Вскоре в ее ложе появился и сам барон, одетый в простой черный фрак. Во всех других ложах произошло движение, словно волна прошла. Маркиз де Р* нагнулся к самому уху своей дамы и что-то стал ей рассказывать. Александра поняла, что это о них с бароном. Завтра новость облетит все парижские салоны и станет событием дня. Да и светская хроника столичных газет не преминет отметить сей факт.
За последний месяц барон Редлих скупил все самые дорогие букеты в городе! Теперь все узнали, кто та счастливица, которая посреди зимы наслаждается запахом тропических цветов. «Сьекль» и «Пресса» будут петь барону Редлиху дифирамбы, он их кумир. Театральные критики у него на содержании, да и литераторов барон поддерживает. Последнее время особой популярностью пользуются романы с продолжением. Имеются в виду романы Дюма и Эжена Сю. Но и роман барона Редлиха с русской графиней, без сомнения, увеличит количество подписчиков.
— Вы сегодня очаровательны, мадам, — почтительно сказал барон. — Хотя я уверен: траур вам не к лицу. Я каждый раз представляю, насколько хороши вы будете в бальном платье, в сиянии бриллиантов и в упоении танцем…
— Барон! — вспыхнула она. — Давайте поговорим о деле! Вам удалось что-нибудь узнать?
— Позвольте мне сесть, мадам? Этого не расскажешь в двух словах.
Александра вынуждена была указать на кресло рядом с собой. Барон улыбнулся и сел.
— Я вынужден вас огорчить, — сказал он таким тоном, будто это была счастливейшая новость для него за последний месяц. — Расследование зашло в тупик. Поскольку вашу камеристку найти не удалось, стали искать посыльного, который доставил букет.
— И что? Его нашли? — живо повернулась к барону Александра.
— Да. Его труп выловили из Сены. Подозреваю, ваша камеристка там же, на дне, если только она не связалась с отъявленным головорезом и они на пару не покинули Париж после того, как ограбили и убили посыльного.
— Вера ограбила посыльного?! Но это невозможно!
— Тогда, мадам, вы стали жертвой заговора. Прошу: позвольте мне вас защитить. — Барон придвинулся ближе. — Вы себе даже не представляете, насколько велика опасность. Вы одна, рядом с вами нет надежного мужчины, друга. У вас практически нет слуг. И потом, мадам: вы иностранка.
— Вы хотите меня напугать? — невольно улыбнулась она.
— Судя по тому, насколько независимо вы себя ведете, у вас есть немалое состояние, — размеренно сказал барон. — Поверьте мне, мадам, я разбираюсь в людях.
— Допустим, — кивнула Александра.
— Я не буду спрашивать, в чем оно: в золоте, бриллиантах или в ценных бумагах. Но вы наверняка храните их дома.
— А где я, по-вашему, должна их хранить?
— Вы могли бы воспользоваться моими услугами, — слегка нагнул голову барон. — Мой банк один из самых надежных, я вам уже говорил. Париж уже не тот, что раньше, мадам. В нем стало неспокойно. Я знаю гораздо больше, чем все остальные. Мне хотелось бы, чтобы в минуту реальной опасности вы положились бы на меня. Я сумею вывезти вас отсюда. Вас и ваше состояние, в чем бы оно ни было.
— Вывезти? Неужели все настолько серьезно?
— Мы сидим на пороховой бочке, — нахмурился барон. — Трон под монархией шатается. Я не знаю, сколько еще пройдет времени, прежде чем он рухнет: год, два, пять… А может, это случится завтра. Но в том, что непременно случится, я уверен. Не будь я барон Редлих.
— Вы что-нибудь уже предприняли?
— Разумеется! Есть Америка, от которой нас отделяет океан. Часть своих капиталов я определил туда. По моему мнению, будущее за ней, ибо там никогда не было монархии, а основа экономического роста не что иное, как демократия.
— А я думала, вы поддерживаете монархию!
— Разумеется, поддерживаю, — улыбнулся барон. — Я роялист, когда мне это выгодно. Но не будем больше говорить о политике. Ведь мы в театре!
— Я почти забыла об этом… — грустно сказала она.
какое-то время они молчали. Александра слушала музыку, барон о чем-то напряженно думал. Потом она догадалась, что он провел в ее ложе гораздо больше времени, чем это допустимо. Если только они не любовники. Барон, видимо, это понял, потому что сказал:
— Перед тем, как я уйду, я хотел бы обратиться к вам с пожеланиями…
— С пожеланиями? — удивилась она.
— Вы скучаете, это видно. Красивой молодой женщине не подобает так жить. Могу я предложить вам развлечение?
— Какого рода развлечение?
— Один мой друг дает бал у себя во дворце. Это очень богатый американец, тоже банкир. Но в отличие от меня, поскольку он иностранец, то не заигрывает, ни с прессой, ни с чернью, ни с правительством. Словом, живет на широкую ногу.
— А вы нет? О вашей роскоши ходят легенды.
— Что вы, мадам! — рассмеялся барон. — Я по сравнению с ним бедняк! У него одних только лошадей в конюшнях тридцать пять штук! И даже манеж для их выездов и прогулок! Я же живу скромно, поскольку я холост, а тон всему задает хозяйка. А дом мадемуазель Бокаж хоть и называют дворцом, она всего-навсего актриса, у нее не всякий может бывать. Я же приглашаю вас на бал в настоящий дворец. Туда вхожи лишь избранные, но повторяю: этот богатый американец мой друг.
— Понимаю: у вас с ним дела, — кивнула Александра.
— Вы крайне догадливы, мадам, — усмехнулся барон. — Возможно, когда я женюсь и перееду в Америку, мой дом будет не менее роскошен, а поместье поразит своими размерами даже моего друга. Но здесь и сейчас я предпочитаю жить так, как я живу. У меня есть приглашение на две персоны. Я хотел бы, чтобы вы развеялись.
— Но как я могу? Я ведь в трауре!
— Мадам, я вижу, что вам очень хочется пойти, — барон нагнулся к самому ее уху. — Бал будет костюмированный. В приглашении написано, что всем непременно надо быть в турецком костюме. Вы оденетесь одалиской из восточного гарема…
— Одалиской?!
— Вам это пойдет безумно… С вашей фигурой… А лицо вы можете скрыть под маской. Никто и не узнает, что вы там были. Никто, кроме меня, — вкрадчиво сказал барон.
— Вы нарочно меня соблазняете, — жалобно сказала Александра.
— Конечно, мадам! Мне, честно сказать, надоело бродить под окнами вашего дома, — весело сказал барон Редлих. — Я хочу вас вытащить из вашей раковины, моя драгоценная жемчужина. Вы засверкаете так, что ахнет и видавший виды Париж. Соглашайтесь, и вы увидите настоящее чудо. Во дворце у моего друга все мечтают побывать, весь высший свет, но американец чрезвычайно разборчив. Впрочем, так же, как и я.
— Когда состоится бал?
— На следующей неделе. Я пришлю вам костюм, — барон встал.
Александра чуть не схватила его за руку и не крикнула: «Стойте! Я никуда не пойду!»
Но она сидела не шевелясь, не в силах сказать ни слова. Соблазн был слишком велик. Она давно уже не была в свете, не надевала роскошное платье, не причесывала волосы к лицу, не танцевала на балу…