– Не знаю. Но раз уволили, значит, имеет, – разумно заключила Нина Михайловна.
– Ну, да. А за что?
– Ей кто-то доложил, что я с вами разговаривала. Она даже спрашивать не стала, о чем мы говорили, просто остановила в коридоре и сказала, тихо так, «болтунам и предателям у нас не место, ступайте и немедленно получите расчет!» – обиженным голосом поведала Нина Михайловна.
– А вы бы к директору сходили, пожаловались, – посоветовала Женя.
– А то я не ходила! – усмехнулась невесело Нина Михайловна. – Он мне только и сказал, что вам уже все объяснили, пройдите в кадры за расчетом.
– Ничего себе! А когда это было?
– Сегодня утром. Я, как обычно, на работу к восьми пришла, халат надела, прошла в отделение, и она тут как тут. Откуда в такую рань в клинике взялась? Отродясь раньше обеда не появлялась. Ну, или там к двенадцати. Небось специально явилась, чтобы мне лично все высказать! Дрянь бесстыжая! – уже не скрывая эмоций, поделилась Нина Михайловна.
– Нина Михайловна, вы, главное, не волнуйтесь, – попыталась успокоить медсестру Женя. – Скоро Марина из тюрьмы выйдет, а Стрижелецкая, наоборот, туда сядет, и вас обратно на работу примут.
– В тюрьму? – протянула пораженная кардинальностью мер Нина Михайловна.
– Ну да, – уверенно подтвердила журналистка.
– Да я, в общем, и не волнуюсь. Я уже себе и место присмотрела, как чувствовала. Я не потому звоню, чтоб пожаловаться, – пояснила тоненьким заговорщицким голоском Нина Михайловна. – Раньше, пока я там работала, болтать вроде было не этично. А теперь мне их тайны мадридского двора до лампочки, пусть на себя пеняют! – заговорила она решительной скороговоркой. – В общем, так. Незадолго до смерти Сергея Владиславовича у нас в клинике пациент появился. Мужчина, в ВИП-палате, привезла его Стрижелецкая. Привезла поздно вечером, сама в палату определила. Ни документов не оформила, ничего. Потом Кольцов приехал, они со Стрижелецкой долго что-то в кабинете обсуждали. Меня тогда на работе не было, это мне уже утром Наташка, медсестра наша, рассказала, когда пост сменщице передавала, – взволнованным голосом рассказывала медсестра.
– И что дальше было? Кто это оказался? – поторопила ее Женя.
– А дальше вызвал меня Кольцов и велел лично этим пациентом заняться. Собрать все анализы и готовить к операции. А операцию он назначил на поздний вечер и велел мне на ней вместо Зои ассистировать! Зоя – медсестра наша операционная.
– И?
– Ну, я анализы взяла, сама в лабораторию отправила, стала карту искать, а ее нету. Тут Стрижелецкая появилась, заполнила ее при мне «Иванов Петр Васильевич», год рождения какой-то выдумала, и так далее, и все молча.
– Ничего себе! Кто же это такой был? – заерзала в кресле Женя. Интересные дела в кольцовской клинике творятся.
– Понятия не имею. А только Кольцов мне потом сказал, что этот пациент какой-то бизнесмен. На него бандиты наехали, то ли рейдеры, то ли еще кто, и он сейчас должен срочно внешность изменить, чтобы его не убили. Потому и официально пока не оформлен. Но потом мы все документы оформим, как положено.
– Ничего себе история. А разве так можно? И потом, если у него внешность другая будет, как он по настоящим документам жить сможет? – поделилась мыслями Женя.
– Дело, конечно, подсудное, и насчет документов понятно, что по настоящим он уже жить не сможет, и вообще, кто он такой, бизнесмен или чиновник какой, или политик, кто знает? Сейчас вон за взятки и растраты вроде как трясти начали, так что пойди угадай. А только Стрижелецкая Кольцова уговорила, ну а я ему отказать не могла. Мы с ним столько лет бок о бок работали, да и доверял он мне, как никому другому. Вот мы пациента этого и прооперировали. Стрижелецкая ассистировала.
– А разве она может? – удивилась Женя.
– Смогла. Наверное, образование есть медицинское, да только она по специальности не работает. Я и сама удивилась.
– А дальше что?
– А дальше Кольцов со Стрижелецкой из-за этого пациента поругались, – с долей ехидства проговорила Нина Михайловна.
– Почему?
– Я только догадываться могу, я же под дверью не подслушивала, – ответила медсестра, отчего Женя тут же подумала, что та наверняка именно подслушивала. – Но мне показалось, что он ее к этому пациенту вроде как ревновать начал, потому что Стрижелецкая слишком уж с ним носилась.
– А сколько ему лет, пациенту этому неизвестному? Как он выглядел? – заинтересованно спросила Женя.
– Да на вид лет пятьдесят, – задумчиво произнесла Нина Михайловна. – Худой, темноглазый, волосы жидковатые, да и вообще, вид у него не сказать чтоб цветущий был. Наверное, и правда какие-то неприятности, или с желудком что-то. Но воспитанный, образованный, сразу видно. Не хамло какое-нибудь из новых толстосумов. Он ни с кем особенно не общался, телефон у него молчал все время. Обычно наши пациенты целый день на телефоне висят или в Интернете шарят. Этот нет. Может, действительно прятался ото всех? – не спеша припоминала медсестра.
– А сейчас он где? – задала самый важный вопрос Женя.
– Пока в клинике, но мне кажется, его не сегодня завтра выпишут.
– Он что, уже выздоровел? – удивилась журналистка.
– Практически да. В таком состоянии у нас пациенты не лежат. Только на перевязки и осмотры приходят.
– Спасибо, Нина Михайловна! – от всей души проговорила Женя.
– Не за что, главное, Стрижелецкую прищучить, – отмахнулась медсестра. – Ведь Сергей Владиславович с ней не только из-за ревности ругался. Он у Стрижелецкой все время требовал документы этого типа. Кольцов, после того как операцию провел, словно вдруг прозрел, нервничать стал, требовать от нее объяснений, кто этот человек, и так далее. Сергей Владиславович очень волновался, что она его втянула в темную историю. Она ему про большие деньги намекала, а он ей говорил, что ему денег и так хватает, ему репутация дороже и неприятности ни к чему.
– Нина Михайловна, что же вы раньше-то молчали! Давно это было, за сколько дней до убийства Кольцова? – взволнованно вскакивая с места, спросила Женя.
– Да не помню уже, – растерянно проговорила медсестра. – За день, может, за два. Они же не один раз ругались.
– Эх, Нина Михайловна! – в сердцах бросила девушка и повесила трубку.
– Володя! – взволнованным голосом почти прокричала в телефон она, едва Скрябин ответил на вызов. – Тут такое выяснилось!
– О! С возвращением! Как съездили? – искренне обрадовался ее звонку Володя.
– Да погоди ты с поездкой, тут такое! – И Женя пересказала ему максимально подробно разговор с Ниной Михайловной.
– Ух ты! Ну, Женька, молоток! Эх, медлить нельзя. Стрижелецкая может своего протеже в любой момент эвакуировать, если только уже этого не сделала. – Было слышно, что Володя во время разговора пытается натянуть пиджак, громыхает стулом и тихо ругается. – Я прямо сейчас попробую кого-нибудь из знакомых ребят из следственного подбить, чтобы пациента этого проверили, и сам с ними в клинику смотаюсь. Ты сейчас дома будешь?