– Проходите, присаживайтесь. Медсестра сейчас подойдет, – улыбнувшись, предложила Васильева. – Вы у нас впервые? Евгения Викторовна? – беря Женину карточку, проговорила Васильева. – Вас что-то беспокоит, есть какие-то проблемы или просто на осмотр?
– Мы с мужем уже вместе шесть лет живем, а детей все нет. Я даже не беременела ни разу. Вот решила провериться, узнать, в чем дело, – несколько приврала Женя. Но вспомнив, что в регистратуре задавали вопрос о семейном положении, поспешила пояснить: – Мы состоим в гражданском браке. Но это неважно.
– Разумеется, – согласилась доктор.
Дальше последовал ряд стандартных вопросов, осмотр, анализы и направление на УЗИ. Выделенных Жене пяти тысяч, разумеется, не хватило, пришлось залезать в собственный кошелек. Утешало лишь то, что она за свои деньги как минимум получит полное, всестороннее обследование.
Обследование показало небольшую проблему, некий воспалительный процесс, который вполне можно снять, пройдя курс уколов. Правда, колоть их нужно только в клинике, поскольку делаются они не в пятую точку, а в шейку матки. Женя так увлеклась, что едва не забыла, что именно привело ее в эту клинику. А в клинику ее привел гормональный коктейль, которым в этих стенах травили Аню Лосеву, пока не довели до инвалидности.
И сделал это не кто иной, как милейшая Галина Борисовна Васильева. Такая любезная, приятная, вежливая. Такая располагающая, что Женя уже и сама готова была ей довериться целиком и полностью. Но возможно ведь, что Алла Дмитриевна и ошибалась. Ведь никто медицинской экспертизы не проводил и серьезно в вопросе заболевания Ани Лосевой не разбирался. Просто один врач обвинил другого врача. Возможно, Васильева здесь и ни при чем. И разобраться в этом придется ей, Жене. Потому что она не может в эфире взять и огульно обвинить человека. Ее за это могут и к суду привлечь за клевету, и с канала погнать. Так что теперь Жене необходимо посетить ту клинику, где Ане диагностировали ранний климакс, и посетить ее уже в качестве журналистки с открытым забралом. А дальше?.. А что будет дальше, она потом решит. А на уколы Женя все же записалась.
В другую клинику, в которой проходила повторное обследование Аня Лосева, Женя добралась во второй половине дня, поскольку Васильева трудилась на Пионерской, а другая клиника находилась в центре, неподалеку от банка. А еще хотелось поесть, к тому же ей вдруг позвонил Владик.
Она как раз не спеша дожевывала гамбургер в Макдоналдсе, когда ожил ее мобильник. Женя, полностью погруженная в рабочие проблемы, а именно в то, как выудить у Ада Львовны двадцать тысяч на оплату уколов, рассеянно полезла в карман, достала трубку и, взглянув на дисплей, едва не подавилась от удивления.
Владик!
За те две с половиной недели, которые прошли с момента их расставания, он объявлялся лишь однажды, когда требовал привезти вещи в театр. Женя, ужасно страдавшая из-за их ссоры, готова была везти их куда угодно, хоть в Тамбов, хоть в Рио-де-Жанейро, лишь бы помириться с Владиком. Надежды ее не оправдались. Владик ее забыл. Вычеркнул из собственной жизни. И вот теперь, когда Женька, можно сказать, очнулась от кошмарного сна под названием «Владик Корытко», полностью погрузилась в работу, обрела новый смысл жизни, он легок на помине.
Что же делать? Женька сидела, не мигая глядя на трезвонящий мобильник, и не могла ни на что решиться. Поджилки у нее тряслись. Ответить? А вдруг она не настолько еще окрепла и снова попадет под влияние этого бабника и угнетателя? Не ответить? А вдруг он что-то важное хочет сказать, трусливо пискнул голосок из недавнего прошлого. Последняя мысль Женю отрезвила. Ничего важного Владик ей сказать не может, а для звонка у него могут иметься несколько причин, сугубо эгоистических и к Женьке отношения не имеющих. Первое, ему стало негде жить, и он хочет вернуться на оплаченную им жилплощадь, при этом, естественно, прогнув Женьку больше прежнего и заставив ее молить у него прощение за его измену. Последнее обязательно. Второе. У него кончились деньги, и он хочет, чтобы Женька вернула ему часть оплаты, внесенной им за квартиру, а еще лучше всю сумму. И третье, ему снова понадобились какие-то вещи. Ни одна из трех перечисленных версий лично ей, Женьке, ничего приятного не сулила. Придя к этим несложным выводам, она поздравила себя с достигнутыми успехами. Еще две недели назад она бы не рассуждая схватила трубку и помчалась куда угодно по первому свистку выполнять любые требования. А теперь – дудки!
Женя с чувством глубокого удовлетворения нажала сброс, а потом внесла номер Владика в черный список. Вычеркивать из жизни, так вычеркивать! А затем с особенным аппетитом доела гамбургер, представляя, как бесится и недоумевает Владик. Что это случилось с его ручной серой мышью?
В приподнятом настроении Женя отправилась в клинику.
Здесь все было иначе. Клиника оказалась государственным учреждением, где при желании на платной основе можно было получить весь комплекс услуг, быстро и качественно. Побеседовать с Женей согласился зав. отделением, которого ей, вследствие чрезвычайного везения, случайно удалось застать на рабочем месте.
Выслушав Женин рассказ о судьбе пациентки Лосевой и готовящейся передаче, он долго размышлял и взвешивал меру участия собственного отделения и его сотрудников в этой истории. И наконец, заключил:
– Я не готов сейчас вынести решение по этому поводу. Давайте встретимся с вами завтра, и я дам вам официальный ответ. А сейчас, если хотите, я приглашу врача, к которому обращалась пациентка Лосева, и он вам не для протокола, а в частной беседе изложит свое видение проблемы. Но предупреждаю, вы не сможете использовать полученную информацию без моего официального разрешения. – Выражение лица зав. отделением было строгим и непреклонным, и Жене ничего не осталось, как согласно кивнуть.
Ладно. Ей бы только информацию получить, а дальше она что-нибудь придумает!
– Ганелина Виктория Игоревна, – поднялась навстречу Жене из-за стола молодая женщина с гладкими, светлыми, убранными в хвостик волосами и строгим серьезным лицом. Глядя на доктора Ганелину, сразу было ясно: перед вами отличница, спортсменка, активистка, педантичная и порядочная, добросовестный, высококвалифицированный специалист, в общем, врач с большой буквы. Ни о какой сердечности здесь речь не шла. – А вы? – изучающим взглядом окинув худенькую, глазастую посетительницу с пестрым лоскутным баулом под мышкой, спросила Ганелина.
– Потапова Евгения Викторовна, – постаралась в тон ей ответить Женя, спрятав баул за спину.
– Значит, вы журналистка? – присаживаясь обратно на стул и указывая Жене место рядом, спросила Виктория Игоревна.
– Да. Телевидение, Тринадцатый канал, – кивнула Женя.
– Вениамин Федорович сказал, вас интересует история болезни Лосевой Анны Антоновны?
– Да. Вы были ее лечащим врачом? Вы не могли бы мне рассказать, что именно случилось с Лосевой? – доставая диктофон, попросила Женя.
– Могу. Но без диктофона, это распоряжение начальства, – суховато проговорила Виктория Игоревна. – Но почему вы интересуетесь именно Лосевой? – закинув ногу на ногу и внимательно рассматривая Женю, спросила врач.