Том внимательно рассматривал лицо Райма.
— Ты жутко красный.
— Со мной все в порядке, — спокойно ответил криминалист, только чтобы заставить молодого человека сосредоточиться на информации, которую тот получал из телефонного разговора. — Клянусь!
Том наклонил голову и, к ужасу Райма, застыл. Его плечи немного поднялись.
Нет, только не это…
— Да, хорошо, — произнес Том в трубку.
— Что — хорошо? — рявкнул криминалист.
Том не обратил внимания на слова Райма.
— Точную информацию, пожалуйста.
И, зажав трубку между шеей и плечом, Том начал что-то набирать на основном компьютере лаборатории.
Экран снова ожил.
Райм был буквально вне себя, когда увидел на экране промокшую до нитки, но по виду совершенно невредимую Амелию Сакс. Пряди рыжих волос прилипли к ее лицу, словно водоросли у аквалангистки.
— Извини, Райм, уронила главную камеру, когда упала под воду. — Она громко откашлялась, вытерла лоб и с нескрываемым отвращением взглянула на свои пальцы.
Паника мгновенно сменилась облегчением, хотя злость — на самого себя — у Райма осталась.
Сакс оглядывалась куда-то назад, в глазах ее застыл еще не до конца прошедший испуг.
— Я сижу за ноутбуком одного из рабочих компании. В нем есть веб-камера. Ты меня хорошо видишь?
— Да-да. С тобой все в порядке?
— Просто наглоталась мерзкой грязной воды. А в остальном — в порядке.
— Но что произошло? Вольтова дуга?..
— Нет, не было никакой дуги. В батареях недостаточно мощности для этого. Парень из компании сказал мне, что напряжения там маловато… Преступник попытался сделать бомбу. С батареями такое возможно. Запечатываешь отверстия и превышаешь нагрузку на батарею. В результате выделяется газообразный водород. Когда вода дошла до батарей, возникло короткое замыкание, и от искры водород вспыхнул. Вот что произошло.
— Тебя осмотрели врачи?
— Нет, особой нужды нет. Взрыв был довольно громкий, но не такой уж сильный. Меня немножко побило кусками пластика из обшивки. Даже синяков не осталось. С ног, правда, сшибло, но дверцу я держала над головой. Не думаю, что она слишком загрязнена.
— Хорошо, Аме… — Райм замолчал, не договорив до конца ее имя. Несколько лет назад между ними возникла молчаливая договоренность, основанная на какой-то примете — в общении никогда не называть друг друга по имени. И сейчас он чуть было не нарушил их давний договор. — Хорошо. Значит, так он и проник внутрь.
— Скорее всего.
И тут он заметил, что Том идет к стене. Помощник взял тонометр и надел манжету Райму на руку.
— Не надо…
— Тише! — крикнул Том. — Ты весь красный и вспотел.
— Всего лишь потому, что у нас на месте преступления произошел этот долбаный инцидент.
— У тебя болит голова?
У Райма на самом деле болела голова, но он ответил:
— Нет.
— Не лги.
— Немного. Не имеет значения.
Том приложил стетоскоп к руке Райма.
— Извини, Амелия. Мне нужно тридцать секунд, чтобы его успокоить.
— Да, конечно.
Райм было запротестовал, но потом понял: чем быстрее Том измерит ему давление, тем быстрее он сможет снова вернуться к работе.
Ничего не чувствуя, Линкольн наблюдал, как надувается манжета, а Том прислушивается, как воздух выходит из сфигмоманометра.
Резким движением молодой человек снял манжету.
— Давление высокое. Необходимо не дать ему подняться еще выше. Нужно принять кое-какие меры.
Вежливый эвфемизм для того, что Райм со свойственной ему прямотой называл нарядом по очистке от дерьма.
— Что там у вас происходит? — спросила Сакс. — У вас все в порядке?
— В порядке. — Райм изо всех сил старался, чтобы голос не выдал его чувств. И скрыть тот неоспоримый факт, что он вдруг ощутил себя страшно уязвимым, хотя и не мог понять, из-за чего возникло это ощущение — из-за того ли, что произошло с Амелией, или из-за его собственного резко ухудшившегося физического состояния.
Кроме того, Линкольну было стыдно за свой промах.
— У него резко подскочило давление, — пояснил Том. — Ему нужно немного передохнуть и отключить телефон.
— Мы принесем все собранные улики. Райм, возвращайся на связь через полчаса.
Рестон уже начал отключать связь, когда детективу что-то ударило в голову — правда, в интеллектуальном, а не в физическом смысле.
— Подожди! — рявкнул он, обращаясь к обоим, к Тому и Сакс.
— Линкольн!.. — запротестовал его помощник.
— Пожалуйста, Том. Всего две минуты. Это очень важно.
Том, у которого внезапная вежливость Райма всегда вызывала подозрения, нехотя кивнул.
— Рон искал место, через которое преступник проник в туннель, так?
— Да.
— Он не очень далеко?
Нечеткий расплывающийся образ Сакс на экране огляделся по сторонам.
— Да.
— Пусть подойдет к камере.
Райм услышал, что Сакс зовет молодого человека. Мгновение спустя тот уже сидел в кресле и смотрел из монитора на Линкольна.
— Слушаю, сэр.
— Ты нашел, каким образом он проник в туннель за подстанцией?
— Да.
— Где?
— В переулке дальше по улице есть канализационный люк компании «Алгонкин» для доступа к паровым трубам. Оттуда нет прохода на саму подстанцию, но внутри на расстоянии примерно двадцати-тридцати футов я обнаружил решетку. Кто-то прорезал в ней дыру, достаточно большую, чтобы можно было пролезть. Ее уже заделали, но следы от отверстия остались.
— Отверстие проделали недавно?
— Да.
— Ты сделал такое заключение из-за отсутствия ржавчины на стыках?
— Да. Проход ведет к этому туннелю. Довольно старый. Возможно, использовался когда-то для доставки угля. И именно он и шел до той дверцы, которую сняла Амелия. Я находился в самом конце туннеля и видел свет, когда она сняла дверцу. А потом услышал грохот от взрыва батареи, крик Амелии и сразу же бросился к ней по туннелю.
Тон Райма резко изменился:
— Спасибо, Пуласки.
Неловкий момент. Райм настолько редко делал комплименты, что получавшие их люди не всегда знали, как вести себя в подобных случаях.
— Я постарался не слишком загрязнить место происшествия.
— Если речь идет о спасении человеческой жизни, об этом можно не думать. Запомнил?