Бекешевой похоронили Юлию Валерьевну Палий. Этим и объясняется несоответствие показаний по поводу даты ее отъезда и то, что домой к матери она так и не вернулась. Дарина Белаш, горничная Бекешевых, охарактеризовала Палий как жадную, злую и завистливую женщину, которая во всем подражала хозяйке и старалась на нее походить.
– И поэтому, будучи блондинкой, красилась в темный цвет, – догадался Филиппов.
– У погибшей женщины была косметическая операция на нос и коррекция подбородочной части. Кроме того, она увеличивала себе грудь. Не удивлюсь, если все это финансировалось Бекешевым. По-видимому, он тоже не возражал, чтобы любовница напоминала ему жену. По общему мнению, Алина Бекешева была очень красивой женщиной.
– Почему была? – тихо спросил Филиппов.
– Ты прав, если убили Палий, значит, Алина жива… Послушай! – воскликнул Дуло. – Ты понял, да?! Ты понял?!
– Что?
– Почему разозлился Игорь и для чего его понесло наверх, в отцовскую спальню?
– Почему? – Филиппов соображал туго.
– Потому, что он ожидал увидеть Алину, а вместо нее увидел Палий!
– Точно! Выходит, той ночью Алина спала в своей комнате на втором этаже…
– А Палий в постели Бекешева.
– И когда Рогов с Резником пришли за Алиной, они явились в его спальню и схватили Юлию. Ни тот, ни другой не знали жену хозяина. Водитель видел ее всего раз, да и то на расстоянии.
На несколько мгновений оба собеседника замолчали. Потом Филиппов спросил:
– Куда же подевалась Алина Бекешева?
– Это наверняка знает только Дмитрий Андреевич, – сказал Сергей Дуло. – Уверен, исчезновение Алины – его рук дело.
Несколько мгновений в трубке слышалось только дыхание, потом Филиппов отчетливо проговорил:
– Что будем делать, Василич? Опять эксгумация?
– Пока подождем. Здесь нужно разобраться до конца. К вечеру буду в управлении. Жди.
Сергей Дуло нажал кнопку отбоя и сунул телефон за пазуху. И, увидев, что Полина переоделась, двинулся к машине. Сам скинул комбинезон и сменил обувь. Надев свою куртку, забрал диггерскую амуницию и понес ее к «Лендроверу».
Навстречу вышел Вячеслав. Забрал снаряжение и кинул его в багажник. К ним подошла Полина.
– Спасибо тебе за все… – она обняла его.
Он тоже обнял ее и, похлопав по спине, прошептал:
– Звони, если что.
Оставив Полину, диггер по-дружески пожал руку Сергея.
– Всякое в моей жизни бывало, но такое – впервые, – сказал он.
Попрощавшись, все разошлись по машинам.
– Что случилось? – Полина изучающе смотрела в глаза Дуло.
– С чего ты взяла?
– Вижу по твоему лицу.
– Ничего. Сейчас едем на квартиру к Бекешеву. Я зайду, а ты подождешь в машине.
– Я тоже пойду с тобой, – заявила Полина.
– Нет.
– Я с тобой! – Она решительно не желала уступать.
– Все, Полина, все… – Дуло завел двигатель. – Бекешев должен узнать о гибели сына. Поверь, это будет тяжелый разговор.
– Это я, Сергей Дуло. Извините, что рано. Нам нужно поговорить. – Сергей стоял у двери подъезда и говорил во встроенный микрофон.
– Проходите, – раздался голос Дмитрия Андреевича.
Запищал сигнал зуммера, и дверь отворилась.
Бекешев стоял на лестнице, ожидая, пока войдет Дуло. Он был одет так, будто куда-то собрался. Мужчины пожали друг другу руку.
Приняв у гостя куртку, Дмитрий Андреевич на мгновение замешкался. Потом сказал:
– Вероятно, я должен облегчить вашу задачу. Мне уже сообщили о гибели Игоря.